Ты (не) моя

– Помогите!
– мой крик далеко разносится по тихой улице.

– Заткни ее!
– рявкает один из мужчин.

Моих усилий, конечно, не хватает, чтобы освободиться, но рядом резко тормозит еще одна черная машина. Из нее выпрыгивает огромный, чернобородый мужчина.

– Эй! Дама не желает никуда ехать, - негромко, но увесисто произносит он.

– Ехай отсюда! Тебя наши дела не касаются, - закономерный ответ и попытка вытащить оружие.

Но незнакомец делает всего несколько движений. И вот уже шакалы Артура корчатся в пыли.

Меня при этом роняют в придорожную траву.

– Не бойся!

– слышу я всё тот же ровный голос.

От дома слышатся крики.

– Увезите меня отсюда...
– у меня стучат зубы, - Пп-о-жа-луй-с-с- та...

Раздается громкий хлопок. Я вздрагиваю. Мужчина закидывает меня на заднее сидение своего автомобиля и дает по газам.

– Вниз садись!
– чуть громче командует.

Я забиваюсь между сиденьями. Вслед нам стреляют. Но мужчину это, кажется, не особо волнует.

Он, ловко маневрируя, увозит меня от моей участи.

Только куда?!

Глава 2

Глава 2

Нина

Мужчине удается уйти от преследования. Он проезжает через весь город, затем на окраину Сочи и дальше к небольшому поселку. Весь этот путь я жду, что его остановят полицейские, потому что стекла в машине разбиты выстрелами. Но этого не происходит. У одного из глухих заборов машина притормаживает, а затем въезжает во двор. Страх возвращается. Во что я опять влезла?

Мой спаситель выходит из машины, обходит возле нее несколько кругов. И только после открывает дверь, возле которой на полу скорчилась я.

Мужчина изучает меня взглядом от макушки до пяток. мне делается очень неуютно. К тому же, на мне шорты и майка. Ни лифчика, ни обуви.

– Не задели?

Настороженно смотрю на него и отрицательно качаю головой. Выходить не тороплюсь. Кто знает, что от него ждать. Но никакого интереса к себе я не улавливаю.

– Так и будешь там сидеть? Давай сразу определяемся на берегу. Я не знаю, зачем я влез. Обычно я так не поступаю. но раз уж влез, то убивать и закапывать тебя под своей яблоней я не планирую. За свою честь тоже можешь не трястись. Ты себя просто в зеркало не видела. Ты сейчас сексуальный аппетит способна разбудить только у бомжа. Причем пьяного.

Шок от пережитого играет со мной злую шутку.

– Да ты - хам!
– выдыхаю я довольно громко. Слышать гадости очень обидно. И справиться с собой уже нет резервов.

– Вот тебе и спасибо...
– подытоживает мужчина.

Я замолкаю, поджимая губы. Разбитая нижняя лопается. Снова идет кровь.

– Вылезай, - повторяет незнакомец уже таким тоном, что я не рискую ослушаться.

Выбираюсь из салона, стараясь не порезаться.

Мужчина на меня пристально смотрит.

– Кто в нас стрелял?
– спрашивает он.

– Люди моего мужа, - смысла врать не вижу.

Незнакомец производит впечатление человека, который способен читать мысли. Не то, что узнавать нужную ему информацию.

– О как!
– восклицает он, - Зачем?

Молчу. Неизвестно, что он может предпринять, если я скажу правду.

– Рога наставила?
– угадывает сам.

Это звучит... мерзко. Абсолютно не относится к тому, что происходило между мной и Егором.

Поэтому неожиданно сама для себя произношу негромко:

– Полюбила другого, - взгляд не отвожу. Мне не стыдно ни за одну секунду, что мы провели вместе.

Я бы за Егором даже в ад спустилась, не задумываясь. Сердце снова колет острой иглой. Только бы он был жив!

– Еще интересней...
– тянет незнакомец тихо, сжигая меня взглядом.

Зря я пытаюсь быть честной. Это никогда не помогало.

Из салона раздается рингтон. Это Дамки - "Начальник мой, бедный мой начальник". Я промаргиваюсь. песня в моем сознании не вяжется со стоящим напротив персонажем.

Тот хмыкает лезет в салон, достает сотовый.

– Да, Клим?! Что тебе непонятно в предложении - у меня отпуск?
– я снова моргаю, оглядываюсь вокруг в поисках места, куда можно присесть.

Замечаю невдалеке лавочку, возле которой с обеих сторон растут восточные туи. Направляюсь туда и присаживаюсь. Мужчина разговаривает, находясь от меня на расстоянии.

Спустя пару секунд он присаживается на ту же лавочку, на которой сижу я.

– Что?!

Ему отвечают. Что именно я не слышу.

– Хорошо. Я возвращаюсь.

Снова реплика его собеседника.

И гневный рык.

– Сейчас!

Не знаю, что ему сообщили, но это вышибло у него почву из-под ног. Какое-то время мы сидим молча.

Потом он выдает:

– С тобой-то мне что делать прикажешь?

Я - не его ответственность. Я ему никто, как и он мне. Но за этим забором я не знаю, что меня ждет. Я не знаю, как связаться с Егором. Я не знаю, жив ли он. И на чью-то помощь в этом городе рассчитывать не могу.

Затаив дыхание, смотрю перед собой. просить не отваживаюсь.

– С собой тебя возьму, - принимает мужчина решение, - Поедешь?

Во мне просыпаются здравые сомнения.

– Эх. В столице есть кризисные центры для женщин, попавших в похожие ситуации. Определю тебя туда. Больше податься тебе некуда?

Мотаю головой.

– А этот твой? Ромео?
– зачем он ёрничает. Ведь совсем не знает Егора.

– Муж сказал, что убил его, - шепчу совсем тихо.

– Мог?

– Мог, - признаю очевидное.

– Тогда у тебя лишь один выход - уехать.

Выход этот так себе. Но пока единственное, что у меня есть. Здесь останется сын. Но забрать его с собой я не могу. За безопасность мальчика не переживаю. Артур к нему привязан.По-своему, но тем не менее. К тому же, ребенок - его единственный наследник. И других у него не будет. После года совместной жизни машину Карапетяна взорвали. он выжил, но стал импотентом. После этого я смогла хоть как-то примириться со своим существованием.

– И чего вы, бабы, постоянно в это болото лезете? За красивой жизнью?
– спрашивает мой спаситель.

Сил оправдываться = нет. Объяснять, что со мной произошло - тоже.

– Ладно, не жги меня глазами. Не жги. Давай приведем себя в порядок. Перекусим. пару часов вздремну. И выдвигаемся. Мне надо обратно.

***

Артур Карапетян метался по собственной гостиной, как ошпаренный. Очень жалел, что не свернул жене шею. Покоя ему не давал один вопрос - кто посмел вмешаться и заступиться за изменницу? Его здесь все хорошо знали. Никто бы не рискнул. А вот кто-то пришлый вполне мог.