У моего ангела крылья из песка

– Вот это подойдет, - он выбрал прозрачный белый комплект.

– А если нет, то что? Заставишь меня, как марионетку? Накажешь? Сколько ударов за неповиновение? Пять? Десять? Хоть сто! Я...

– Аня!

– Я не буду носить ни эти развратные тряпки, ни паранджу, и лицо свое я скрывать не буду! И жить по вашим идиотским законам - тоже не буду!

– Это глупо, - слишком спокойно и буднично сказал он. Это спокойствие выводило меня из себя.

– Глупо было вытаскивать меня из моего мира и помещать сюда. Как кролика - в аквариум к рыбам. И ждать, что он начнет плавать.

– Ты вредишь только себе.

Я искренне рассмеялась. Только смех получился каким-то озлобленным.

– Ох, нет. Поведение твоей невесты говорит о твоей несостоятельности. Визирь... Великий Визирь не в состоянии контролировать свою невесту. Иномирянку. Не может сладить с женщиной!

– Я могу весьма усложнить твою жизнь.

– Мою жизнь, - с открытой злостью процедила я.
– Усложнить? Ты уже ее уничтожил. Ты отнял у меня мою семью. Моих друзей. Ты уже отнял все, что я любила. Все, что было мне дорого.- Я раскинула руки и насмешливо пояснила, - Мне больше нечего терять.

– Я могу сделать твою жизнь невыносимой. Могу...

– Она уже невыносима. Причем одного твоего присутствия для этого хватает!

– Ты так сильно меня ненавидишь?

Я прислушалась к своим ощущениям, и удивленно поняла, что злюсь, очень сильно злюсь, но ненависти нет. Зато есть гордость. Я вздернула подбородок, и ответила.

– Да.

Он сделал шаг ко мне и хотел что-то сказать, но одернул себя и закрыл рот, смотря с таким укором, словно знал, что я соврала (я продолжала задирать подбородок, хотя очень хотелось рухнуть на кровать и разреветься). А ведь вопрос был очень важен для него. Он и не хотел этого показывать, но напряжения скрыть не мог.

– Будь по твоему, - твердо сказал он.

А мне вдруг стало страшно. До этого момента он не применял этот свой леденящий душу тон ко мне. Только к своим подданным.

На его лице застыло угрюмое выражение с печатью принятого крайне неприятного решения. Софит сделал шаг вперёд. Я понимала, что убежать от него не смогу, и все же попятилась. Какой же он подавляюще огромный. Он наступал на меня, и я, собрав все мужество, остановилась, гордо вскинула подбородок (и когда успела его опустить - сама не заметила) и посмотрела ему в глаза. Его это не впечатлило. Он медленно, но неотвратимо приближался, словно раскаленная волна лавы. Ударит? Или сразу убьёт? Рукой или магией? Странно, смерти я вроде и не боялась, а вот его самого - до ужаса, до дрожи в ногах и скрежета зубов.

– Никогда больше не говори, что ненавидишь меня.

– Ненавижу, - с тихим упрямством повторила я ему в лицо, готовясь к самому худшему. Но как-то не очень убедительно вышло, голос был похож на комариный писк и дрожал, как и все моё тело.

Резким движением он наклонился и впился поцелуем в губы, сминая моё тело до треска ребер, как плюшевую игрушку. Он долго сдерживался все это время, а я бросила сухих щепок на искру, и она взорвалась огнём. Я пыталась сопротивляться, вырваться, отталкивала его руками. Но это было все равно, что пытаться сдвинуть бетонную стену. Его губы причиняли боль, в них не было ни капли былой нежности, только болезненная страсть и надменность изощренного наказания.

Я пыталась увернуться, но он сжал волосы на затылке, не позволяя и пошевелится. А против моей воли внизу живота разгорался пожар. Страсть как озноб постепенно охватывала все моё тело, уничтожая силы и волю к сопротивлению. Свободной рукой он начал развязывать шнурок на моих спортивных брюках. Я попыталась перехватить его руку, но движение вышло слабым. Все тело било дрожь. И страх, смешанный с предвкушением и острым нездоровым наслаждением.

