Ты прекрасный друг
Шрифт:
– Саша? Ты чего, готом решил заделаться?
– Ты знаешь стихи Андрея Пермякова?
– Нет, ты можешь хоть раз без стихов...
Но Сашка уже, видимо, не мог:
– Листья плывут, и надо грустить о лете.
Только об этом лете грустить совершенно не получается.
Для чего Густав Малер придумал «Песни о мёртвых детях»?
Для чего беспрестанный октябрь полгода как не кончается?
Дальше не помню.
– Чудесно! Жизнеутверждающе! –
– О Лизе?
– Разумеется! А я к чему веду? То же самое хотела тебе предложить!
Саша тихо засмеялся, а я, наконец, не выдержала:
– Ну, что ты в ней нашёл?
– А ты вообще её видела?
– Саш, но ты ведь не из тех, кто ведётся на внешность!
– А кто сказал, что внешностью все ограничивается? Она очень положительная, добрая, мне нравится её открытая улыбка. Ну и ещё есть вещи, о которых тебе знать не положено. Вот в ноябре, так и быть, проведу тебе лекцию на тему полового воспитания, – заржал Сашка.
Я густо покраснела:
– Какой же ты все-таки идиот!
– Ну, а у тебя что?
– Что?
– Ты без ума от Маринкиного Кораблева?
– Чего-о-о? – закричала я возмущенно. Где-то над головой с ветки вспорхнула птица, – Нет! Откуда вы все это взяли?
– Ага! – торжественно произнес Сашка. – Значит, не я один так думаю. Не знаю, просто когда ты произносишь его фамилию или слышишь о нем, твоё лицо... Оно какое-то странное!
– Нет, – решительно покачала я головой, – Антон мне точно не нравится. И я сама не пойму, чем. Вроде он нормальный парень. Просто я его боюсь.
Саша удивился:
– Он, что? Приставал к тебе? Ты только скажи!
– Да нет же, нет! Это как-то на подсознательном уровне что ли... Мне кажется, из-за него будет крах. Я потеряю что-то ценное...
– Что-то ценное? – Саша заржал, – Девичью невинность?
– Да ну тебя! – хочется спустить его с крыльца или вылить из термоса горячий чай. – Даже не знаю, каким ты раздражаешь меня больше: когда без конца пошлишь, или травишь свои стишата.
Саша стал серьезным и внезапно дотронулся пальцем до моих губ:
– Зырянцева, что-то у тебя уже губы синие!
А теперь ещё и пересохли.
– Да, я начинаю опять замерзать, – тихо призналась я. Громче сказать и не могу.
Саша поднялся с деревянных ступенек, на которых мы расположись, и скрылся в доме. Вернулся он с большим плюшевым пледом, накинул мне его на плечи и крепко обнял.
Морозная осенняя тишина убаюкивала и уже не казалась, как в самом начале, зловещей. Только далеко-далеко у кого-то из дачников, кто, видимо, живёт здесь круглый год, из приемника доносилось:
«У природы нет плохой погоды,
ход времен нельзя остановить.
Осень жизни, как и осень года,
надо, не скорбя, благословить»
Служебный роман. Мы с мамой каждые новогодние каникулы смотрим этот фильм, наша маленькая семейная традиция. Но со строчкой о погоде я сегодня поспорила бы, конечно. Хотя нет дождя – и на том спасибо.
Саша мерно дышит мне в макушку. Так хорошо.
– А если бы октябрь как в том стихотворении, что ты прочитал, длился полгода?
– Я бы тогда прямо тут на веранде откинулся.
«А я бы так просидеть могла и октябрь длиною в жизнь», – подумала я и испугалась
собственных мыслей. Мои мечты прервал Сашка:– Ну, все. Хватит рассиживаться, нам ещё в доме прибрать нужно! Я видел, там какую-то коробку с тетрадями у порога?
– Ой, не трогай! – вскрикнула я, – Это очень личное!
Саша снова ушел в дом и оттуда дурашливым писклявым голосом донеслось:
– Дорогой дневничок, сегодня я встретила Сашу! Он такой красивый и сильный, несмотря на то, что ему всего десять лет. Идеальный мужчина!
– Какой же ты невозможный, – тихо вздохнула я.
***
С дачи мы возвратились усталыми и голодными. С бутербродами управились ещё утром, а сейчас уже смеркалось. По дороге от вокзала до нашего с Сашей дома я взмолилась:
– Господи, если я сейчас не съем что-нибудь или хотя бы не выпью йогурт, то сдохну!
– И кому ты дохлая нужна будешь? – поинтересовался Саша.
– Логично, я живая-то мало кому понадобилась.
– Ты слишком к себе критична, солнышко.
Мы зашли в супермаркет, который встретился нам по пути, где я набрала булок и йогурт. Запихивать все это я начала в себя на выходе из магазина. Запивая хлебобулочные изделия питьевым йогуртом, краем глаза увидела на парковке интересную картину.
– Ну, нифыфа сефе!
– Ты можешь не разговаривать с набитым ртом? – как обычно начал нудить Саша.
А между тем к дорогому чёрному внедорожнику подходили Кораблёв и уже мне знакомая белобрысая особа. Они вновь весело смеялись. Антон поставил в багажник два тяжёлых пакета с продуктами, в одном из которых я заметила бутылку красного вина. Затем он обошёл машину, помог своей спутнице сесть на пассажирское сиденье, небрежно захлопнул дверцу. Ещё пару секунд, джип резко стартовал и умчался с парковки. Семейные дела, значит. Ну, Кораблёв! Все с тобой понятно.
– Прожевала? Что там случилось-то?
– Ничего. Машина классная!
Над нами зажглись фонари, заморосил мелкий неприятный дождь.
– Небо такое темное и мокрое, – вздохнул Саша, – Опять всю ночь будет лить.
– А я люблю спать под звуки дождя.
– Зырянецева, ты сегодня какая-то странная и поэтичная, – с подозрением проговорил Саша. Я убыстряю шаги, но он уже шепчет мне в ухо:
– Ты, кстати, прочитала Пастернака и Цветаеву по моей рекомендации?
Хочется уже перейти на бег. И чего я так все эти дни по нему скучала?
– Да отвали ты от меня, зануда!
Саша смеется тихим и красивым смехом. Прохожие оглядываются нам вслед.
***
Измены мы проходили. На себе не испытывала, но как это больно – видела. Поэтому, чем раньше Маринка узнает, кто есть Антон Кораблёв, тем лучше. Пока все это не зашло слишком далеко.
Почему люди изменяют? Эта мысль не дает мне покоя несколько лет. С родительским разводом все ясно, папа с мамой давно отдалились друг от друга, еще будучи в браке. Я, если честно, больше удивляюсь, как они изначально сошлись. Когда тебе банально не хватает того, чтобы родной человек подошёл и просто тебя обнял... Тут само собой пойдёшь искать ласку на стороне. Но как быть с теми, кто только в начале своих отношений? Например, как мои одноклассники – Марина Петрова и Антон Кораблев. По сути, ты ведь только узнаешь человека, открываешься ему. Как конфетно-букетные отношения могут наскучить? Или книжки и любовные мелодрамы меня всю жизнь обманывали?