У стен Смоленска

«16 августа 1941 года генерал-лейтенант Л. Г. Петровский прибыл ко мне, на командный пункт дивизии, в район станции Хальч, юго-восточнее города Жлобина, где мне и командиру 61-й стрелковой дивизии поставил задачи идти на прорыв вражеского окружения. Время прорыва было назначено на 03.00 утра 17 августа. По решению генерал-лейтенанта Л. Г. Петровского, штаб корпуса и он сам должны идти на прорыв с 61-й дивизией.

Согласно его приказу 154-я дивизия (впоследствии — 47-я гвардейская) начала прорыв ровно в 03.00 17 августа. В это время ко мне прибыл начальник штаба корпуса полковник А. Л. Фейгин и передал приказ Петровского явиться к нему.

Оставив у себя в резерве батальон связи, саперный батальон, батарею противотанкового дивизиона, я пошел искать Петровского. Когда я нашел его, он сообщил мне, что выход 61-й дивизии обеспечен, и он будет находиться с моей дивизией. К тому времени основные части 154-й дивизии, прорвав кольцо окружения, продвинулись километров на шесть. Обеспечивая их выход с тыла с оставшимися в резерве подразделениями, мы шли с Леонидом Григорьевичем от станции Хальч до деревни Рудня — Барановка. В это время кольцо окружения вновь сомкнулось, и нам пришлось прорывать его еще раз.

Прорвав первую линию обороны у деревни Скепня, что в 20 км юго-восточнее города Жлобина, мы натолкнулись на вторую линию обороны немцев. Здесь в бою был убит адъютант командира корпуса, а сам Петровский ранен в руку.

Поставив мне задачу атаковать деревню Скепня, Петровский со своим резервом пошел севернее деревни Скепня, чтобы обеспечить фланг атакующих. Это был наш последний разговор с ним.

После прорыва второй линии обороны врага, спустя часа два, я встретил раненого в живот начальника артиллерии 63-го корпуса генерал-майора артиллерии А. Ф. Казакова в 2 км северо-восточнее деревни Скепня. Я спросил его, где генерал Петровский и его штаб. Он ответил, что Петровский и его начальник штаба полковник Фейгин были убиты недалеко от него в кустах вражеской засадой, часть которой была переодета в красноармейскую форму, часть — в женское платье.

Я принял меры к розыску Петровского и его начальника штаба и выслал две разведгруппы в направлении, указанном генерал-майором Казаковым. Обе группы вернулись с одними и теми же данными, подтвердив сообщение генерал-майора Казакова о засаде неприятеля, но трупов они не обнаружили.

Генерал-майор Казаков был положен на повозку и следовал со мной. Однако вскоре прямым попаданием мины повозка была разбита, а генерал Казаков убит. Мы его тут же похоронили. Как потом выяснилось, местные жители захоронили Л. Г. Петровского в километре южнее деревни Руденка. После освобождения этого района 13 июля 1944 года в присутствии родных его останки были перенесены и похоронены с воинскими почестями в селе Старая Рудня Жлобинского района Могилевской области» [49] .

49

Там же, с. 205.

Чтобы не допустить окружения Центрального фронта и выхода противника в тыл войск, которые обороняли Киев, советское командование развернуло между Центральным и Резервным фронтами еще один — Брянский фронт во главе с генерал-лейтенантом А. И. Еременко. 14 августа Центральный фронт был формально расформирован. Впрочем, он просуществовал еще до 25 августа, пока шла передача 3-й и 21-й армий в состав Брянского фронта. Причем войска 3-й армии передавались в 21-ю армию, а штаб 3-й армии убывал на новое (брянское) направление. Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов был назначен заместителем к А. И. Еременко.

Брянский фронт должен был выполнять ответственную задачу: прикрывать Московский стратегический район с юго-запада. Ближайшей задачей войск фронта являлось: прикрытие брянского направления, а затем разгром мощных ударных группировок противника в районе Брянска.

Новый фронт приходилось создавать в неблагоприятных условиях обстановки, ведя бои с многочисленными и технически оснащенными войсками противника. Командование фронта приступило к сколачиванию войск и штабов, к сооружению оборонительных полос, организации тылов.

