Ты моё спасение! (1-16 главы)

– Здравствуйте, мои родные, - на глазах слезы.

Наташа подошла к каждому кресту и обняла, мечтая хоть один разочек обнять любимых людей.

Обнять... сказать как сильно любит... попросить прощения за все плохое... вдыхать запах, и просто стоять чувствуя такое родное тепло.

– Мне так вас не хватает...
– села прямо на землю, напротив крестов.
– Я скучала. Боже как сильно я по вам скучаю.

Слезы стекали с глаз и медленно падали на сжатые, побелевшие руки.

Наташа плакала и говорила, смотря на фотографию родных.

Рассказывала как живет теперь без них (а живет ли). Что творится в компании, и о том что узнала от следователя.

Ей так хотелось чтобы родители дали совет, что делать со всем что она узнала. И где найти ответы на оставшиеся, но такие важные вопросы.

Она говорила пока не кончились слова и силы. А потом, после только слезы стекали по её щекам.

– Они не хотели бы чтобы ты плакала.

Глава 14.

Миша лежал в темной комнате. С окна на стену напротив, падал свет уличных фонарей и фар машин.

Миша лежал заложив руки под голову. А в ушах все еще звучали услышанные сегодня слова.

' -Есть предположение что это кто-то из бизнеса вашего отца. Может быть и из компании.

– Я здороваюсь каждый день с убийцей своих родных'.

Миша почему-то поддержал предположение следователя.

Кто мог знать Громова хорошо, кроме его родных, как не близкие друзья или коллеги.

'Косметикс плюс' лакомый кусок и будет неудивительно если кто-то из компаньонов Громова решил прибрать все в свои руки.

'Только кто?' - вот эту загадку Миша и хотел решить.

В голове у него крутилось сотня вариантов, но он даже не мог предположить что сейчас творилось на душе и в голове у Наташи. Он очень переживал за нее.

Долго поворочавшись в постели, он заснул беспокойным сном.

***

Миша подскочил на постели, и бросился к телефону. Каким-то непонятным образом, он успел первым, втайне порадовавшись этому, ведь предчувствие было гаденькое.

– Я слушаю.

– Квартира Морозовых? Могу я поговорить с Ольгой Михайловной?

– Я Михаил Морозов, - он ни за что не отдаст сейчас трубку стоящей у двери в комнату матери. "Что-то произошло".

– Следователь Киреев...Морозов Юрий Анатольевич, ваш отец?

– Д..Да, - Миша не мог оторвать глаз от лица мамы.

– В полпервого ночи в районе северо-запада ваш отец влетел в железобетонный столб. Он погиб на месте. Мои соболезнования.

Крупные слезы стекали по бледной щеке мама, она будто слышала эти странные слова.

***

Миша шел по аллеям кладбища. Дошел до сердцу больного места, и открыл калитку.

– Здравствуй, отец.

Почему ему приснился этот сон, парень не знал. Ему уже давно перестали сниться сны, просто он старался не спать а если спал, то вокруг была одна пустота, темная-темная пустота.

Миша погладил небольшой мраморный памятник, фотографию, и отойдя на несколько шагов сел на лавочку.

Сколько он здесь не был? Месяц? Здесь определенно что-то поменялось. Молодая трава была явно недавно повыдергана. Провел пальцем по столику, затем по оградке, все было свежевыкрашенным.

Миша давно собирался это сделать, но из-за работы, и маминого здоровья оставлял все на 'чуть позже'.

В небольшой вазочке которую Миша, под руководством мамы, закопал в землю стояли несколько тюльпанчиков.

Парень даже подошел ближе, и потрогал яркие бутоны. Миша не мог и представить что искусственные цветы могут выглядеть как настоящие.

– Кто же к тебе приходил, пап?

Ни бабушек, ни дедушек у Миши не осталось. Давно умерли, и то в другом городе. Других родственников, кроме мамы не было, если только...
– Стас?
– спросил смотря на отца. Будто фотография на холодном мраморе могла дать ответ.

На какие - то жалкие минуты Михаилу показалось, что Стас стал прежним. Добрым, отзывчивым, готовым последнее отдать ради счастья близкого человека.

Мише очень не хватало старшего брата. Несмотря на обиду, злость, ненависть, где-то в глубине души, Миша хотел его простить.

Но не мог.

Слишком много боли Станислав принес своим поступком семье. Слишком много слез было пролито.

Миша посмотрел на фотографию отца - слишком высокую цену они заплатили за удовольствие брата.

Еще свежи были воспоминания, о том, как с ужасом Миша думал что с отцом потерял и брата. И уже позже о том, как сильно возненавидел Стаса, узнав, все что было до аварии, и еще больше за то, что было после...

Просидев молча несколько минут, Миша поддался какому-то непонятному порыву, и стал рассказывать что произошло за месяц.

И про последнюю встречу со Стасом. Про маму. И про новую работу... И Наташу.

Миша рассказывал, слегка прикрыв глаза, и на миг ему показалось, что он сидит дома, а напротив него отец в своем любимом кресле, слушает внимательно, иногда качает головой и вставляет что-то свое.

На душе стало и тяжело и легко одновременно. Миша не мог описать это чувство.

Тяжело оттого что все о чем он мечтал, все о чем он помнил уже не вернуть.

А легче, что выговаривался, излил душу ни на секунду не сомневаясь - отец слышит его, только сказать не может.

Попрощавшись, Миша закрыл калитку и пошел по тропинке к выходу.

Замешкавшись на секунду, все же решился и свернул на другую аллею.

Он был здесь всего один раз. Когда только начал смотреть за Наташей.

Миша смотрел издалека на Наташу, склонившуюся у деревянных крестов, и сердце сжималось от боли, и сострадания. Больше у него не хватало сил идти за ней.

Уже подходя, он увидел ее. Так рано, его девочка сидела на голой земле, сжимая руки в замок. Смотрела вперед и солнце освещало маленькие влажные дорожки по её щекам.

'Нужно уйти' - твердил себе. А сердце упрямо тянулось к ней.

Медленно подошел и встал рядом.

***

– Они не хотели бы чтобы ты плакала. Им сейчас больно, - Миша смотрел на Наташу.