Ты прекрасный друг

– Я тебя не узнаю, серьёзно, – остановился посреди дороги Сашка, – То ты от меня отмахиваешься все лето, что провела у бабушки, а тут за недельку...

– 16 дней!

–...за недельку мозг промываешь! Что с тобой?

– Знаешь такую поговорку? Что имеем – не храним, а потерявши – плачем, – горько усмехнулась я.

– Ага, или как у Шекспира: «Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею».

– Какая ещё любовь? – поморщила нос я, – Ну, и самомнение у тебя, Саша. Тоже мне, герой-любовник.

– Про дружбу просто такого не припомню, – ничуть не смутился Сашка и провел тёплой ладонью по моей мокрой щеке. – Ты лучше скажи, школьные товарищи оценили твой костюм?

– Естественно! Дарт Вейдер зажигал в центре зала под композиции Тимати!

– Да, ладно?

– Нет же, я похожа на дуру – отплясывать в костюме на школьном вечере?

– Инна, нам надо как-то подтянуть твою коммуникабельность, – серьезно произнес Саша, – Ты в универе также будешь себя вести? У тебя впереди золотая пора кутежей и новых знакомств! Пора научиться расслабляться и заводить друзей!

Я вновь помрачнела. Саша вторит словам ненавистного Кораблева, только без оскорблений, разумеется.

– Чтоб все провалилось, – тихо прошептала я.

Сашка заметил перемены в моем настроении, но продолжил:

– А маска? Я ведь ее обыскался! А она спокойно почти год пролежала у тебя в комнате!

– Пить меньше надо, может, с памятью проблем не будет. А то не помнишь, где вещи оставляешь.

Прошлый Новый год, когда моя мама уехала в Европу с тогдашним бойфрендом, Саша пригласил в нашу квартиру своих дружков, и они горланили песни до восьми утра. А их подруги истерично ржали и вели глупые беседы. Про эти кутежи золотого времени Саша мне сейчас рассказывает?

– Ты вновь груба!

– Ну, простите, мистер! – устало огрызнулась я. Все, что мне сейчас хочется – оказаться дома в своей уютной постели и не думать ни о чем. Ни о Сашке с Лизой, ни о Маринке с Кораблевым. Какое мне дело до чужих жизней, когда я со своей не в силах разобраться?

Где-то вдалеке звякнуло.

– Ладно, – примирительно сказал Саша и аккуратно взял меня за руку, – Прокатимся до дома на ночном трамвае?

Глава четвертая

Мое утро воскресенья началось как у всех уважающих себя школьников: с социальных сетей. Еще не умывшись и не почистив зубы, я первым делом разузнала, что Маринка ночевала дома. Ну, слава Богу! Оказалось, после бала ее встретил отец, который, разумеется, не отпустил несовершеннолетнюю дочь ночевать у кого попало. Конечно, Маринка в своем рассказе употребила «У Антоши». Но «кто попало» ему больше подходит. Вообще изначально подруга планировала прикрыться ночевкой у меня, но я к тому моменту, как известно, уже покинула сие мероприятие. Покинула быстро, размазывая сопли и слезы по щекам.

«Хуже того, – строчила мне Марина, – родители учуяли, что я пила вино! И теперь мне безвылазно сидеть дома две недели…»

Ой, как здорово!

«Инна, ну вот что за детский сад? Везет, тебе 18 исполнится уже через две недели, у меня день рождения только летом! Это сколько мне еще терпеть родительский произвол?!»

Далее Маринка наставила кучу разных смайлов-стикеров. Злых и рыдающих. Я долго думала, что ей на это ответить и, наконец, написала:

«Голова-то не болит?»

«И ты туда же? Все! Отстань!» – и Маринка вышла из сети. Сердится.

