Тяжесть сияния

Олег затормозил всего в нескольких сантиметрах от массивного фаркопа и, переведя дух, поднял голову. На висящем сверху светофоре горел красный.

Что-то не так, подумал Олег, непроизвольно напрягаясь. Автобус, «Камаз»… Где-то что-то совсем не так. Настины штучки…?

Мигнув, светофор переключился.

С его зеленым светом Олегу пришло облегчение. Нет, кажется, подумал он. Тоже мне, напридумывал сам себе. Подумаешь, автобус. Что я, автобусов ритуальных, что ли не видел?

Корма «Камаза», окутавшись сизыми клубами дыма, тронулась вперед. Олег тронулся следом.

Слева от него мелькали друг за другом стремительно проносящиеся иномарки. Там был скоростной ряд, и влезть туда быстро не получилось бы. Спереди натужено пыхтел «Камаз», а справа неторопливо трясся ритуальный автобус.

Олег быстро глянул в зеркало заднего вида.

Ближайшие машины оказались на приличном расстоянии.

И тут он сделал ошибку. Вернее, сам сделал шаг в ловушку, в которую его старательно загоняли.

Нажав на тормоз, Олег крутанул руль вправо, обходя автобус и прижимаясь к обочине. Там всегда, как он знал, было свободное место и последняя полоса. И там Олег едва навсегда не остался.

Его машина обошла автобус справа. Дорога впереди радовала пустотой и очень далеким светофором. Олег вдавил газ до упора, попутно вспомнив про запрещенный правилами обгон справа.

И внезапно на дороге изменилось все.

Когда он поравнялся с серединой автобуса, целая полоса шоссе вдруг, словно в страшном сне, начала сужаться. Быстро и гипнотизирующее красиво толстые бетонные отбойники на ее краю друг за другом, начали сползать на Олегову «Шкоду». Рефлекторно он ударил по педали тормоза. Машина пошла юзом, ее зад швырнуло влево, прямо, казалось, на автобус с развеселой рекламой, потом вправо, на стремительно сползающие отбойники. Время вокруг него замедлило свой бег и обратилось в кошмар. Олег видел трясущийся борт автобуса и бетонные надолбы с другой стороны. Блестевшая под солнцем дорога становилась все уже и уже. А скорость никак не желала падать.

Его правая нога соскочила с тормоза и ударила по педали газа. «Шкода» рванулась вперед. Дорога впереди становилась все уже и уже. Уже, уже… Господи, помоги! Спаси меня, Господи! Автобусный борт слева заполнил собою все боковое окно, а зеркало заднего вида, оторвавшись, отлетело назад. Оттуда раздался скрежет металла и взвился сноп искр. Олег, стиснув зубы, давил на газ. Хлоп! Оторвалось правое зеркало, а за окном в страшной близости замелькали отбойники. Металлический скрежет, перешедший в визг, внезапно стал стереозвуком и расплылся по салону, буравя мозг. Быстрее! Боже, только помоги, Боже…! Его машина с визгом сдираемого металла и снопами искр по бортам, стремительно продиралась между неумолимо сдвигающихся стен. Олег как зачарованный отсчитывал мгновения до их окончательного сближения.

С прощальным воем, и грохотом оторванного у автобуса бампера, «Шкода» Олега, наконец, вырвалась на пьянящую свободу.

Через несколько сотен моментально пролетевших метров он отпустил педаль газа. Его трясло от пережитого ужаса. Затормозив, он прижался к пустынной остановке справа. Снял трясущиеся руки с руля. Посмотрел в зеркало заднего вида.

Дорога и только что сужавшаяся полоса были на месте. Никуда не девшиеся отбойники все также, обычно, высились на краю.

Слева с рычанием пронесся давешний похоронный автобус, громыхая волочащимся по асфальту бампером, с широкой блестящей полосой металла сбоку.

Олег рывком приоткрыл изуродованную дверь, и его мучительно стошнило на асфальт. Еще, и еще. Утерев рукой рот, он бессильно откинулся в кресле, ожидая, когда отвратительная нервная дрожь покинет тело.

Я едва не стал фаршем, истерически подумал он. Начинкой железного гроба на колесах.

Он, внимательно посмотрев в единственное оставшееся салонное зеркало, с трудом открыл до конца жалобно заскрипевшую дверь.

Дорога позади оказалась пустынной, словно Настя огромной невидимой рукой смела все машины с утренней трассы.

Олег вылез, с изумлением разглядывая широкую полосу блестящего содранного металла, пошедшего местами окалиной и темными подгоревшими разводами. Она протянулась по всему борту, зацепив и сплющив двери. Такое Олег видел в школе, на уроках труда, когда толстые черные трубы неясного назначения они, по странной прихоти учителя, долго обрабатывали крупным рашпилем.

Олег обошел машину с другой стороны и невольно присвистнул.

Правого борта практически не было. Металл оказался выровненным и плоским, словно машину пропустили через гидравлический пресс.

Я вменяем, с некоторым облегчением подумал Олег. Все это действительно происходило. Можно, конечно, вернуться назад и наверняка обнаружить свою зеленую краску на разгулявшихся сегодня отбойниках. Но зачем?

Его опять затрясло.

Только теперь от испепеляющей жгучей ненависти.

Он достал мобильный телефон.

Набрал номер Настиного телефона.

Вы быстро копаете, сволочи, подумал он. Ну-ну.

На третьем гудке, на другом конце подняли трубку.

— Алло? — спросил телефон голосом Насти.

— Привет, гадина, — поздоровался Олег. — Не ожидала меня услышать?

Она замолчала, осталось только дыхание.

— Ты что, все еще жив? — после паузы возмущенно удивилась Настя. Искренне, как с удовольствием отметил Олег. — Как?!

— А вот так, — ответил он. — И теперь мой ход, сволочь, готовься.

2

До офиса Олег добирался долго и осторожно.

Припарковал машину и выбрался, озираясь. Его до сих пор потряхивало.

Поднявшись к себе — пешком, по лестнице — он первым делом уединился в туалете, где долго и с удовольствием умывался. Вытершись махровым полотенцем, Олег с удивлением обнаружил, что практически пришел в себя.

Он сел напротив офисного телефона.

Тупо на него уставился.

Мысли его были там, на неторопливо смыкающемся шоссе. Сознание вновь и вновь прокручивало утренний кошмар.

Хватит, приказал памяти Олег.

Он придвинул телефон к себе и набрал номер Толяна.

— Да?

— Толь, — начал Олег без предисловий. — Шутки кончились. Эта сука только что едва меня не угробила.

— Как? — судя по голосу, напрягся Толян.

Олег коротко обрисовал ситуацию, естественно опустив свои желудочные переживания.

— А номер автобуса не запомнил? — озадаченно спросил Толян.

— Ты издеваешься?

— Что делать намерен? Заказать?

— Нет, Толь, — сказал он. — Я эту сволочь либо прибью, либо запугаю до смерти. Но, только своими собственными руками. Слишком много она мне крови попортила.