Тысяча Имен

Казалось, целую вечность они так и шли, не обменявшись ни единым словом, и даже вскрики раненых солдат на носилках звучали приглушенно. Когда Винтер различила тихий мучительный стон, она решила вначале, что его издал один из раненых, — однако вслед за ним послышались шипение и негромкое ругательство. Винтер остановилась и подняла руку, призывая остальных последовать ее примеру.

Бобби судорожно стиснул ее ладонь, но тут же разжал пальцы.

— Сэр, что случилось? — спросил паренек.

— Я кое–что слышал, — отозвалась Винтер. — Здесь, поблизости, есть кто–то живой.

Солдаты обменялись взглядами. Белобрысый юнец, один из тех, что несли носилки, заговорил первым.

— Это точно? — спросил он.

— Я тоже слышал, — пророкотал Фолсом и добавил, ткнув пальцем в сторону: — Вон там.

Белобрысый солдат оглянулся на товарищей и пожал плечами:

— И что с того? Наверняка же какой–нибудь серомордый.

— Или один из наших, — солгала Винтер. Проклятие, которое она расслышала, было произнесено по–хандарайски. — Мы не можем бросить его на произвол судьбы. Она окинула испытующим взглядом лица солдат и быстро приняла решение. — Идите дальше. Наш лагерь должен быть уже недалеко. Если мы разыщем этого беднягу, капралы Форестер и Фолсом помогут мне его нести.

Солдат кивнул. Другой рядовой зажег запасной факел и вручил его Фолсому. Солдаты, тащившие носилки, и их сопровождающие двинулись вперед. Винтер с капралами остались одни.

Бобби, явно стараясь овладеть собой, перебросил мушкет в другую руку и потряс онемевшими пальцами, которыми чересчур сильно сжимал оружие. Затем он несколько раз глубоко вздохнул, а когда повернулся к Винтер, на лице его читалась крайняя решимость. Винтер обнаружила, что ее уважение к этому пареньку значительно возросло. Он явно был напуган, можно даже сказать, вне себя от страха — но притом исполнен решимости не допустить, чтобы этот страх помешал ему исполнить приказ. Фолсом, как обычно, оставался совершенно бесстрастен.

— Отлично, — сказала Винтер. — Пошли.

Мимо изодранных одеял и дымящихся груд всякого хлама они двинулись в том направлении, откуда донесся звук. Мертвецы валялись повсюду — одни так и закоченели в страхе, другие явно пытались бежать и погибли, застигнутые безжалостными ударами преследователей. Винтер заставляла себя озираться по сторонам, выискивая признаки движения. Бобби приставил ко рту сложенные чашечкой ладони и прокричал: «Кто здесь?» — но ответа не последовало, а повторять попытку он не стал.

И тут Винтер краем глаза уловила какое–то движение.

— Вон там! — указала она на перевернутую повозку, в упряжи которой повис, запутавшись в ремнях, мертвый конь. Позади повозки кто–то притаился, отбрасывая черную тень на фоне тускло–багрового зарева далеких огней. Винтер шагнула вперед, разведя руки, всем видом стараясь подчеркнуть, что у нее добрые намерения. — Кто там? — окликнула она и на всякий случай повторила по–хандарайски: — Кейфо?

Она почти не сомневалась, что неизвестный бросится наутек. И уж совершенно точно не ожидала увидеть гигантский силуэт, восставший из–за повозки, со сверкающими глазами, в которых отражалось пламя факелов.

Винтер успела заметить, что это мужчина — рослый, с могучими руками и ногами, голый до пояса. Его бледный волосатый живот был перетянут поясом, лицо искажено злобой, а в руках неизвестный держал кривой меч размером с половину роста самой Винтер. Одним прыжком человек перемахнул через мертвого коня, еще в воздухе вскинув над головой оружие.

Грохот, раздавшийся справа от Винтер, разбил тишину вдребезги, как камень, брошенный в оконное стекло. Мушкет Бобби дымился, но парнишка спустил курок прежде, чем навел оружие, и свинцовый шарик с пронзительным свистом канул в темноту. Великан даже не замешкался, неуклонно направляясь к Винтер и обеими руками занося меч, чтобы одним ударом сверху вниз разрубить ее пополам.

