У каждого свой путь.Тетралогия

Салманов открыл дверцу машины перед ней и тут же ушел на другую сторону, как только она села. Полонский едва не улыбнулся от такого демонстративного пренебрежения. Машина понеслась по Москве. Руслан всю дорогу молчал. Заехали на улицу Янгеля. Поднялись наверх. Салманов мрачно косился в лифте на Кэмпбелла, наблюдая, как тот что-то нашептывает на ухо Анжеле, обнимая ее за плечи. Женщина временами улыбалась. Вошли в квартиру.

Внутри находилось двое смуглых мужчин. Оба были знакомы Степановой и Полонскому по фотографиям. У разведуправления так же имелись данные: с Абдулом Гамидом и Исмаилом Кармалем ирландец уже встречался. Марина напряглась: сейчас все решалось. Если эти два волка не заподозрят в Кэмпбелле чужого человека, никто не сможет узнать правды, если конечно сам музыкант ничего не напутает. Ее страхи оказались напрасны. Пакистанец и иранец поздоровались с Кэмпбеллом по мусульманскому обычаю: обнялись, похлопывая по плечам. Посмотрели на Марину. Она улыбнулась и поздоровалась:

— Здравствуйте, господа! Меня зовут Анжела.

Оба иностранца, не скрываясь, поморщились и выразительно посмотрели на ирландца. Тот лучезарно улыбнулся:

— Это моя московская хозяйка, любезно приютившая меня.

Абдул Гамид выдавил из себя улыбку:

— Очень приятно видеть вас. Нам с господином Кэмпбеллом надо на какое-то время отъехать. Надеюсь, что наш человек… — он указал рукой на Салманова, — …не даст вам скучать. Прошу прощения, дела!

Пакистанец развел руками. Марина начала расстегивать шубку, но тут вмешался Патрик:

— Нет! Она едет со мной. Анжела слишком красива, а этот парень, как я заметил, пытался за ней ухаживать. Я не оставлю ее ни с кем!

Это заявление явно выбило из колеи обоих иностранцев. Они взглянули на Руслана, но тот не отвел глаз. Отрешенное выражение с его лица исчезло. Он смотрел смело и твердо. Пакистанец и иранец переглянулись, а затем кивнули:

— Хорошо. Пусть едет, но в дальнейшем вы отвечаете за все.

Кэмпбелл решительно махнул левой рукой, другой обнимая Марину:

— Согласен. — Тут же перешел на английский. — Господа, нет причины бояться. Совещание будет идти на английском языке, а эта дурочка вообще ни одного языка не знает, кроме русского.

Исмаил Кармаль растерянно сказал:

— Но ведь кое-кто из собравшихся не знает языка!

Патрик небрежно махнул рукой:

— Тогда вам придется записать мою речь на диктофон, перевести и сделать распечатки. Если хотите, я сам переведу, но записывать должен кто-то из русских. По-русски я пишу плохо.

Иностранцы согласились. Спустились вниз. Салманов вновь сел за руль «Тойоты». Марина оказалась зажата на заднем сиденье между Кэмпбеллом и Кармалем. Полонский держал руку Марины в своей и слегка поглаживал пальцы. Арабы переглядывались и вздыхали. Все знали о тяге ирландца к женскому полу. Автомобиль остановился возле клуба АЗЛК. Абдул Гамид выбрался из автомобиля и заговорил на английском:

— Месяц назад мы сняли здесь пустующее помещение и часто проводим собрания. Место идеальное. Организаций здесь много и уследить за всеми невозможно. Никто не вмешивается в наши дела.

Патрик остановился, окинул огромное серое здание внимательным взглядом. Затем осмотрел территорию. Спокойно спросил:

— Съезд вы тоже планируете провести здесь?

