Ты - мое счастье
Шрифт:
Если бы она не произнесла последнюю фразу настолько просительным голосом, то Авриль бы подумала, что Жюли давно раскрыла ее тайну и хочет, чтобы они встретились с Дэниалом. Но не могла же она себя чем-либо выдать?! Или, могла?…
— Я, конечно, не против тебе помочь, но не ты ли совсем недавно, буквально пару часов назад, твердила мне, что я должна поехать в Швейцарию и взяться за проект, — Авриль в голову только что пришла идея, как, не обидев подругу, избежать встречи со своим прошлым. Если Дюпом согласится…
— Конечно, — внезапно согласилась Жюли, — ты должна поехать, это такой шанс построить карьеру. Я справлюсь, жаль, только, что не смогу вас познакомить с Дэном. Но у нас же будет еще время
Это был не первый их разговор о прошлом Джилли, и порой Авриль узнавала о своем возлюбленном много интересного. Что он любит или нет, как они познакомились. А еще она часто задавалась вопросом — знает ли Джилли о приметном родимом пятне на плече Дэниала? Ведь она ухаживала за ним долгое время, значит, не могла не знать. Догадалась ли она, что Даниэль и Амелия его дети, ведь у мальчика было точно такое же пятнышко, правда немного ниже, ближе к запястью? А еще сама Авриль с каждым днем замечала, что сын все больше напоминает ей Дэниала. Его пронзительный взгляд, поворот головы, некоторые жесты. Даже подбородок он задирал так же упрямо. Авриль провела с Дэниалом не так много времени, как Жюли, но и она видела в сыне его отца. Это Амелия была похожа на мать, только волосы немного темнее, да и цвет глаз больше не серо-голубой, как у Дэниала и Даниэля, а с синим оттенком, как у нее. Особенно, когда дочь начинала затевать очередную проказу или злилась.
К радости Авриль у нее завибрировал телефон в сумочке, спасая ее от продолжения разговора. Она извинилась перед подругой и ушла в другую комнату, чтобы ответить на звонок. Пьер Дюпом повторил слова Герена, что заказчица согласна, если Авриль привезет с собой детей, для них будет готов номер с двумя кроватями, чтобы удобно разместиться с детьми. Особым плюсом было то, что в гостинице есть аниматоры, там часто останавливаются именно семейные пары, и детям не будет скучно, пока мама станет отсутствовать по рабочим вопросам. Авриль поблагодарила начальника и, набравшись смелости, быстро выпалила:
— Мсье Дюпом, можно мне уехать немного раньше? Так необходимо, пожалуйста, не спрашивайте почему? Я готова оплатить гостиницу самостоятельно за эти несколько дней, но мне нужно уехать не позже вторника, — девушка протараторила свою просьбу, не давая Дюпому вставить ни слова. Сейчас внутри нее бушевали чувства. Ну, не могла она пока встретиться с прошлым, не готова. Как бы ни любила Дэниала, а встретиться с ним сейчас…. Нет, еще слишком больно.
— Хорошо, мадам Клинз, я дам вам номер телефона, вы можете договориться с администратором сами на то время, какое вам будет удобно, — после минутной паузы, когда Эви уже успела расстроиться, что Пьер молчит, ответил Дюпом, — заедете завтра в офис, я выдам вам необходимые документы. А в понедельник поговорим с Гереном, что необходимо…
— Простите, а можно… можно пока не говорить Полю, что я уеду немного раньше, — попросила Авриль, понимая, что все ее просьбы выглядят подозрительно, — пожалуйста. Это личное, но мне нужно…
— Хорошо, Авриль, — со вздохом согласился директор, и девушке захотелось скакать на месте от счастья. Она с трудом сдержала радостный выдох, понимая, что собеседник его обязательно услышит. — Не знаю, что у вас там за тайны с Гереном, но это не должно сказаться на работе, — предупредил ее начальник.
— Конечно, мсье Дюпом, все будет нормально, — немного удивленно ответила Авриль, обратив внимание на его фразу, — спасибо, мсье Дюпом. Доброй ночи.
— Всего хорошего, мадам Клинз, — попрощался с ней директор, отключая связь.
