Ты меня не забудешь

— Так, всё с меня хватит! – не выдержал Ломашов, и подскочив с места, громко затопал к двери. – В последний раз тебя прошу – скройся с глаз моих! Далеко и надолго! Богом клянусь, иначе я вообще за себя не ручаюсь!

Ломашов резко распахнул настежь дверь своего кабинета и тут же обомлел, увидев десять пар устремлённых на него глаз.

— Та-а-ак а это что ещё за группа поддержки тут нарисовалась?! – взревел Юрий Петрович.

Егор в удивлении подошёл к начальнику лагеря и тоже выглянул в коридор.

— Вы с ума что ли все посходили?! Вы чего всем табором сюда приперлись, вы мне скажите?

— Ну… чтобы поддержать Снежану, — послышался нестройный хор голосов и десять пар глаз вновь вонзили в него свои жалобно скорбные взгляды.

Егор ни капли не сомневался в том, что на защиту Снежки встанут её друзья. Заплаканная Каринка, Некит и Марат – конечно же они не смогли остаться в стороне. Но лица некоторых других участников компании вызвали у Теплова искреннее недоумение.

Ну ок, допустим, Гришка и Марьянка с Костиком тоже решили поддержать Снежку. Они всё-таки с ней довольно неплохо общались и в лагере, и в универе. Но Регинка, напарница Алиски, вот что тут забыла? Пришла погреть уши, чтобы потом всё в красочных подробностях передать Лисе Патрикеевне?

А уж физиономия Соловья и вовсе повергла Егора в шок. И не только его.

— Ну ладно эти, — ошарашенно проговорил Ломашов, будто читая мысли Егора и кивая на ребят, — Друзья как-никак. Но ты-то, Соловьёв, что тут делаешь? Или ты от лица всех «Звёздных» решил выступить в защиту Вьюгиной?

— Да я тут это… Короче, Юрий Петрович, не выгоняйте Снежку! – смущённо пробасил Димка. – Мне Миха рассказывал, как она с этой девчонкой носилась, пытаясь научить её плавать. Ну она реально не виновата…

— Не выгоняйте её, пожалуйста! – присоединилась Каринка дрожащим голосом. – Это и моя вина – я ведь тоже не уследила за Полей…

— Час от часу не легче! – сердито пробурчал Ломашов. Один просит не лишать Вьюгину грамоты, другие вообще нагнали драмы и умоляют не увольнять девушку… Завтра приедут третьи и будут наоборот жаждать, чтобы полетели головы. И причём не только Снежанкина, но и его, в том числе. И все от него чего-то хотят, всем им чего-то надо! Когда у него у самого сейчас было лишь одно единственное желание – добраться до дома и лечь спать! — Вы ещё мне тут митинг устройте в поддержку Вьюгиной!

— Да будь в них толк, может быть, и устроили бы, — пробурчал Некит.

— Так! Вы сейчас доведёте меня, и я не только Вьюгину, я вас всех поувольняю к чёртовой бабушке! А ну быстро разошлись по своим отрядам! И главного митингующего с собой захватите! – пробурчал Ломашов, кивая на Егора. И следом скрылся за дверью своего кабинета, тем самым ставя точку в этом бессмысленном для него разговоре. – Да чтоб я ещё раз связался с Педагогическим университетом на старости лет…

Глава 83

Снежана слышала всё. И как Егор на повышенных тонах разговаривал с Ломашовым, и как за неё приходили заступаться ребята. Спасибо картонным стенам в Пионервожасткой, которая граничила с кабинетом начальника лагеря: слышимость была такая, что ты невольно становился участником всех разворачивающихся событий. Хотел ты этого или не хотел.

Юлия Артуровна, старшая вожатая, вопреки опасениям Егора, на Снежку не наседала, а наоборот, успокаивала, как могла, вместе с Батиковой. И постоянно подсовывала девушке бокал воды, в который предварительно накапала успокоительного.

— Ишь твой как разбушевался, — усмехнулась Ольга Викторовна, кивая на стену, за которой Егор в очередной пытался достучаться до Ломашова.

Снежка улыбнулась сквозь слёзы.

Мой.

Мой Егор. Мой защитник. Моя опора. Моя любовь.

Она ведь так и не смогла ему сказать, что он ей больше не нужен. Просто не смогла и всё. Потому что сердце не обманешь. Потому что сквозь ворох обид и непониманий всё равно пробивалось самое сильное чувство на этом свете – любовь. И если бы не пропажа Поли, она тогда наверное бы кинулась в объятия Егора и разревелась. Но так бы не смогла его отпустить…

И ведь то, что он говорил про неё сейчас, и как он самоотверженно бросился спасать девочку – это было очередное доказательство, что она ошибалась – люди действительно могут измениться. Если это желание идёт искренне, от всего сердца. А у Егора это было именно так.

Снежана просто была слепа и ничего не замечала за своими обидами. Потому что она и не хотела видеть картину целиком, какая она есть на самом деле. Она была сконцентрирована на том, чтобы наказать Егора за его прошлую ошибку, совершенно не замечая, как сильно он изменился за последнее время. Она просто зачеркнула всё хорошее, что он делал для неё за эту смену и сосредоточилась на негативе – на Еве этой дурацкой, которая свалилась как снег на голову, на той аварии, за которую Егор на самом деле уже расплатился сполна. Он ведь достойно выдержал то испытание, что приготовил для него отец. И более того – перестал относиться к нему, как к испытанию, а действительно влился в рабочий процесс и сделал очень много хорошего и для ребят, и для лагеря…

И как после всего этого она может связать свою жизнь с юриспруденцией? Мечтать о том, чтобы стать прокурором или судьей, наказывать виновных, когда она совершенно не умеет быть объективной в обычной жизни? Как она может карать людей с помощью буквы закона, когда не в состоянии сохранять холодный рассудок и объективность в простых человеческих отношениях? Даже Потапин давно это понял и попытался донести до Снежки, что среди юристов ей делать нечего.

И как бы ей не больно было признаваться самой себе, но и в другом Миша тоже был прав – она действительно видела мир в чёрно-белых красках. И потому к людям относилась соответствующе. Если человек совершал какой-то проступок, она не могла относиться к нему, как прежде. И просто вычёркивала из своей жизни, не давая никакого шанса на исправление. В случае с Мишей – это было оправдано. В случае с Егором – очень глупо и жестоко. Тем более по отношению к любимому человеку. Ведь умение прощать не менее важно качество, как и умение любить…

— О, и группа поддержки явилась, — вздохнула Юлия Артуровна, наливая и себе успокоительного. Совсем скоро должно было начаться экстренное совещание, и значит, впереди её ожидала очень долгая и напряжённая ночь. Утро также обещало быть максимально паршивым с учётом предстоящих проверок, разборок с полицией и родителями девочки.

Снежка посмотрела на дверь поплывшим взглядом, едва заметно качая головой.

Как они могут за неё заступаться и говорить, какая она хорошая и добрая, если на самом деле она ужасный, отвратительный человек?!

Снежана горько всхлипнула, зажав рот рукой, и вновь залилась слезами. Как же ей хотелось сейчас выйти к ребятам и сказать, чтобы они перестали за неё просить Ломашова! Она не заслуживает к себе такого отношения! И в том, что произошло с девочкой виновата в первую очередь она и только она! И никакие предыдущие её заслуги не могут перекрыть то, что случилось с Полей.

— Господи, эти капли когда-нибудь уже начнут действовать или нет? – воскликнула Водянова. – Так, Снежан, давай, бери себя в руки и успокаивайся!