Тыквенное поместье для нелюбимой жены дракона

– Я слежу за порядком в Пределе, Харпер. И даже будь ты моим кровным братом, я не стал бы закрывать глаза на то, что ты творишь. А вот это… – Мортон схватил бумаги и гневно потряс ими перед Адрианом, – …уже полный беспредел. Это не пару окон разбить и драку затеять.

Адриан напрягся. Поставил обе ноги на пол и подался вперед всем телом, пристально глядя на Мортона.

– А ведь когда-то мы вместе затевали драки. Забыл, как мы развлекались в академии?

– Нам больше не по семнадцать лет, Адриан. – Мортон тяжело опустился в кресло. – И сейчас я несу ответственность перед всем Пределом. А тебе уже давно пора повзрослеть.

– Предлагаешь начать взрослеть с тюрьмы?

– Все, кто нарушают закон, должны понести соответствующее наказание. И неважно, кто они – простые поломойки или дэйны с драконьей кровью.

– То есть наша дружба для тебя теперь пустой звук?

– Мне жаль, что мой старый друг стал таким испорченным человеком. – Джеспар вздохнул и поставил печать на каждую из смятых страниц. – Я все эти годы пытался тебя урезонить. Но с каждым разом ты заходил все дальше. А теперь и вовсе пересек черту.

Мортон положил бумаги в почтовую шкатулку и опустил ладонь на кнопку металлического звонка. Дверь в кабинет моментально открылась, и на пороге появился дворецкий.

– Малкольм, проводи дэйна Харпера к выходу. Его уже ждут.

– Мортон, предатель! – Адриан вскочил с места и бросил на Джеспара гневный взгляд.

– Мне жаль, Адриан. Но я обязан.

Малкольм увел Харпера и закрыл за собой дверь. Джеспар Мортон откинулся на спинку кресла, глядя в потолок. Адриан Харпер уже давно доставлял ему проблемы, и каждый раз Мортон надеялся, что он одумается. Заплатит очередной штраф, принесет письменные извинения пострадавшей стороне и прекратит, наконец, свои буйные выходки.

Да, он и сам в юные годы чудил в стенах академии, но с тех пор прошло много лет, и теперь должность Владыки Предела накладывала на него серьезную ответственность. И первое время Джеспару приходилось тщательно следить за каждым своим шагом, за каждым словом, чтобы не выйти за рамки дозволенного. А уж сколько было старых друзей и дальней родни, которые хотели за его счет решить свои проблемы. Кому-то нужно было, чтобы он вот так “потерял” чужие документы на дом, кто-то просил, чтобы Джеспар закрыл глаза на явный случай мошенничества.

И с каждым отказом Джеспара клеймили предателем. Но что он сделает, если поклялся защищать закон и справедливость в своем пределе?

Его собственная сделка с Мартой Уолш, мачехой Эвелин, и то заставила трижды перечитать свод законов, чтобы убедиться, что он сам не переступил черту. И хоть по закону Марта была вольна распоряжаться судьбой падчерицы, пока ей не исполнится двадцать один, в глубине души он понимал, что попросту купил Эвелин себе в жены. Но и тогда он уже знал, что в доме мачехи Эвелин не будет спокойной жизни. Так что он просто изменил условия ее содержания в лучшую сторону.

Но как бы Джеспар ни внушал себе, что сделал все верно, он не мог отрицать, что прошел по самому краю.

В последний день перед обещанным приездом Джеспара я была вся как на иголках. Спустившись на первый этаж, обвела взглядом гостиную, чтобы убедиться, что все в полном порядке. Гирлянды из флажков висели под потолком и над камином, магические светильники на стенах ждали темноты, чтобы добавить комнате уютного теплого свечения, на камине и журнальном столике стояли вазы с яркими букетами из листьев, а на стене между окнами красовались разного размера венки: большой, идеально круглый, сделанный руками Грэйс и два поменьше и не такие ровные – за авторством Лили и Логана.

Пока в двух больших кастрюлях закипал сироп с кусочками тыквы, которые в скором времени должны были стать цукатами, я расставляла на столе баночки и раскладывала ленты. Кухню постепенно наполнял аромат Нового года: апельсины и корица, которые я добавила в сироп, создали совершенно неповторимое сочетание, которое прочно ассоциировалось с праздником. Не хватало только елового запаха. Но и без этого внутри разливалось предвкушение и ожидание чуда. Совсем как когда-то в новогоднюю ночь, когда кажется, что с боем курантов все непременно изменится в лучшую сторону.

Логану сегодня было решено дать поспать немного подольше: вчера он так устал во время учебы, что я едва не пошла на попятный и не решила отменить его участие в наших с Лили занятиях. Пришлось задавить в себе малодушие, хотя я уже с нетерпением ждала, что Джеспар наймет приходящих учителей. Потому что мне самой становилось не по себе от обязанности строгим голосом говорить Логану, чтобы он слушал внимательнее и не отвлекал сестру от учебы. Я понимала, что это неотъемлемая часть воспитания, но мне хотелось баловать детей. Подарить им счастливое детство, чтобы они поскорее забыли обо всем, что им довелось пережить. К тому же я не хотела, чтобы они ассоциировали меня со строгой учительницей, которая запрещает баловаться во время урока.

Лили, позавтракав, присоединилась к моему рукоделию. Я отмеряла и отрезала ленты одного размера, а она завязывала их в аккуратные пышные бантики. Причем она сама же и научила меня такому приему, потому что мои бантики выходили плоскими и перекошенными.

– Как же мне с тобой повезло, Лили! – Я покачала головой, не нарадуясь, как красиво у нее получается. – Кажется, скоро придется делить с тобой часть заработка, потому что с такими бантами наши цукаты пробьют себе дорогу к самой столице!

Лили покраснела и отвела взгляд. Закусив губу от усердия, она продолжила создавать красоту. А я взялась за вощеную бумагу и шпагат, которыми будут в дальнейшем закрываться баночки. Нарезала бумагу ровными квадратами, отмерила шпагат и примерила на одной баночке. Вышло просто отлично. Крышки хватало ровно настолько, чтобы крепко ее завязать, но при этом она не должна была перекрывать вид наших цукатов. Бантики было решено закрепить поверх крышки с помощью расплавленного сургуча.

– Эви, а листики еще остались? – Вдруг спросила Лили, глядя, как я закрываю пустую баночку, глядя на результат.

– Немного есть. А зачем тебе? – Я дотянулась до корзины с остатками вчерашнего лиственного улова и достала оттуда несколько красных листочков.

– Может быть, мы сделаем еще вот так? – Лили взяла мой образец и приложила к баночке три маленьких листочка, образовывая что-то вроде мини-букета. – Тогда будет ясно, что это подарок к концу года.

– Да ты мастер! – Я удивилась, что сама не додумалась до такого простого, но изящного решения. – Обернем лентой и закрепим, да?

Лили кивнула, сияя, как начищенный голдор. Вот что значит правильная мотивация! После похвалы всегда хочется стараться еще больше. И я прекрасно ее понимала – сама была такая же, пока не столкнулась с суровой реальностью, когда, как бы ты ни старался, твои усилия просто не замечали. Но я надеялась, что сделаю все, что в моих силах, чтобы Лили сохранила свой энтузиазм как можно дольше.