Брянскому фронту предстояло отразить удары немецких танковых и моторизованных соединений под Кировом, Людиновом, Брянском, Трубчевском, Новгород-Северским и другими городами и важными населенными пунктами. Нужно было остановить германские войска, к тому времени значительно превосходящие оборонявшиеся на этом направлении части Красной Армии, особенно в танках, по возможности измотать и истощить отборные ударные соединения немцев.

16 августа назначенный командующим фронтом генерал-лейтенант А. И. Еременко и член Военного совета фронта дивизионный комиссар П. И. Мазепов прибыли в Брянск и обосновали свой КП в 14 км юго-восточнее города в лесистом районе. Начальником штаба фронта был назначен генерал-майор Г. Ф. Захаров, начальником политического управления — дивизионный комиссар А. П. Пигурнов, заместителем — генерал-майор А. Н. Ермаков, командующим ВВС фронта — генерал-майор авиации Ф. Г. Полынин. Штаб фронта формировался на базе штабов 20-го стрелкового и 25-го механизированного корпусов, оказавшихся к этому времени без войск.

16 августа был подписан приказ о создании фронта. Первоначально по этому приказу в Брянский фронт включались всего две армии (50-я и 13-я).

50-я армия развертывалась из двух корпусов в составе 8 стрелковых (217, 279, 258, 260, 290, 278, 269, 280-й) и одной кавалерийской (55-й) дивизий. Управление армии формировалось на базе управления 2-го стрелкового корпуса. Штаб армии разместился в районе населенного пункта Выгоничи. Командующим армией был назначен генерал-майор М. П. Петров, членом Военного совета — дивизионный комиссар Н. А. Шляпин, начальником штаба — полковник Л. А. Пэрн.

13-я армия состояла из 8 стрелковых (137, 121, 148, 132, 6, 155, 317, 285-й), двух кавалерийских (21-й и 52-й), а также 50-й танковой дивизий. Многие соединения армии только числились на бумаге, людей же и техники в этих соединениях было крайне мало. Штаб армии располагался в районе села Костюковичи (14 августа его заняли немцы).

13-я армия ранее входила в Западный, а потом в Центральный фронт. Вначале она действовала в районе Могилева, затем в районе Кричева — Рославля, а в середине августа отходила с боями к востоку на Унечу. Требовалось затратить немало усилий, чтобы удержать ее на оборонительных позициях и привести в порядок. Командовал 13-й армией генерал-майор К. Д. Голубев, членом Военного совета был бригадный комиссар П. С. Фурт, начальником штаба — комбриг А. В. Петрушевский.

Боевой участок Брянского фронта занимал (по прямой) 230 км по фронту. Справа действовали войска Резервного фронта. Разграничительная линия с ним была Жиздра — Смоленск. Левым соседом был Центральный фронт, разграничительная линия с ним — Новгород-Северский — Могилев.

Местность района боевых действий Брянского фронта имела в основном лесисто-болотистый характер со значительным количеством рек. Среди них были и большие реки — Днепр, Сож, Десна и их многочисленные притоки: Беседь, Ипуть, Судость, Болва и другие. Наиболее свободным от лесов и болот являлся треугольник Брянск — Мглин — Почеп. Боевой участок фронта пересекало несколько рокадных железных дорог: с юга на север — Дмитриев-Льговский — Брянск — Зикеево; с юго-запада на северо-восток — Клинцы — Почеп — Брянск; с востока на запад — Киров — Рославль — Могилев, а также две магистрали, проходившие почти параллельно друг другу по всей территории фронта с юго-востока на северо-запад: Орел — Смоленск и Унеча — Орша. Имелось и несколько неплохих шоссейных дорог, в том числе Орел — Брянск — Смоленск, Славгород (Пропойск) — Могилев — Витебск и Смоленск — Витебск.

