Ты мой грех

Соболев появляется неожиданно. В тот момент, когда я, щурясь от солнца, подставляю лицо согревающему свету, буквально растянувшись на сиденье. Футболка Кирилла, оказывается, немного задралась, обнажая треугольник трусиков. Парень тут же впивается взглядом в эту деталь моей одежды. Между нами вновь проскакивает разряд молнии, а ведь он даже меня не трогал!

Как тут не сгореть?

Одёргиваю футболку. Кирилл громко сглатывает, его взгляд ползёт по моему телу и замирает на лице. Сейчас оно наверняка виноватое. Я вновь его провоцирую, но на этот раз не специально.

— Ты можешь переодеться внутри, — хрипло говорит Кирилл и ставит мои кеды на коврик в машину. — Я сделаю это на улице.

— Да, хорошо, — мой голос совсем пропадает.

Поспешно закидываю ноги в салон, а Кирилл захлопывает дверь. Вижу, как он обходит машину и открывает багажник. Когда пропадает из поля моего зрения, я, не теряя времени, срываю с себя его футболку и вешаю на ручку над дверью. Прикрыв грудь рукой, оборачиваюсь и подхватываю с заднего сиденья свой бюстгальтер. Быстро его надеваю и вновь смотрю назад, чтобы удостовериться, что Кирилл не смотрит. Багажник всё ещё открыт и полностью скрывает от меня и парня, и то, что он там делает.

Хорошо, что я его не вижу, и он не может видеть меня. Одному Богу известно, чем всё это может закончиться.

Быстро влетаю в свою футболку, хватаю шорты, но вспоминаю о сырых трусиках. Их нужно снять. Искать в сумке сменное бельё просто нет времени, поэтому лучше совсем без них.

В тот момент, когда трусики падают к моим ногам, багажник захлопывается, и я вздрагиваю. Оборачиваюсь, затравленно смотрю на Кирилла, который успел полностью одеться. Он идёт к моей двери…

Руки начинают дрожать, когда я поспешно пытаюсь влезть в шорты. У меня не получается… Дверь распахивается, и я не успеваю даже возмутиться или скрестить ноги, как крепкое тело парня оказывается на мне. Кресло со щелчком отпрыгивает назад, его спинка заваливается и принимает горизонтальное положение. Кирилл вырывает шорты из моих рук и отшвыривает их в сторону.

— Прости… — в его тихом шёпоте глубочайшее раскаяние. — Прости, но невозможно находиться так близко к тебе и держать себя в руках…

Его горячие губы осыпают поцелуями висок, скулу, подбородок… Моё тело становится одним оголённым нервом.

— Невозможно хотеть кого-то так сильно, Ась… И так долго… Слишком долго… — его поцелуи смешиваются с шёпотом, губы скользят по моей шее к ключице. — Прости… — вновь шепчет Кирилл. — Но я сдохну, если тебя не попробую. Прямо сейчас, Ась… И если ты мне врежешь, обещаю даже не обидеться.

Его губы быстро перемещаются к вырезу майки. Руки тянут ткань вниз вместе с бюстгальтером, и Кирилл практически впивается в мою грудь. Несдержанно прикусывает сосок, отчего я вскрикиваю. Он тут же нежно лижет место укуса и в ту же секунду с шумом втягивает второй сосок в рот, вырывая громкий стон из моих уст.

— Чёрт… — хрипло шепчет Кирилл, грубо сжимая мою грудь и тут же осыпая нежными поцелуями. — Я не могу остановиться…

О, Боже… Нужно остановить его. Нужно! Это всё неправильно! Ужасно. Боже, как это ужасно. Я ужасный человек…

Кирилл смещается ниже, устраивается между моих ног и быстро накрывает губами клитор. Мы громко стонем в унисон. Кирилл раздвигает мои ноги шире и проникает в меня языком, вновь вышибая неконтролируемые стоны. Трахая меня языком, он прикусывает губами клитор, а руками сжимает грудь. Мысли все до единой покидают голову, и я просто растворяюсь в собственных ощущениях. Внизу живота разгорается пламя, тело дрожью отзывается на каждое прикосновение его рук, языка и губ. Всё это стремительно подводит меня к краю. К обрыву. С которого я готова рухнуть, если бы не одно но…

Его руки с моей груди перемещаются вниз и хватаются за край майки. Он тянет ткань вверх, намереваясь её снять.

Татуировка!

Ошеломляющая действительность накрывает быстрее оргазма. Вцепившись в пальцы Кирилла и рванув ткань обратно, пытаюсь отпрянуть.

— Ась… чёрт, только не сейчас… — его голос хрипит от напряжения, а взгляд серых глаз словно в душу заглядывает.

— Не… нет, прости… Не нужно этого делать. Прости, я дура… ненормальная… не могу себя контролировать. Ты не виноват, дело во мне.

Я раскаиваюсь. Готова разреветься от того, что сама всё прекратила. И от своего сожаления я тоже готова разреветься.

Запуталась — это просто не то слово!

Кирилл смещается выше и вновь накрывает меня своим телом.

— Шшш, не говори так, — шепчет успокаивающе. — Ты не дура. А просто порядочная девочка, в отличие от меня, такого испорченного и беспринципного.

Мне становится ещё дурнее. Хочется возразить, потому что я какая угодно, но только не порядочная. Я та, что навязала ребёнка чужому мужчине. Та, которая морочила ему голову четыре года, а на самом деле всё ещё умирала от любви к другому.

— Я могу принять твои принципы, Ась, — продолжает нашёптывать Кирилл, вжимаясь между моих ног пахом. — Понять не могу, но принимаю… И готов ждать… Ждать, когда твои желания перевесят эти принципы. И это случится даже раньше, чем ты можешь предположить.

Впивается в мои губы. Властно целует, выпивая мои жалобные всхлипывания. Потом порывисто отстраняется и выходит из машины. Я вижу, как его трясёт. Вижу, как он с трудом сдерживается, чтобы не вернуться. Чувствую, какое отчаяние он испытывает, заставляя себя остановиться…

Нахожу шорты и быстро надеваю, для верности заправляя майку внутрь.

Глава 21

Соболев

Несколько кругов вокруг машины. Распинывание камней под ногами. Рваное дыхание, которое я старательно пытаюсь восстановить…

Тщетно!

Меня трясёт от силы желания. Ничего подобного я совершенно точно ещё не испытывал. Никогда не желал кого-то так сильно. Не добивался так долго…

Прежний Соболев как минимум должен был уже потерять интерес, особенно после отказов. Потому что никогда меня не клинило лишь на одной. Да вокруг миллион девчонок! На любой вкус! Нужно просто выбрать! Но меня сейчас вообще никто не интересует. Даже физически не могу представить себя с другой. Потому что моя потребность — не просто сексуальный голод. Мне необходима Ася…

Кончики пальцев всё ещё покалывает от ощущения её податливого тела. Запах её кожи… вкус плоти… стоны… Они тотально заполнили мои мысли и чувства.

У меня не получается переключиться. Хотя бы настроиться на поездку. Вести себя непринуждённо, как раньше… Этот этап уже пройден, я никогда не буду таким, как прежде. Теперь я больной, помешанный и чертовски голодный. И вожделенная мною пища сейчас в ничтожных трёх метрах. Не выходит из машины, потому что точно знает, что моя выдержка тогда окончательно рухнет.