Ты шутишь, наверное?

Карандаш, который Лепски держал в руке, почему-то сломался.

– Вы прогуливались с собакой. И что же произошло?

Она поморщилась:

– Ну, ко мне пристал один тип. Вы понимаете, ко мне все время пристают.

Лепски понимал это очень хорошо. Если бы он не был женат, он тоже пристал бы к ней.

– И на этом типе был такой пиджак?

Она погасила сигарету и сразу же зажгла новую.

– Невозможно остановиться, – сказала она, улыбаясь. – Я, похоже, нервничаю. Вы верите в то, что говорят о вреде табака?

– Все может быть. Вы сказали, что к вам пристал один тип, – продолжал Лепски.

– Ненормальный.

– И на нем был этот пиджак? – прошипел Лепски сквозь зубы.

Она широко открыла глаза:

– Нет, на нем был коричневый пиджак из синтетики…

У Лепски в руке сломался второй карандаш.

– Мы говорим о голубом пиджаке, чер… Мы говорим о пиджаке с пуговицами в форме мяча для гольфа.

Она снова ему улыбнулась:

– Вы можете ругаться, если хотите, мистер инспектор, мне все равно. Я знаю многих мужчин, которые ругаются. Знаете, это мужская привычка.

Лепски сжал пальцы.

– Ну, а этот пиджак?

– Этот псих предлагал мне пятьдесят монет. Вы представляете? Тут Джемми захотел нанести визит дереву, и в этот момент прошел тот пиджак. Увидев его, я подумала, что он очень шикарный. Я люблю смотреть на хорошо одетых мужчин. Я питаю слабость к мужчинам, которые заботятся о своей внешности.

– Значит, вы увидели пиджак… На ком он был?

– Высокий парень, симпатичный, ну, вы понимаете?

Лепски протянул руку к блокноту.

– Расскажите мне о нем, Долорес.

Она погасила сигарету и зажгла новую.

– Я не видела его лицо, мистер инспектор. С этим психом, который ко мне приставал, и с Джемми, который хотел к дереву, мне было не до этого. Вы понимаете?

Лепски с трудом подавил желание схватить блокнот и швырнуть его в угол комнаты.

– Рассмотрим все более подробно, – сказал он серьезно. – Мимо прошел мужчина, и вы заметили на нем такой пиджак… Так?

– Совершенно верно.

– Это было пятого в середине дня?

Она кивнула.

– Вы видели этого человека, но лица не разглядели?

– Да…

– Хорошо. Это важно, Долорес. Он высокий, средний или маленький?

– Высокий. Мне нравятся высокие мужчины. Маленькие меня раздражают. Вы понимаете?

– Значит, он был высокий. – Лепски поднялся. – Такой же, как я?

– Еще выше. Не намного, но выше.

Лепски сел.

– Он был крепко скроен, худощав, нормальный?

– Он был широкоплеч. Я это заметила. Я люблю широкоплечих мужчин. Он был именно такой.

– На нем была шляпа?

– Нет. Его волосы мне понравились. Они были светлые. Вы понимаете? Настоящий блондин. Соломенного цвета волосы, коротко подстриженные. Мне надоели длинноволосые.

– Долорес, вы видели мужчину, светлого, с волосами соломенного цвета, высокого, широкоплечего, ростом примерно 180… Так?

– Совершенно верно, мистер инспектор.

– Вы больше ничего не заметили?

– На нем были синие брюки, которые очень подходили к пиджаку, и туфли от Гуччи. Я всегда замечаю обувь, и, на мой взгляд, эта обувь самая лучшая.

Лепски вздохнул. Несправедливо, что мужчина должен допрашивать такую девушку.

– Какая у него походка?

– Ну… как сказать… Он шел как человек, который знает куда идти… Широкими шагами.

– Он не хромал?

– О нет.

– Долорес, это очень важно. Это первая информация о человеке, который уже совершил два убийства. Вы в курсе этого?

– Да. Я всегда слушаю Пита Хэмилтона в свободное время. Он милый.

Тут Лепски не мог с ней согласиться. У него была масса других слов для характеристики Хэмилтона, но сейчас ему было не до этого.

– Нам нужно иметь об этом парне как можно больше сведений. Вы заметили еще что-нибудь?

Она думала, гася очередную сигарету и задумчиво зажигая следующую.

– Руки! Для меня руки имеют большое значение. Вы понимаете, мистер инспектор? У меня есть друзья, вы понимаете? Так вот их руки… Ну, вы понимаете?

Лепски кивнул. Он очень хорошо понимал, что мужские руки имеют громадное значение для такой девицы.

– Значит, я заметила его руки, когда он проходил мимо. Тонкие руки с длинными пальцами, руки артиста, художника. Понимаете?

– Такие руки могут быть лишь у хирурга.

– Возможно. У него были руки художника.

– По вашему описанию, этот человек скорее всего богатый.

Долорес сморщила маленький обворожительный носик.

– Он может быть из тех, которые занимаются мошенничеством. Вы понимаете? Я знала одного такого… Представляете?

– Да. Хорошо. Посмотрим, сможете ли вы вспомнить еще что-нибудь.

– Давайте заканчивать, мистер инспектор. Скоро мне нужно выводить на прогулку Джемми.

Лепски решил, что больше ничего важного она не вспомнит.

– Хорошо, Долорес. Вы нам очень помогли. Если бы вы увидели этого типа со спины, вы смогли бы его узнать?

– Да, конечно.

– Даже если бы на нем не было этого пиджака?

Она кивнула и встала.

– Я хочу вам вот что сказать. – Лепски, в свою очередь, поднялся. – О том, что вы здесь сейчас говорили, надо молчать. Это очень важно. До сих пор из сотни сообщений, которые к нам поступали, только ваше содержит полезные сведения. Этот человек опасен. Если слух о том, что вы сможете его узнать, распространится… Вы понимаете?

Черные глаза Долорес расширились.

– Вы думаете, он попытается меня ликвидировать?

– Возможно.

– Вы думаете, что он меня разрежет на части?

– Возможно.

– Надеюсь, вы быстро его схватите, мистер инспектор. Я не буду чувствовать себя в безопасности, пока вы его не схватите.

– Вполне достаточно, чтобы вы об этом никому не рассказывали.

– Может быть, мне следует завести телохранителя?

Джейкоби поднялся со стула, но, встретившись взглядом с Лепски, снова сел.