Я сладко потянулась. Круто, две недели не переживать за подругу. Зная ее родителей, Кораблев точно к ним не сунется. И из дома ей теперь помимо школы определенно не уйти. Кстати, что там вчера вопил этот недомерок про «Ты у меня под колпаком»? Наверняка, все эти слова были сказаны сгоряча и сегодня он про меня уже забыл. Да, и что он может мне сделать? Подкупить учителей, чтобы мне ставили плохие оценки? Бред какой! Или он за пару месяцев учебы в нашем классе не заметил, что успеваемость моя так себе. С тройки на тройку. И подкупать никого не нужно. Я представила, как Кораблев передает в конверте деньги нашей историчке, Ольге Ивановне, божьему одуванчику, и гоготнула. Ну, прямо сицилийская мафия, а не школа.

Перед походом в ванную я решила на всякий случай еще раз обновить страницу. Напротив строки «сообщения» значилась единичка. Ого, от Кораблева. Это притом, что у меня его даже в друзьях нет. В сообщении было написано одно слово: «Берегись».

Я даже рот открыла. Это еще что такое? Он серьезно? Я не нашла ничего умнее, чем на его «Берегись» ответить «Автомобиля?». Немного подумав, я добавила Кораблева в черный список. Вот еще, по моей страничке шнырять будет, мафиози недоделанный.

Я уже съела яичницу и допивала кофе, когда из магазина вернулась мама.

– Приятного аппетита! – сказала она мне, войдя на кухню. – Слушай, Инн, там на лестничной площадке два молодца околачиваются! Это не по твою душу?

Я похолодела.

– Мам, а они подозрительные личности?

– Очень даже!

– Тогда точно ко мне! – с этими словами я схватила недопитый кофе и ретировалась в свою комнату.

Да, ну что за ерунда! Подослать двух парней, чтобы наказать одну девушку? Утром в воскресенье? С этим Кораблевым я параноиком стану! В конце концов, если со мной случатся большие неприятности, у меня в доказательства есть сообщение с угрозой от Антона!

«Молодец, Зырянцева, решила засудить прокурорского сынка», – ехидно проквакал мой внутренний голос.

В комнату заглянула мама:

– Иннусь, не сходишь к тете Ларисе, они вчера приехали из деревни. Такой грибной урожай собрали: там и белые, и подберёзовики и маслята. Хотят поделиться.

– Ну, вообще не очень хочется выходить из дома, – я посмотрела в окно, за которым свистел ветер, и многозначительно поморщилась. В такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит, а тут – родную дочь!

– А вечером грибочки пожарим, с картошечкой! М? – мечтательно продолжила мама, – О, или я тебе пиццу приготовлю грибную!

Пицца? Так нечестно! Без ножа ведь режет!

– Не мать мне досталась, а манипулятор, – вздохнула я, в очередной раз за утро, поднимаясь с постели.

Вообще тётя Лариса (мамина подруга детства) живёт недалеко от нас. К тому же дорога к её дому лежит через мой любимый парк, единственный приличный в нашем городе. Да, и грибы я люблю. Смущала только погода: ветер свирепствовал, придётся, наверное, шапку надевать. А она у меня такая дурацкая, с огромным белым помпоном. И ещё после неё волосы торчат как у пугала. Ненавижу шапки. Но любовь к грибной пицце победила все на свете.

Выйдя из подъезда (на лестничной площадке, слава Богу, никого уже не было), я заприметила Лизу. Та топталась на месте, потирая замёрзшие ладони. Лиза стояла без шапки и перчаток, в том же легком светлом пальто, в котором я видела ее на выставке в сентябре. Ветер трепал буйные кудри. Я непроизвольно поёжилась. Ну да, красота требует жертв. Я же помимо шапки, натянула на себя зимний пуховик и еще колготки с начесом под джинсы. Из подъезда я выкатилась утеплённым клубком. На ногах – мои старые разбитые зимние ботинки. Наверное, со стороны могло показаться, что я пошла за грибами не в ближайший дом, а прямиком в Сибирь.