Он сделал несколько шагов вперед, уводя меня с собой и ни на мгновение не ослабляя хватки, прижал к тёплой стене. Мы оба тяжело дышали, наше дыхание смешивалось. Руки сами потянулись к нему, обвивая за шею.

Я потянулась к его губам, намереваясь, продолжить эту пытку, но у Софина были другие планы. Он нащупал рукой пояс моих брюк. Шнурок поддался, но там была еще и пара внутренних застежек.

– Не надо...- едва смогла выдохнуть я.

Он даже и не заметил моё слабое сопротивление, прижимая к стене так, что трудно было дышать. Только в ответ больно укусил плечо, и эта боль распространилась по всему телу острым мучительным наслаждением. Стон вырвался из груди. Застежки поддались, ослабив натяжение ткани, и его рука проникла туда, вызвав мощную волну эмоций. Я ногтями впилась в его руку. Спрятав лицо на его груди, я позволяла реальности таять, кружится водоворотом, унося моё сознание куда-то очень далеко отсюда, но оставляя оголенными чувства. Он что-то шепнул, но не было в этих словах ни ласки, ни утешения, только приказ.

– Посмотри на меня, - повторил он ещё грубее.

Я подчинилась. Сейчас я бы сделала все, что ему нужно, лишь бы только он не останавливался. Наши глаза встретились, и я утонула в черной бездне. Он начал медленные движения пальцами, грубо лаская, даря нарастающее наслаждение, разливающееся, пульсирующее, мощное и первобытное. Он ускорил темп, резко усилил нажим, и я почувствовала его... экстаз, высшее наслаждение, взрыв. То, что сейчас мне было жизненно необходимо. Пульс стучал в голове, и я задыхалась как после часовой пробежки в усиленном режиме. Смущение медленно подбиралось, окрашивая щеки в пунцовый цвет, и я снова попыталась спрятать лицо на его груди. Но он поднял пальцами подбородок и заставил снова смотреть в эту бездну.

– Никогда, - тяжело, но грозно прошипел он, слова падали камнями на моё сердце.
– Никогда больше не лги мне.

Я часто закивала головой, не в силах заговорить.

Он подарил быстрый грубый поцелуй и отстранился.

– Иди в постель.

Я снова кивнула, но от стеночки не отлепилась. Ноги дрожали, и лично мне было понятно, что это расстояние мне не преодолеть. Понял и он, потому что, тяжело вздохнув, легко поднял меня и не очень бережно положил на кровать. Я судорожно, трясущимися руками начала завязывать шнурок на брюках. Он окинул меня обидно насмешливым взглядом, от которого захотелось провалиться сквозь землю. И бросив короткое "спи"... ушёл.

Просто взял и ушёл, оставив меня в растерянных чувствах, справляться с накатившим стыдом самостоятельно.

...

Следующим утром, лежа на этом ужасном водяном матрасе, снова разглядывая потолок и размышляя о своей жизни, я вдруг отчетливо поняла - Софину нужна не я сама по себе, а моё сопротивление. Ведь он легко может меня заставить делать все, что ему нужно. Но он не хочет. Я действительно для него экзотичная игрушка и не более. Поэтому он мне все прощает. Потому что если не будет прощать - я сломаюсь. А кому нужна сломанная игрушка?

Но если я стану как все, то быстро наскучу ему и... А что тогда? Предугадать совершенно не возможно. И что без интима не обойтись, я тоже прекрасно понимала: он хочет меня. Я вспомнила вчерашний прецедент. И щеки охватил жар. А почему бы и нет. Я уже не ребёнок, а он мужчина видный, приятный и... я его хочу. И если это мой билетик в мой мир, то почему бы и нет? Может быть, я даже скучать по нему буду. Но что если не получится?

Если, если... а если завтра мир вообще рухнет?! И я решилась - надо что-то делать, хоть что-то, нельзя сидеть, сложив лапки и ожидать своей участи, главное просто попробовать, а с последствиями потом разберусь! И даже если он и победит в этом раунде, то победу я ему уж точно подпорчу. Вот только вышло все как-то не так, как ожидалось...