Ты пахнешь кофе

Она видела меня насквозь, и это пугало. Я ведь привык быть для всех невидимым, пустым местом. Никто никогда не пытался узнать, что у меня внутри, и я сам давно перестал искать ответы.

– Ну? – голос Олега вернул меня к реальности.

Я поднял голову. Он стоял рядом, скрестив руки на груди.

– Ты так и собираешься сидеть здесь, мрачный и задумчивый?

– Просто беру паузу, – отозвался я.

– Паузы – это хорошо, – сказал он, садясь рядом. – Но у тебя вид такой, будто ты хочешь порвать весь мир.

Я усмехнулся, но горечь не исчезла.

– Нет. Только одного человека.

– Она так сильно тебя задела? – спросил он, не отрывая взгляда от дороги перед нами.

Я замялся.

– Она сказала… то, что не должна была говорить.

– И что же?

– Что я прячусь.

Олег кивнул, будто это был самый очевидный ответ на свете.

– Так может, ты действительно прячешься?

Его вопрос ударил в точку, но я отвернулся, чтобы он не увидел, как это задело меня.

– Не твоё дело, – буркнул я.

– Может, и не моё, – спокойно ответил он. – Но ты уже второй день ходишь, как бомба с часовым механизмом. Если не хочешь, чтобы это тебя разорвало, лучше разберись с этим.

Я ничего не сказал.

– Люди не просто так выводят нас из себя, – продолжил он. – Обычно они говорят то, в чем мы сами боимся себе признаться.

Я почувствовал, как его слова попадают прямо в цель.

– Знаешь, – сказал он, поднимаясь, – злость – это не решение. Она только скрывает то, что по-настоящему важно.

Он ушёл, оставив меня одного на ступеньках. Я провёл рукой по лицу, чувствуя, как внутри всё кипит. Олег был прав. Она затронула что-то, что я старался игнорировать годами.

Когда я вернулся в кафе, Олег снова сидел за своим столиком, а Алекс что-то тихо насвистывал, протирая стаканы. Я занял своё место за стойкой, пытаясь отвлечься. Но всё вокруг напоминало мне о ней: пустой столик у окна, запах лаванды, который до сих пор казался мне отчётливым. Почему её слова задели меня сильнее, чем что-либо за последние годы?

Я вспомнил себя в школе. На переменах всегда стоял в коридоре один, прижимаясь спиной к стене. Остальные дети смеялись, шутили, толкались, словно их жизнь была переполнена энергией и свободой. Но не моя. Я старался быть тенью. Меня это устраивало. Но её взгляд был другим. Он говорил: "Я вижу тебя." И это пугало меня сильнее всего.

Кафе постепенно погружалось в вечернее затишье. Клиенты расходились, оставляя за собой лишь полупустые стаканы и случайные слова, сказанные вполголоса. Я сидел за стойкой. Взгляд уткнулся в кофемашину. Она продолжала шипеть и издавать привычные звуки. Но даже это привычное и успокаивающее не могло вернуть меня в состояние покоя.

Я снова смотрел на её столик у окна. Пустой. Но в моём сознании он был заполнен её присутствием. Почему она так легко ворвалась в мою жизнь? Эта мысль не давала покоя. Её слова крутились в голове, вызывая противоречивые эмоции. Я злился на неё за то, что она сказала правду, которую я старательно скрывал даже от себя. Я вспомнил её взгляд. В нём не было осуждения, только интерес и, может быть, даже сочувствие. Это раздражало.

– Задумался? – раздался голос Олега.

Я обернулся. Он стоял рядом с кружкой кофе в руках, смотрел на меня с лёгкой улыбкой.

– Просто устал, – ответил я.

– Устал? Или пытаешься понять, что внутри тебя сейчас творится?

Я ничего не сказал, вернувшись к своему привычному молчанию.

– Рассказывай, – продолжил он, садясь на высокий стул напротив.

– О чём?

– О том, что тебя гложет.

Я хотел отмахнуться, но его взгляд был слишком внимательным.

– Ты всегда лезешь не в своё дело? – огрызнулся я.

– Только когда вижу, что кто-то сам не справляется, – спокойно ответил он.

Его слова прозвучали так просто, что я на мгновение забыл о раздражении.

– Она задела тебя, правда? – продолжил он.

Я замер, но решил не отрицать.

– Да.

– Чем?

– Она говорит так, будто знает меня. Будто понимает, через что я прошёл.

Олег кивнул, его лицо стало серьёзнее.

– И это плохо?

– Не знаю. Я просто не хочу, чтобы кто-то копался в моей жизни.

– А может, она не копается? Может, она просто хочет помочь?

Я замолчал. Олег продолжал:

– Люди не всегда хотят причинить нам боль, даже если задевают за живое. Иногда они видят то, что мы сами боимся признать.

– И что я должен сделать? – спросил я, чувствуя, как гнев смешивается с растерянностью.

– Решить, будешь ли ты прятаться дальше или откроешь дверь.

Его слова застряли во мне, как и её. Я знал, что он прав. Снова посмотрел на пустой столик у окна.

– Ты думаешь, она вернётся? – спросил я неожиданно для самого себя.

Олег усмехнулся.

– Если ей это нужно, она вернётся.

Я ничего не ответил. В голове возникло странное ощущение: будто я стоял на краю чего-то большого, чего-то нового. И я понятия не имел, готов ли я сделать шаг. Ночь окончательно накрыла город. За окнами мелькали редкие фары машин. Свет от уличных фонарей ложился мягкими полосами на кафельный пол кафе. Олег ушёл, пожелав мне доброй ночи и бросив напоследок:

– Найди время для себя.

Эти слова эхом прозвучали в пустом помещении. Впервые за долгое время я остался совсем один. Но это тихое одиночество, которое обычно приносило мне странное успокоение, сегодня давило на грудь.

Я снова посмотрел на столик у окна. Его пустота будто отражала мою собственную. Я ненавидел это чувство, ненавидел, что её присутствие разбудило то, что я годами старался забыть.

В детстве я сидел в своей комнате после очередного скандала. Мне тогда было десять, и я уже знал, каково это – бояться того, что должно быть безопасным. Отец тогда громко кричал на маму в другой комнате. Я сжимался в углу, закрывая уши руками, надеясь, что всё прекратится. Тогда я пообещал себе, что больше никогда не позволю никому проникнуть внутрь. Никто не увидит меня настоящего. Никто не сможет сделать мне больно. Но теперь… Теперь появилась она. И её взгляд, слова, лёгкая усмешка казались слишком близкими.