—… мне кажется, это было слишком жестоко, — произнес мужчина, смотря в темноту ночи, но видел только отражение
себя и стоящей рядом жены.Женщина развернулась спиной к зеркальному отражению и тяжело вздохнула. Он, несомненно, был прав, но видеть, как ежедневно подруга смотрит на своих детей с нескрываемой грустью и тоской в глазах, она больше не могла.
— Но ты же понимаешь, что продолжаться так больше не может? Ты сам ежедневно видишь, что она все больше тоскует. Так к чему все эти мучения?! Пусть выяснят отношения один раз, и решат, что хотят больше — дальше страдать и мучиться, или стать, наконец, счастливыми. Я ведь и его видела, он давно не напоминает того бесшабашного мальчишку, каким выглядел раньше. И… все эти рисунки…
— Да, я видел, — кивнув, подтвердил мужчина. — И все же, любимая, вмешиваться в жизнь других…
— Зато действенно, — перебив, возразила ему жена, прижимаясь к его боку, и потерлась щекой об его плечо, — и иногда это просто необходимо…
Глава 14
Этот звонок с другого конца мира застал его врасплох. Прошлое ворвалось в его жизнь, и сейчас он не знал радоваться этому или огорчаться.
Они встретились в Бостоне. Поздним вечером он ждал ее в полупустом зале, ждал, когда восхищенные зрители и журналисты отпустят ее от себя. И сам смотрел с восхищением. Красивая женщина. Другая, не такая, какой он ее запомнил много лет назад, когда ее муж ушел к его жене. Она изменилась, да и он тоже. В тот вечер они много говорили, а еще больше молчали, погруженные в общие нерадостные воспоминания.
И все же они снова встретились, чтобы опять расстаться. И он так и не нашел в себе сил, чтобы спросить ее — почему «нежный апрель»? Он тысячу раз порывался спросить, но не мог. Хотя… к чему слова, если одна единственная фотография говорила обо всем. И она… такая нежная, красивая на ней. И улыбается… не ему. Тому, другому, который отнял ее в то холодное утро, одним звонком перечеркнув их будущее. А он безропотно отдал….
Дэниал провел рукой по волосам и сжал их на затылке до боли, прокручивая последний телефонный разговор в голове.
— Не знаю, что ты будешь делать, Дэниал Саммерсет, — не здороваясь, выдохнула в трубку Джилли Герен, — но, если ты снова сделаешь ошибку и отпустишь ее, клянусь, я тебя из-под земли достану, — зло произнесла она, перевела дыхание, словно пробежала расстояние от Эйфелевой башни до Гарвардского университета, — а теперь слушай….
С каждым произнесенным словом, Дэниал мрачнел все сильнее. Заглянувшая в комнату мать, обеспокоенная установившейся там тишиной, с удивлением смотрела, как сын смял в руке баночку с напитком, которую он открыл несколько минут назад. Жидкость стекала по его руке, но мужчина, казалось, этого даже не замечал. Никогда еще прежде Эмилия Саммерсет не видела своего единственного сына таким разъяренным.
— И, знаешь, Дэниал, я никогда бы не стала вмешиваться в ваши дела, но мне надоело ваше обоюдное упрямство. Хочу сделать тебе небольшой подарок ко дню рождения. Извини, что с опозданием, и я никогда бы не пошла на это, если бы не… то что я увидела, это больно… больно видеть…
Говорила она сумбурно, непонятно, и волна раздражения начала подниматься в нем. Что за недомолвки, тайны? Мужчина скрипнул зубами от злости.
— Нет никакого мужа, Дэниал, и Клинз — фамилия ее матери до замужества. Чтобы избежать ненужного мужского внимания в коллективе и получить работу, она выдумала историю о длительной командировке «мужа» за границей. И поэтому у нее кольцо на пальце. Ты ведь все видел, но почему-то не спросил. Ни тогда, ни сейчас. И, знаешь, вы ведете себя, как два неразумных ребенка, а у самих подрастают дети, — Джилли снова перевела дыхание, а мужчина неожиданно подумал, что она настолько искренне переживает за них, что стало невольно стыдно.