Наиболее крупными населенными пунктами на территории фронта были Брянск, Дятьково, Людиново, Карачев, Кромы, Фатеж, Дмитриев-Льговский, Дмитровск-Орловский, Севск, Льгов, Рыльск, Новгород-Северский, Трубчевск, Рославль, Почеп, Мглин, Стародуб, Унеча. Промышленность, в том числе и заводы оборонного значения, имелась главным образом в районе Брянск — Бежица. Заводы и склады готовились к эвакуации. Населению прифронтовой полосы также было рекомендовано выехать. Движение гражданского населения происходило главным образом по шоссе Брянск — Орел. Урожай с полей был в основном убран, и продовольствием войска фронта снабжались удовлетворительно. В Брянске, несмотря на бомбардировки немецкой авиацией, продолжалась нормальная жизнь.

К 16 августа немецкая группировка, ожидаемая в полосе фронта, советской разведкой еще не была установлена. Имелись предположения о возможности скорого появления немецких частей перед фронтом 50-й армии в районе Рославля с целью дальнейшего продвижения их на Брянск.

Позднее о подготовке этого наступления Гудериан в своей книге «Воспоминания солдата» написал:

«Наступление на Рославль с целью ликвидации угрозы фланга было организовано следующим образом.

На 24-й моторизованный корпус возлагалась задача силами двух дивизий 7-го армейского корпуса (10-й моторизованной и 7-й пехотной) обеспечить растянутый правый фланг от действий противника, находящегося в районе Климовичи — Милославичи. Указанные выше дивизии вместе с 3-й и 4-й танковыми дивизиями должны были овладеть городом Рославль и установить связь с 9-м армейским корпусом, действовавшим севернее, в районе между реками Остер и Десна.

7-му армейскому корпусу была поставлена задача силами 23-й и 197-й пехотных дивизий из района Петровичи — Хиславичи наступать в направлении Рославля, где соединиться с 3-й танковой дивизией и развивать наступление в направлении на шоссе Рославль — Стодолище — Смоленск. 78-я пехотная дивизия находилась во втором эшелоне.

9-й армейский корпус силами 263-й пехотной дивизии должен был наступать с севера на юг между вышеуказанными шоссе и рекой Остер, а силами 292-й пехотной дивизии — между реками Остер и Десна, нанося главный удар своим левым флангом в направлении шоссе Рославль — Екимовичи — Москва. Левый фланг 9-го корпуса должна была обеспечить 137-я пехотная дивизия, переброшенная из Смоленска. Кроме того, 9-й армейский корпус усиливался частями 47-го моторизованного корпуса, главным образом его артиллерией. Начало наступления было назначено для 24-го моторизованного корпуса и для 7-го армейского корпуса на 1 августа, а для 9-го армейского корпуса на 2 августа» [50] .

50

Там же, с. 280.

Уже к началу августа перед фронтом 13-й армии были отмечены 23-я и 7-я пехотные и 3-я и 4-я танковые немецкие дивизии. Эти соединения противника 13-я армия сдерживала до 9 августа, затем германским войскам удалось прорваться на правом фланге армии в районе населенного пункта Кричев и открыть тем самым для себя путь на Рославль.

В этот период атаки немецких подвижных подразделений носили ярко выраженный психологический характер: прорвавшись на каком-либо участке фронта, немцы всеми средствами пытались создать видимость полного окружения советских частей; мчавшиеся по дорогам мотоциклисты и танки вели беспорядочную стрельбу. За танками, как правило, на машинах, двигалась пехота.

Война шла по дорогам и вдоль дорог. Лесов и болот немцы старались избегать. Мотоциклисты и танки «прочесывали» огнем лежащие на их пути леса, не нанося этим огнем советским частям существенного урона.

Немецкие войска стремились путем охвата и обхода (тактический прием — «клещи») любыми, хотя бы незначительными силами, идущими по дорогам, отрезать части Красной Армии. Во многих случаях это приводило к тому, что некоторые подразделения, обойденные противником, теряли свои боевые порядки и начинали лесами выбираться из окружения. При выходе из окружения они, как правило, вели упорные бои с противником, нанося урон частям и штабам, уничтожая немецких солдат и офицеров. Так, в тот период из окружения вышла довольно большая группа солдат и офицеров под командованием командира 132-й стрелковой дивизии генерал-майора С. С. Бирюзова. Ночных боевых действий германское командование старалось избегать. На многих участках немцы отводили на ночь свои части на значительное расстояние от переднего края, оставляя на нем лишь сторожевые посты боевого охранения.