У принцессы век недолог

Гверн, как водится, прорвался вперед – и на сей раз я не могла поставить сие ему в упрек. У него же был меч, а у прочих – шпаги, оружие, предназначенное для дуэлей, а не для битв с чудовищами. Храбрости шерамурским дворянам было не занимать, а вот клинки их по склизкой шкуре спрута скользили. Гверну же удалось не только отрубить пару мерзких отростков, но и прорубиться к их основанию.

Остальных бойцов тварюга отшвырнула, либо они запутались в щупальцах. Не растерялся лишь шевалье Камамбер. Правда, у него спрут вырвал шпагу, однако испытанный бретер был вооружен на гран-ботфортский лад – еще и длинным кинжалом, и успел так резануть им по щупальцу, что оно сразу опало.

Ободренный своим и соратника успехом, Гверн чересчур увлекся. Он был уже на краю озера, когда тварь – или то, что ей управляло – сменила тактику. Она приподнялась над поверхностью. Гверн потянулся за ней – и поскользнулся. То ли на мраморном бортике (вот ненавижу эти мраморные штучки, скользкие – хуже катка), то ли на очередном обрубке. И плюхнулся в воду. И добро бы просто упал. Плавать он умел, хоть и не слишком хорошо. Но оставшиеся щупальца перестали хлестать по лужайке и охаживать по бокам благородных шевалье. Словно сонмище огромных змей, наподобие тех, что мы видели в болотах, где обитала птица Гируда, щупальца устремились к Гверну, обвились вокруг него и потянули вглубь. Он, конечно, не болтался в воде безответно, а рубил все, что подвернется под руку. Но щупалец было много, а он один, они смыкались, не давая ему развернуться.

До сих пор я как-то не слишком переживала за Гверна. Бывали мы во всяческих переделках, и у меня имелись все основания полагать, что он справится. Однако при таком развитии событий стоять и смотреть на бурление воды в озере я не могла. Мой муж, может, и не мечта любой женщины, он недотепист, ревнив и скандален, но это мой муж, и никаким склизким особям я его не оставлю.

Тварь, несомненно, имела колдовское происхождение, но при всем при том была вполне материальна. Щупальца у нее отрубались и кровь из нее лилась. Значит, ее можно было убить. И я должна убить ее как можно скорее. Поразить в самое сердце. Только где оно у этой твари, да и есть ли у нее сердце?

Вскочив на перила, я посмотрела наверх. Помнится, тенор должен был петь свою арию, летя над озером...

Точно. Там был протянут канат. А на нем подвешена колесница, которую мне описывала герцогиня. Ладно, попробуем справиться с магией при помощи механики.

– Мэтр Кобелье! Кто должен управлять этой бандурой?

Не уверена, что мастер понял слово «бандура» (я его подцепила в Великом Суржике), но смысл вопроса он уловил.

– Я, княгиня! Механизм здесь, под террасой!

– Тогда я прыгаю, а вы крутите!

Хорошо, что за нынешний вечер, ползая по стенам, трубам и прыгая из окна, я успела подрастрясти нагулянный жирок. Плохо нам, бедным женщинам, без арбалета. Зацепила бы канат болтом с привязанной веревкой, подтянулась бы... а тут приходится только на собственные силы рассчитывать... если не промахнусь. А если промахнусь, будет очень обидно. И больно.

Не промахнулась. Вцепилась обеими руками в позолоченное творение мэтра Кобелье и подтянулась внутрь.

Колесница ветров предательски заскрипела и закачалась под ногами. Но не рассыпалась. Тенор из Гран-Ботфорте, для которого было предназначено это бутафорское сооружение, всяко весил побольше меня. Маэстро Кобелье не подвел со своими расчетами. Не подвел он и в другом. Колесница с кряхтением и скрежетом поехала вдоль да по канату по направлению к озеру. Про себя я согласилась не считать это полетом. Мало что в воздухе! Я не лечу, я еду. И нечего переживать. Оружие надо готовить, вот что. Меч я извлекла из-под сарафана – он был закреплен за спиной, а нож из сапога доставать не стала. Пока.

Вода, казавшаяся черной, ибо все ближние факелы залило, бурлила далеко внизу. Значит, Гверн еще был жив и сопротивлялся. Орать: «Держись! Я иду на помощь!» – я не стала. Дыхалку надо беречь. И не промахнуться, опять же. Если я просто плюхнусь в воду, пользы от этого не будет ни Гверну, ни мне. Главное – момент не упустить. Маэстро ведь не остановит колесницу, когда мне надо – ему со своего места не видать, что творится в озере.

А вот тварюга как будто что-то увидала, когда тень колесницы коснулась воды. Или почуяла. Или кто-то ей подсказал. Щупальца, душившие Гверна, разжались и снова взметнулись вверх, напоминая лепестки восточного цветка хризантемы. Изрядно прореженные лепестки, что не могло не радовать. Зато в центре этого цветка обнаружилось нечто, с берега не увиденное. Не подумайте чего плохого – клюв. Самый натуральный, наподобие вороньего, только в несколько раз больше. И этот клюв, щелкнув, раскрылся мне навстречу.

Так тому и быть.

Как говорил знаменитый мастер меча Масипуси Ути: «Встретишь Каппу – убей Каппу. И не сетуй, если вместо Каппы напорешься на Дельту».

Позволив колеснице еще чуть сдвинуться по канату, я перескочила через бортик и сиганула вниз. Главное было – не наткнуться на клюв, нахально раззявленный внизу, но оказаться в максимальной близости от него. Только не закрывай ротик, дорогуша!

Дорогуша ротик не закрыла. И, падая, я ударила мечом аккурат в ротовое отверстие. Весь клинок ушел вглубь по рукоятку. Погружаясь в воду, я выдернула его. И ударила вновь.

Не знаю, у кого там дорога к сердцу лежит через желудок, а к этой твари дорога, похожа, шла через пищевод. По телу чудовища пошли такие мощные судороги, что меня невольно отшвырнуло прочь и окатило волной, причем уже не воды. На всякий случай я зажмурилась и стиснула зубы, чтоб не хлебнуть того, что вокруг плескалось. Вынырнула, снова собираясь нанести удар. Но меня тут же основательно отпихнули и проорали над ухом совершенно сорванным голосом:

– Сейчас я тебе, мразь, конечности пообрываю!

Тут уж я не смогла смолчать.

– Ты что, спятил? Или глаза вражьей кровью повыело?

– А, это ты, – бодро отозвался супруг. – Не заметил. Ну, давай, что ли, разделаем эту тушку...

И ринулся осуществлять свою угрозу. По-моему, зря. Не знаю, есть ли у спрута сердце, однако мой меч не подвел. Тварюга едва трепыхалась.

– Ваши сиятельства! – раздалось с берега.

– Вы живы? – подхватил другой голос. Женский.

Отведя с лица мокрые волосы, я увидела на берегу Камамбера с кинжалом, мэтра Кобелье с каким-то непонятным приспособлением и – вот уж чего не ожидала – крошку Сорти. Она протягивала ко мне руки.

– Госпожа, позвольте вам помочь!

Ну, хоть кто-то захотел помочь мне, а не наоборот. Хотя бы и по долгу службы.

Содрогнувшись в последний раз, спрут плюхнулся на дно озера. Гверн выдернул из туши свой меч. Я тем временем выбралась на берег. Служанка подхватила меня, при том что я и так падать не собиралась. Шевалье Камамбер руки мне не протянул. Полагаю, не из невоспитанности, напротив – дворянин не станет хватать за руку замужнюю даму в присутствии ее мужа.

По лужайке к нам приближались остальные – оклемавшиеся воители, герцог с ап Грейдом и – с большой осторожностью, дабы не намочить подолы – герцогиня и мадемуазель Монбижу.

– А вы герой, князь! – заявил герцог. – Уже второй раз вы приходите мне на помощь.

– Ну, есть немного, – отозвался Гверн. Это была не рисовка. В бытность свою странствующим рыцарем он довольно часто слышал такое в свой адрес, и привык. И сейчас, попирая ногой чудовище, с окровавленным мечом в руках, он, естественно, казался окружающим героем. Или бандитом и убийцей – если посмотреть с точки зрения чудовища.

– Какое зрелище! – томно промолвила мадемуазель Монбижу. – Это не какая-нибудь пошлая дуэль. Не сомневаюсь, здесь готовы исполнить любые желания героя...