Гамид поглядел на него:

— Чем плохо? Никто не интересуется, чем мы тут занимаемся. Русским, похоже, вообще на все плевать. Решение уже принято. Помещение, которое мы арендуем, огромно и способно вместить более сотни человек. Мы поставили кондиционеры, чтобы не было душно. Вы чего-то боитесь или у вас имеется другое помещение?

Последние слова были сказаны с явной издевкой. Кэмпбелл холодно посмотрел на Абдул Гамида:

— Помещения у меня нет, просто я смотрю — здесь очень много людей. Нам могут помешать.

— Не смогут. Двери поставлены двойные. Даже их хваленый ОМОН выбить с одного раза не сможет. К тому же, в охране у нас свои люди и предупредят, если появятся непрошенные гости. От пульта охраны идет дополнительный кабель с кнопкой к нам.

— Тогда я спокоен. Вы все предусмотрели, уважаемый Абдул Гамид.

Пакистанец слегка поклонился, наблюдая за скучающим лицом женщины:

— Спасибо. Я рад, что вы оценили наш вклад в дело подготовки к священной войне. Вы увидите, сколько русских мы смогли привлечь в наши ряды.

Марина, едва они замолчали, потрясла Кэмпбелла за рукав:

— Патрик, я хочу купить себе несколько журналов, чтоб не скучать. Я понимаю, что у тебя дела, но надо же мне как-то развлекаться, раз уж не понимаю твоего языка? Иначе я усну от скуки.

Кэмпбелл посмотрел на Гамида и Кармаля, слегка кивнул им и направился к лотку с газетами и журналами:

— Выбирай!

Степанова тут же схватила в руки «Бурду Моден», «Элле», «Мой уютный дом» и «Мода», даже не обратив внимания на прочие журналы. Пакистанец с иранцем переглянулись и покачали головами. Женщина показалась им совершенного безопасной. Они оба успокоились. Марина внимательно осмотрела прилавок. Спросила замерзшего парня-продавца с ярко-красным носом:

— «Мира звезд» нет?

— К сожалению…

Патрик расплатился за журналы. Компания вошла в здание клуба. Немного попетляла по коридорам и наконец подошла к широкой черной двери с кодовым замком. Женщина мигом определила — металлическая дверь и наверняка укреплена длиннющими штырями. Но какое удивление она испытала, когда и вторая дверь оказалась металлической! Мало того, она явно была из стали. Толстой, в палец толщиной. В помещении имелось четыре больших окна, но все они снаружи были снабжены крепкими решетками, а изнутри имелись металлические ставни. Зал представлял собой крепкую линию обороны и просто так ворваться сюда было невозможно.

Глава 10

Генерал-полковник Бредин аж присвистнул, увидев на экране бастион. Марина встала так, что он без труда засек комбинацию цифр, набранную Гамидом. Откинувшись в кресле, довольно потер руки и прошептал:

— Теперь и место знаем. Ай да музыкант! К награде представим, только бы все закончилось.

Внутри помещения стояли длинные ряды стульев и небольшая трибуна возле самых окон. Большая часть мест оказалась занята публикой. Вообще в зале собралось человек около семидесяти, большинство молодые мужчины от восемнадцати и до тридцати. Кэмпбелл усадил Марину на последний ряд, сам отправился в первые ряды. Она сняла шубку и аккуратно пристроив ее на коленях, принялась разглядывать журналы. Руслан демонстративно сел рядом, но Степанова сделала вид, что увлеклась фотографиями модной одежды.

В это время мнимый Кэмпбелл влез на трибуну. На краю лежало несколько диктофонов. Традиционных листочков в его руках не было, но это никого не удивило. Ярый поборник ислама уже настолько привык выступать с речами, что знал все слова, какие необходимо сказать в тот или иной момент наизусть. Он размахивал руками, поворачивался то в одну сторону, то в другую, буквально брызгая слюной. Во время одной наиболее громко сказанной фразы, Маринка сделала вид, что вздрогнула и удивленно поглядела на оратора. Потом взглянула на соседа. Наклонилась и спросила: