У принцессы век недолог

– Интересно, это наглость или глупость? – полюбопытствовал Камамбер. – Кто другой, учинив такое безобразие, уже был бы возле границы с Канавой.

– Вообще-то маркиза... хм... не блещет великим умом, при всей ее склонности к интригам, – сказал дю Шор. – Или она надеется, что орден ее прикроет?

– Это с какой стати? Герцога ей убить не удалось.

И тут Гверн произнес нечто совершенно гениальное.

– А может, она и не собиралась его убивать.

– Тогда зачем было устраивать всю эту заваруху?

– Не знаю. Я чужестранец. Вот если бы в Тур-де-Форсе, кроме праздника, происходило бы что-нибудь важное... какие-то международные переговоры... тогда она могла бы поставить целью эти переговоры сорвать. Но ведь ничего такого не было?

Он, конечно, нарывался. Но голос его был столь простодушен, взгляд столь чист, что даже я купилась бы. Насчет того, купился ли дю Шор, не знаю. Но он задумался.

Камамбер не унимался.

– А ежели граф Равиоли у них за связного, им бы положено в Гран-Ботфорте бежать. А это в другой, как я понимаю, стороне.

– А велик ли гарнизон в замке Каданс? – не выдержала я.

Шевалье Омон вытаращился на меня так, словно увидел перед собой говорящую лошадь. Вернее, если бы моя лошадь заговорила, он бы удивился меньше. И это после вчерашнего! Как будто сражаться женщина может (впрочем, Монбижу упоминала, что дамы у них дуэлируют), а вопросами обороны интересоваться – ни-ни!

– Ну... нет, в общем-то... обычный, – промямлил он.

– Пожалуй, – дю Шор очнулся от своих раздумий, – больших воинских сил там не расквартировано. Я там был и обратил внимание, что после смерти мужа маркиза уволила многих прежних слуг и наняла новых.

Уже смеркалось, когда перед нами показались очертания башен замка Каданс. Копыта лошадей зацокали по плотине, преграждавшей заросший пруд.

– Вот он, пруд Туртель, – сказал дю Шор.

– Это здесь нашли тело маркиза? – спросила я.

Дю Шор кивнул. Камамбер окинул водоем взглядом.

– Достаточно большой. Она вполне могла держать чудовище здесь.

– Только не здесь, – возразила я. – Посмотрите на поверхность – она не только кувшинками заросла, ее бурой тиной затянуло. Если бы спрута извлекли отсюда, все бы порвали и перебаламутили.

– Похоже, в последний раз пруд чистили, когда извлекли труп маркиза, – сказал дю Шор. – А это было изрядно давно. Водица стоялая, пованивает...

Возразить было нечего. На этот пруд мэтра Кобелье с его очистными сооружениями не нашлось.

– Ваши предложения, господа? – Камамбер взглянул на окружающих.

– Дождаться темноты – и ударить, – изрек Гверн. – Ночью они не поймут, сколько нас.

– Это не вполне благородно, – возразил дю Шор. – Может быть, так принято в Поволчье, но не в Шерамуре. Нужно выслать герольдов, потребовать капитуляции.

Ну, знаете, уж если Гверн со своей повышенной правильностью кого-то не устраивает!.. И вообще, поволчанским князьям на такие слова полагается обижаться.

И я обиделась.

– Прошлой ночью, судари мои, вы убедились, что поволчанские обычаи не так уж плохи.

– И если сочетать поволчанский напор с шерамурской утонченностью, этим можно многого добиться, – примирительно заметил Камамбер.

Я во вчерашних его действиях особой утонченности не заметила, однако спорить не стала.

– Потребовать именем его светлости герцога, чтоб нас пропустили, – внес свое предложение шевалье Омон. – Если они откажутся, у нас будет полное право наказать их за неподчинение.

– А с чего вы взяли, что они непременно откажутся? – спросила я.

Омон едва не поперхнулся. И только почтение, которое он испытывал к княжескому титулу, помешало ему ответить грубостью.

– Тогда для чего маркизе де Каданс нужно было бежать из Тур-де-Форса? – Камамбер не язвил, это его и впрямь интересовало. – Да еще с такой поспешностью?

– Чтобы, например, заманить нас в ловушку.

Тут никто возражать и поминать славные шерамурские традиции не стал. Маркиза была из Гран-Ботфорте, а жители этой страны славятся коварством.

– Так что же делать? – повторил дю Шор.

– Шевалье, вы говорили, что неоднократно бывали в замке Каданс. И вы представляетесь мне человеком весьма проницательным. Скажите, в замок можно проникнуть... как бы это выразиться... только с парадного входа?

– Ах, вот вы о чем... Разумеется, нет. Каждый приличный замок имеет потайной ход. Но покойный маркиз не настолько мне доверял, чтобы сообщить, где именно этот ход находится.

– Но тем не менее он есть, и я надеюсь его отыскать.

– Это займет слишком много времени.

– Вот что я предлагаю. Разделимся. Основные силы направятся прямиком в замок и потребуют открыть. Тем временем мы с князем попробуем отыскать этот ход и проникнем в замок с тыла.

– Отлично! – в один голос воскликнули Омон и Камамбер. Омона я понимала – он обрадовался, что я не буду ему мешать. А Камамбер добавил: – Я предпочел бы присоединиться к вам. Прогулка обещает быть опасной и увлекательной.

– Я тоже, – высказался дю Шор.

– Не стоит, сударь. Шевалье Омон подчинен герцогу, и, сдается мне, там должен быть еще и независимый наблюдатель. И не думайте, что это менее опасно. Я уже предупредила – в замке может ждать ловушка.

Снова последовала пауза. Многое можно было сказать о здешних дворянах, но, определенно, трусов среди них не было. Наверное, не доживали до совершеннолетия. Наконец дю Шор кивнул.

– Шевалье Омон, я еду с вами.

Тут мы расстались. Отряд стражников и дю Шор со слугами поехали дальше по направлению к замку, а мы с Гверном повернули, чтобы спуститься с дамбы и отправиться в обход. Следом ехал Камамбер. Меня не слишком радовало, что этот искатель приключений увязался за нами, но и не слишком огорчало. К заговорщикам он не принадлежал, тут определенного подвоха ожидать не приходилось, а боец он умелый.

– С чего ты взяла, будто сумеешь отыскать этот ход? – спросил Гверн по-поволчански. – Есть в запасе заклинание поиска?

Иметь при себе такое заклинание было бы неплохо. Но чего не было, того не было. Отвечала я по-шерамурски.

– Нет. Есть у меня догадка, что этим ходом в последние месяцы пользовались. А значит, должны остаться следы.

Камамбер подъехал поближе.

– Вы имеете в виду, после смерти мужа маркиза завела любовника или любовников, тайно посещавших замок?

– Что ж, будучи вдовой, маркиза вольна в своих поступках. Но я сейчас о связях другого характера. И герцог, и герцогиня подозревают, что маркиза де Каданс – ставленница ордена Святого Рогатуса. А сейчас встал вопрос о том, что она причастна к черной магии. В таком случае у нее могли быть сообщники. Как они, по-вашему, попадали в Каданс?