Ты мой грех

Волна дрожи проходит по всему телу. От услышанного. От прикосновения его ладони к моей коже… Распахиваю дверь.

— Подожди!

Кирилл отчаянно пытается меня схватить, но уже слишком поздно. Выбегает на улицу и быстро нагоняет возле подъезда.

— Что я такого сказал? — прижимает к холодной стене. Шарит по моему непроницаемому лицу каким-то обезумевшим взглядом. — Или ты хочешь, чтобы я предложил тебе лишь интрижку? Короткую историю с бурным сексом и частыми оргазмами? Хочешь, чтобы я просто тебя трахал? Хорошо, пусть будет так! Только ты всё равно потом не уйдёшь. Не сможешь! Не захочешь! А я предлагаю тебе сразу быть со мной! Без драм. Я их ненавижу!

Вырываюсь. Отчаянно. Не хочу всё это слышать. Не верю… Не верю, что знаменитый бабник Соболев вдруг предлагает мне отношения. Этого просто не может быть.

Где-то над нашими головами слышится хлопок, словно кто-то резко закрыл окно. Это многоквартирный дом, и мы наверняка кого-нибудь разбудили.

Кирилл меня больше не держит. Выглядит так, словно опустошён. Кивает на дверь.

— Я понял, тебе нужно время. А мне, походу — держаться от тебя подальше, — говорит он негромко. — Иди, Ась. Завтра я буду ждать тебя в ресторане "Ладья" вместе с Зиновьевым. Не придёшь — подпишу договор за тебя.

Он быстро разворачивается и идёт к своей машине, а я скрываюсь в подъезде. Тяжело дыша, несусь на третий этаж. Дрожащими пальцами с трудом вставляю ключ в замочную скважину. В квартире царит тишина, и я прохожу на кухню и закрываю дверь. Швыряю сумку на стол и тут же замечаю, что в цветочной вазе теперь другой букет. Тюльпаны отсутствуют. Вместо них пять алых роз.

Розы… Они прекрасны… И обыденны. Скучны. И нет в них ничего особенного. Теперь Кирилл знает, какие цветы мои любимые. Олег тоже знает. Но, вероятно, забыл…

Глава 15

Четыре года назад

Ася

— Приятная неожиданность! — тихо хмыкнув, произносит Соболев.

Пока дверь открыта, он может видеть мой силуэт на своей кровати. Я быстро подтягиваю одеяло до самого носа. Его одеяло… Которое пахнет им. От запаха приятного парфюма и сигарет у меня немного кружится голова. А от того, что Кирилл обнаружил меня в своей комнате на своей кровати, трясутся поджилки. Головой понимаю, что должна уйти. Однако тело оцепенело, а сердце рвётся из груди от предвкушения знакомства с Кириллом.

Дверь захлопывается, погружая комнату во мрак. Но мои глаза уже давно привыкли к темноте, поэтому я вижу, что Кирилл тянется к выключателю, чтобы включить свет.

— Не надо…

Мой сорвавшийся голос напоминает писк. Кирилл опускает руку и медленно приближается к кровати.

— Хорошо, что я в состоянии ориентироваться в темноте в стенах собственной комнаты, — вновь хмыкает он. — Ты ведь знаешь, что это моя комната, верно?

Парень останавливается возле моих ног. Наклонившись, хватает одеяло и медленно тянет его на себя. Но я крепко держу за другой край.

— Так знаешь?

Отчаянно киваю, но он вряд ли видит. Поэтому выдавливаю тихое «да».

— Хм… Тогда я в небольшом замешательстве, — протягивает Кирилл и, отпустив одеяло, обходит кровать. Присаживается и сквозь сумрак пытается вглядеться в моё лицо. — Мы знакомы?

— Нет, — отвечаю, отрицательно качая головой.

— Ты первый раз в моём доме?

— Нет…

— Случайно забрела в мою комнату?

Я раздумываю. Скажу «да» — и он меня сразу выставит. «Нет» — тогда по сути это будет означать, что пришла ради секса. Ведь очевидно же, что он имеет в виду. Девчонки не приходят сюда и не ложатся в его постель просто так.

— Я здесь прячусь, — решаюсь сказать правду.

— Прячешься? — он заинтересованно подаётся вперёд. — Расскажи.

Ложится со мною рядом. Укрывается тем же одеялом. Но даже не притрагивается ко мне. Моя кожа будто плавится от такого близкого контакта наших тел. А ещё я чувствую запах. Помимо парфюма и сигарет к нему примешивается терпкий аромат алкоголя.

Сколько Кирилл выпил? Есть ли вероятность, что он не вспомнит о том, что я была в его постели? Тогда, возможно, я смогу и дальше приходить в этот дом и не испытывать от этого стеснения. Правда одевать при этом что-то более скромное.

А сейчас мне просто стыдно. За то, что залезла в кровать к парню и лежу с ним под одним одеялом. И он меня даже не знает.

Кирилл поворачивается набок и молчаливо разглядывает моё лицо. Точнее, ту часть, которая не скрыта одеялом. И терпеливо ждёт моего рассказа. Я судорожно облизываю губы, убираю одеяло от лица. Но оно по-прежнему прикрывает мою грудь в откровенном декольте. Тоже поворачиваюсь набок.

— За мной увязался парень. Ян, — признаюсь тихо. — Чтобы сбежать от него, мне пришлось ворваться в твою комнату и спрятаться за кроватью. Он не стал проверять тут я или нет. Заглянул и почти сразу ушёл… А я долго не решалась выйти.

— Поэтому включила музыку, легла и тихо бормотала себе под нос песню. Что ты, кстати, пела?

— Не знаю, просто подпевала стереосистеме.

— Как тебя зовут? — интересуется Кирилл.

Я почти произношу своё имя, но вовремя спохватываюсь. Лучше этого не делать. Первое правило моей подруги Ольги — никогда не раскрывать свою личность.

— Оля, — вру я, наверняка краснея до ушей, но, слава Богу, Кирилл этого не может увидеть.

— Ну моё имя ты наверняка знаешь.

— Знаю…

Кирилл приподнимает край одеяла в попытке заглянуть под него.

— Ты одета? — спрашивает вроде бы на полном серьёзе, но я вижу, как озорные искры сверкают в его глазах.

— Одета, — улыбаюсь.

Мне вдруг начинает казаться, что мы знакомы уже очень давно — так комфортно я чувствую себя с этим парнем.

— Хорошо, что ты смогла убежать от Яна, — говорит Кирилл. — Я даже рад, что ты укрылась от него именно в моей комнате.

— Почему?

— Потому что я буду нежен, а он — нет, — спокойно отвечает Кирилл и, запустив руку под одеяло, ладонью проходится по моему бедру.

Вздрагиваю всем телом. Не пытаюсь отстраниться, потому что оно всё ещё в оцепенении. Парень двигается ближе. Теперь наши тела соприкасаются, а мой нос задевает его подбородок. Подняв взгляд, пытаюсь заглянуть в его глаза. И даже во мраке я читаю интерес в его взгляде.

Интерес ко мне. Такого просто быть не может! Я интересна Кириллу Соболеву!

Но одна из мелькнувших мыслей быстро отрезвляет меня. Когда мы были на первом этаже, Ян говорил ему, что потерял меня из виду. И что таких, как я, здесь больше нет… Потому что я невинна.