Тысячеликий герой
Шрифт:
Примерно в это время Фарра женился на матери Авраама, и она понесла… Когда подошло ее время, она в великом ужасе бежала из города и направилась в пустыню. Она брела долиной, пока не пришла к пещере. Она вошла в это убежище, на следующий день у нее начались родовые схватки, и она родила сына. Вся пещера залилась светом от детского лика, как от сияния солнца, и мать чрезвычайно возрадовалась. Младенец, которого она родила, был нашим отцом Авраамом.
Его мать заплакала и сказала сыну: ‘Увы, родила я тебя на свет во времена царя Нимрода. Из — за тебя были убиты семьдесят тысяч мальчиков — младенцев, и я в ужасном страхе за тебя, боюсь, что прознает он о твоем существовании и убьет тебя. Пусть уж лучше ты погибнешь здесь, в этой пещере, чем очи мои увидят тебя мертвым у моей груди’. Она сняла свою одежду и завернула в нее младенца. Затем со словами: ‘Да пребудет
Авраам, брошенный в пещере без кормилицы, стал плакать. И Бог послал к нему Гавриила, дабы тот напоил его молоком, и ангел сделал так, что молоко потекло из мизинца правой руки младенца, и тот сосал палец, пока ему не исполнилось десять дней. Затем он поднялся, осмотрелся вокруг, вышел из пещеры и пошел через долину. Когда зашло солнце и появились звезды, он сказал: ‘Это боги!’ Но пришел рассвет, и звезды уже не были видны, тогда он сказал: ‘Я не буду им поклоняться, ибо это не боги’. После чего взошло солнце, и он молвил: ‘Это мой бог, его я буду превозносить’. Но солнце зашло снова, и он сказал: ‘Это не бог’; и, увидев луну, он назвал ее своим богом, которому он станет поклоняться. Однако Луна скрылась, и он воскликнул: ‘И это не бог! Но есть тот, Кто приводит их всех в движение’»[8].
Индейцы племени черноногих из Монтаны рассказывают о победителе чудовищ по имени Кут — о — йис, которого нашли старик со старухой, его приемные родители, бросив в котел с кипятком сгусток буйволиной крови. «Тут же из котла донесся звук, похожий на плач ребенка, которого то ли поранили, то ли обожгли, то ли ошпарили. Они заглянули в котел, увидели там маленького мальчика и быстро вытащили его из воды. Их поразило это… На четвертый день ребенок заговорил и сказал: ‘Привяжите меня поочередно к каждому из этих шестов вигвама, и когда очередь дойдет до последнего, освободившись из веревок, я стану взрослым’. Старая женщина сделала так, как он сказал; привязывая его к каждому из шестов вигвама, она видела, как он рос, и когда наконец его привязали к последнему шесту, он был уже мужчиной»[9].
Народные сказки обычно или развивают эту тему или заменяют ее темой презираемого или увечного ребенка: оскорбляемые всеми младший сын или младшая дочь, сирота, пасынок или падчерица, «гадкий утенок» или оруженосец низкого рода.
Девушка из народности пуэбло, которая помогала своей матери месить ногами глину для изготовления посуды, почувствовала прикосновение грязи на своей ноге, но не обратила на это внимания. «Спустя несколько дней девушка ощутила, как что — то шевелится у нее в животе, но о рождении ребенка она и подумать не могла. Она ничего не сказала матери. Но это нечто росло в ней. Однажды утром она проснулась в недомогании, а в полдень родила ребенка. И только тогда ее мать узнала (впервые), что ее дочь ждала ребенка. Она очень рассердилась, но, когда взглянула на младенца, то увидела, что это вовсе не ребенок, а нечто круглое с двумя ручками, как у кувшина; это и был маленький кувшин. ‘Где ты взяла это?’ — спросила мать. Но девушка только плакала. К тому времени вернулся отец ‘Ну что же, я рад, что у нее родился ребенок’, — сказал он. ‘Но это не ребенок’, — ответила мать. Тогда отец подошел, чтобы взглянуть, и увидел, что это маленький кувшин для воды. Ему очень понравился этот маленький кувшинчик. ‘Он двигается’, — сказал отец. Очень скоро маленький кувшин для воды начал расти. Через двадцать дней он стал совсем большим. Он мог гулять с детьми и умел говорить. ‘Дедушка, вынеси меня на улицу, чтобы я мог посмотреть, что происходит вокруг’, — просил он. И так каждое утро дед выносил его на улицу, и кувшин смотрел на детей, а они, узнав из его разговоров, что он мальчик, мальчик — кувшин, полюбили его»[10].
Обобщая: дитя судьбы должно перенести долгий период безвестности. Это время предельной опасности, препятствий или опалы. Герой погружается в свои собственные глубины, или вырывается в неизвестное; в любом случае — то, с чем он соприкасается, есть тьма неведомого. Это область, населенная неожиданными существами, как благосклонными, так и злономаренными — это явление ангела или спасающего его животного, рыбака или охотника, дряхлой старухи или бедного крестьянина. Воспитанный в стае животных или, подобно Зигфриду, под землей, среди гномов, которые поливают корни дерева жизни, или же в одинокой келье (рассказ может развиваться тысячью путями), юный ученик мира познает урок изначальных сил, которые находятся по ту сторону всего, имеющего меру и имя.