Фолсом шагнул ему наперерез, поднырнув под замах так, что лишь слегка зацепил плечом навершие меча. Мушкет он бросил, но в левой руке по–прежнему сжимал горящий факел, которым со всей силы ткнул в спину великана. Тот заревел и коленом ударил Фолсома в живот. Капрал охнул, пошатнулся, сделав шаг назад, а хандарай наотмашь хлестнул его тыльной стороной ладони. Сбитый с ног, Фолсом распластался на пыльной земле.

Винтер метнулась к мушкету, брошенному Фолсомом, схватила его, перекатилась и, вскакивая на ноги, успела вскинуть оружие к плечу. Хандарай опять занес меч, на сей раз для того, чтобы обезглавить упавшего капрала, и его широченная спина оказалась целиком открыта для выстрела. Винтер оттянула затвор, всей душой надеясь, что порох не просыпался от удара о землю, и нажала спуск.

Грохот выстрела прозвучал в ее ушах сладчайшей музыкой, и даже отдача в плечо вызвала ликование. Винтер увидела, как взлетела пыль в том месте, куда угодил выстрел, как великан вдруг застыл с занесенным над головой мечом. Пуля вошла чуть выше поясницы, и видно было, как из раны тотчас забила кровь, но хандарай ничем не показал, что чувствует боль. Вместо этого он медленно развернулся, и стало видно выходное отверстие в животе. Не опуская меча, великан сделал шаг к Винтер, затем другой…

«Сдохни, — мысленно взмолилась Винтер, — ради всего святого, сдохни!» Однако хандарай продолжал движение, и из раны ритмично выплескивалась, стекая по животу, кровь. Винтер занесла мушкет в вялой попытке отразить удар меча, отчетливо сознавая, что великан без труда выбьет у нее оружие…

Позади нее грохнул новый выстрел, и на громадном теле ханда- рая — на сей раз высоко на груди — расцвела кровавым цветом еще одна рана. Великан зашатался, как пьяный, царапая землю острием меча, словно хотел опереться на него… и наконец, хвала Небу, рухнул наземь, издав последний рык, который уже больше походил на стон. Казалось, от этого падения содрогнулась земля, и долгое время Винтер не могла отвести взгляд от неподвижного тела, опасаясь, что великан снова поднимется на ноги. Когда она наконец нашла в себе силы оглянуться, то обнаружила, что позади нее стоит Бобби и держит в руках мушкет, вокруг затвора и ствола которого вьется пороховой дымок.

Фолсом застонал, и этот звук словно рассеял чары. Винтер перекатилась и сумела подняться на колени, а Бобби, выронив мушкет, бросился к ней.

— Сержант! — крикнул он. — Сэр, вы целы?

— Вполне, — ответила Винтер, когда наконец смогла отдышаться. — Он до меня и пальцем не дотронулся. Глянь, как там Фолсом.

Впрочем, рослый капрал уже сам поднимался на ноги. Левая половина его лица была покрыта пятнами и измазана кровью из нескольких мелких ран, однако он решительно отмахнулся от помощи Бобби и направился прямиком к Винтер. Вдвоем капралы рывком поставили ее на ноги и помогли удержаться в таком положении, хотя колени у нее все еще дрожали.

— Что это было? — спросил Бобби. — Ради всего святого, что же это такое было?

— Богомерзкое чудище, — пробормотал Фолсом.

— Это был фин–катар, — проговорила Винтер. Собственный голос показался ей бесконечно далеким из–за неумолчного гула крови в ушах.

Капралы разом уставились на нее.

— Фин… что? — переспросил Бобби.

— Фин–катар, — повторила Винтер. — В переводе это означает «божественный щит». Что–то вроде священного ордена. Телохранитель хандарайских священников. Прежних священников, — добавила она, напряженно сдвинув брови. — Не искупителей.