У вендетты длинные руки

Через двадцать минут у крыльца «Каменного цветка» остановилась машина Анатолия. Поставив ее на сигнализацию, он скрылся в помещении. Из прослушки до меня донеслось тихое бормотание. Очевидно, Алена пересказывала любимому супругу нашу с ней беседу. Тот тоже чертыхался, матерился, а потом отчетливо сказал:

– Все эти гребаные вымогатели мне порядком надоели! Я больше не собираюсь никому ничего платить… Это мои деньги! Убью любого!.. Вечером заеду…

Тут он опять снизил голос до шепота, разобрать его было очень трудно. Пошептавшись несколько минут, супруги разбежались. Алена пошла в торговый зал, а ее супруг уехал куда-то по своим делам. Но я не собиралась оставлять эту парочку в покое! Моя задача теперь – дожимать их. Если я собственной персоной приду в магазин к Дьяченко, начну шантажировать их и требовать денег… Интересно, чем все это закончится? А вдруг у этого «взрывателя» есть пистолет? У него сдадут нервы, возьмет и пальнет в меня за милую душу! Очень бы мне не хотелось погибнуть во цвете лет, именно теперь, когда я сделала прическу от Птицына и встретила такого интересного человека, как Сергей! Нет, надо не просто продолжать вымогать у них деньги, следует придумать что-нибудь эдакое…

Дома я слегка перекусила парой бутербродов с чаем, вымыла чашку и поднялась в свою комнату. Деда дома не было, наверное, он пропадает у своих приятелей. Мне предстояло хорошенько продумать, в каком виде я появлюсь перед семейкой Дьяченко. Я перебирала свой гардероб, а из памяти все никак не выходила смерть Тамары Ольшанской. Убить свою подругу! Откуда у Алены такая кровожадность?! Впрочем, чему тут удивляться: если ее муженек грохнул родных братьев… В общем, с этими ребятами необходимо быть предельно осторожной, иначе я стану их четвертой жертвой.

Итак, мне предстоит разозлить их, вывести из себя, чтобы спровоцировать милую парочку на очередное покушение. За кого бы мне себя выдать? Может, за агента Интерпола? А если я заявлю им, что я – их родственница? Скажем, еще одна внучка их израильского дедушки! У Дьяченко патологическая непереносимость любых родственников, не зря же у них даже детей нет! Не думаю, что это случайность.

Итак, допустим, я назовусь внучкой господина Дубинина-Коротковича и скажу, что приехала из Израиля за своей долей наследства. Думаю, такой расклад приведет чету Дьяченко в бешенство. Они постараются убрать меня, как они уже ликвидировали всех остальных претендентов на наследство. А я их на этом и поймаю! Дьяченко должен погибнуть так же, как он убил своего брата Валентина. Лучше всего – взорвать его. Только не в магазине, как мечтала Надежда. Здание мы не тронем, оно тут ни при чем. Мы взорвем Анатолия так, чтобы больше никто не пострадал.

Итак, я – внучка, наследница, приехала из Израиля. Что мне для этого образа понадобится? Во-первых, парик. И желательно с кудрявыми локонами. Мне надо стать похожей на еврейку. Иврит мне учить все равно уже поздно, а вот если я заговорю по-русски с акцентом – получится как раз то, что нужно. Далее: хорошие шмотки. Я перебирала свой гардероб, но что-то ничего «еврейского» мне не попадалось. Тут мне позвонила Алина:

– Полин, ты как хочешь, а я ушла из магазина! – заявила она капризным тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– В каком смысле – ушла? Почему ушла?

– Ушла совсем! Не могу я больше работать с этой мегерой! Денег не платит, кричит… Ее там кто-то вывел из себя, видите ли! А я тут при чем?! Эта Алена каждый день выводит меня из себя, но я же терплю! А сегодня она вдруг так раскричалась, даже на покупательницу не взглянула, видно, совсем умом тронулась! Перед этим она говорила с кем-то по телефону. Кричала, психовала, я заглянула к ней в подсобку, спросила, что у нее случилось, а она так на меня рявкнула! Потом придурок этот ее приперся, Анатолий Викторович. Они минут двадцать о чем-то шептались. Он уехал, Алена вышла ко мне в торговый зал, я думала, она сейчас извинится за то, что рявкнула на меня, а она… Тварь! Нет, все, я больше не смогла этого терпеть и высказала ей все. Она заявила, что я свободна. Собирай, мол, шмотки и вали отсюда! Я говорю: ага, щазз! Только шнурки поглажу… Давай, говорю, зарплату за две с половиной недели работы почти без выходных! А она мне: «Я тебе деньги уже выдавала. У тебя что, память короткая?!. Вот свинья! Я ей говорю – ты, мол, совсем совесть потеряла?! Это ты ту «штуку» считаешь зарплатой?! А остальные? А она: «Будь довольна и этим! Ты и той тысячи не заслужила!» Ну, не хило закручено, а?! Тут я не стерпела и такое ей выдала, не стесняясь в выражениях!..