Мифы сходятся
в том, что исключительная способность должна столкнуться с подобным опытом и уцелеть после этого. Описания раннего детства изобилуют историями о не по летам развитых силах, талантах и мудрости. Геракл задушил в своей колыбели змею, которую наслала на него богиня Гера. Полинезийский Мауи поймал в силки солнце и замедлил его ход, чтобы дать своей матери время приготовить еду. Авраам, как мы видели, пришел к осознанию Единого Бога. Иисус поразил мудрецов. Маленького Будду однажды оставили в тени под деревом; его няньки неожиданно заметили, что за все время, что он пребывал там, тень не сдвинулась с места, а ребенок сидел неподвижно в трансе йоги.Подвиги излюбленного индусского спасителя Кришны, когда в раннем детстве он жил в изгнании среди пастухов, составляют полный жизненный цикл. В дом Ясоды, приемной матери ребенка, пришел злой дух в образе красивой женщины, но с ядом в груди. Женщина повела себя очень дружелюбно и вскоре посадила мальчика себе на колени, чтобы покормить его грудью. Но Кришна сосал с такой силой, что высосал из нее жизнь, и она упала замертво, вновь обретя свою настоящую и отвратительную форму. Однако когда зловонный труп сожгли, разнесся сладкий аромат, ибо божественное дитя подарило женщине — демону спасение, когда испило ее молока.
Кришна был озорным мальчиком. Он любил похищать горшки со свернувшимся молоком, когда молочницы спали. Постоянно выискивая что — нибудь съестное, он сбрасывал все, что специально прятали от него высоко на полках. Девушки называли его Воришкой Масла и жаловались Ясоде; но он всегда что — то выдумывал в свое оправдание. Однажды в полдень, когда он играл во дворе, его приемной матери сообщили, что он ест глину. Она явилась с прутом, но он вытер губы и сказал, что ничего не знает. Она открыла его испачканный рот, чтобы проверить, но, заглянув внутрь, увидела всю вселенную, «Три Мира». «Насколько же я глупа, что могу видеть в своем сыне Владыку Трех Миров», — подумала она. Затем все снова скрылось от нее, и из ее головы сразу же вылетело, зачем, собственно, она пришла. Она приласкала мальчика и забрала его домой.
Пастухи по обыкновению поклонялись богу Индре, индусскому двойнику Зевса, царю небес и повелителю дождя. Однажды после очередного подношения мальчик Кришна сказал пастухам: «Индра не высший бог, хотя он и царь небес; он боится титанов. Кроме того, дождь и плодородие, о которых вы просите, зависят от солнца, что высушивает воду и заставляет ее проливаться снова. Что может Индра? Все, что происходит, определяется законами природы и духа». Затем он обратил их внимание на окружающие их реки, леса и холмы и, в частности, на гору Говардхан как на более достойные их почитания, чем далекий владыка воздуха. И поэтому они решили поднести цветы, плоды и сладости горе.
Сам же Кришна принял другую форму: он обратился в образ бога горы и принял подношения людей, между тем оставаясь среди них в своем прежнем образе и поклоняясь вместе с ними царю горы. Бог принял подношения и съел их[11].
Индра был разгневан и послал за богом туч, которому приказал лить дождь на людей до тех пор, пока их всех не унесет вода. Грозовые тучи затянули все небо, и хлынули потоки воды; казалось, что близится конец света. Но мальчик Кришна нагрел гору Говардхан жаром своей неисчерпаемой энергии, поднял ее вверх своим мизинцем и предложил людям укрыться под ней.
Потоки воды, ударяясь о камень, шипели и испарялись. Ливень шел семь дней, но ни одна капля не упала на пастухов.
Тогда бог понял, что его противник, должно быть, является воплощением Изначального Сущего. Когда на следующий день Кришна вышел пасти коров, играя на флейте, Царь Небес спустился вниз на своем огромном белом слоне Айравати и пал ниц у ног улыбающегося юноши, демонстрируя свое полное подчинение ему[12].
Заключением детского цикла является возвращение или признание героя, когда, после долгого периода безвестности, открывается его истинный характер. Это событие может вылиться в кризис; ибо его результатом является высвобождение сил, до этого исключенных из человеческой жизни. Привычные шаблоны разбиваются вдребезги или теряют свою четкость; все предстает как непоправимое бедствие. Однако после мига, казалось бы, полного крушения приходит осознание созидательной значимости нового фактора, и мир снова, вопреки печальным ожиданиям, обретает свою форму в сиянии славы. Эта тема может раскрываться либо в распятии и воскрешении самого героя, либо в его воздействии на мир. Первую альтернативу мы находим в рассказе пуэбло о мальчике — кувшине.