– Алина, так ты теперь не работаешь в магазине, совсем?

– Полин, неужели я должна такое терпеть?! Извини, я к такому обращению не привыкла! И то, что она мне не заплатила, ей еще боком выйдет, я так ей и сказала. Она визжала как пилорама: «Ты мне угрожаешь?! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?..» А я ей…

Да, довела-таки Аленушку до белого каления! В запале она даже продавщицу выгнала. Знала бы Нечаева, что это я накрутила ее хозяйку до такого состояния! А у мадам Дьяченко нервишки-то пошатнулись, ой, как пошатнулись! В первый раз она, нагрубив своей новой продавщице, хотя бы извинилась. А сейчас, похоже, она совсем слетела с тормозов.

– Алина, так теперь тебе новую работу придется искать?

– Что делать, поищу… Кстати, я тебе забыла сказать! Деньги за прическу Птицына не пропали даром. Вчера я в магазине с таким молодым человеком познакомилась! М-м-м… Это что-то! Высокий, симпатичный. Такие комплименты мне отпускал!..

– А что он там делал, в магазине побрякушек?

– Ты не поверишь: выбирал маме ко дню рождения серьги! Я ему, естественно, помогла, выбрала подороже, и очень стильные. В общем, мы познакомились, телефончиками махнулись. Сегодня вечером мы встречаемся… Ах, надо одеться поприличнее…

– Кстати, насчет одежки… Слушай, Алина, у тебя нет ничего в израильском стиле? Мне надо прикинуться гражданкой из Израиля.

– Да не вопрос! Подберем. Через час подвезу тебе такие шмотки, что сами евреи тебя от своих не отличат!

Нечаева всегда держала слово. Ровно в назначенное ею время у наших ворот просигналила ее машина. Она вытащила с заднего сиденья большой клетчатый баул, который мы с ней вдвоем внесли в мою комнату.

– Так, Полина, готовься, сейчас мы из тебя сделаем еврейку!

* * *

После ужина я поднялась к себе в комнату и принялась «рисовать» еврейскую внешность. Я надела парик с черными кудрями, красивый джемпер, стильные узкие брюки. Такие вещи могла одолжить мне только Нечаева, в моем гардеробе вещи были намного скромнее. Потом я села к зеркалу. Бежевый тон на лицо – имитируем загар. Насколько я знаю, Израиль находится на берегу Средиземного моря, и поэтому там всегда тепло. Черные линзы, черные брови, яркая подводка вокруг глаз – и через десять минут на меня из зеркала смотрела совершенно другая женщина. Я не знаю, была ли я похожа на еврейку, но мой внешний вид мне очень понравился. Получилась такая яркая особа! Несколько побрякушек завершили образ: серьги – в уши, на шею – подаренный недавно моим дедушкой кулон, пара перстней, не таких уж и дорогих, но зато создающих нужный эффект. Вот в таком виде я и заявлюсь к супругам Дьяченко! Осталось позвонить Надежде и Серафиме. Пусть подстрахуют меня, посидят в моей машине, а то от этих «Дьяволченко» ожидать приходится всего. Им теперь – одним трупом больше, одним меньше, разницы нет, а я еще собираюсь немножко пожить, да и осиротить деда окончательно мне все-таки не хотелось бы.

Я ехала за Надеждой. Проезжая мимо гостиницы «Московская», я увидела такое интересное зрелище, что даже притормозила. У крыльца отеля остановилась шикарная тачка размером с хороший сарай. На тачке были московские номера. Из нее вышли сначала два охранника в строгих костюмах и темных очках, осмотрелись по сторонам, как заправские телохранители в кино, потом открыли заднюю дверцу машины и выпустили на свет божий крутую московскую бизнесвумен в дорогущем норковом манто до земли, и это – несмотря на довольно-таки теплую весеннюю погоду. Следом за дамой выскочил еще один охранник, точно такой же, как и первые два. Он тоже огляделся по сторонам. Все они окружили свою вумен и так, взяв ее в кольцо, повели ее к дверям гостиницы. А охрана-то вооружена, отметила я про себя! Под пиджаком у каждого из этих громил угадывалась кобура. Серьезные ребята! Если на их хозяйку кто-нибудь пойдет в атаку с оружием – они, не моргнув глазом, изрешетят любого, как пить дать… И тут мне в голову пришел план, как нам следует действовать в отношении Анатолия Дьяченко. Я выжала сцепление и поехала к Надежде.

Мы сидели втроем в моей машине. Третьей была Серафима. Я давала девчонкам последний инструктаж:

– Значит, как записывать с прослушки, вы поняли. Когда звонить мне на сотовый – тоже… Так, что еще?

– Полина, иди, пора! Скоро семь, они сейчас магазин закроют, – поторопила меня Серафима. – Ты в нас не сомневайся, если что, мы тут такой раскардаш устроим!

– Хотелось бы как раз обойтись без него. Ну, ладно. Пошла!

Я вылезла из машины.

– Полина! Удачи! – прошептала Серафима.