Убийство и Дама пик

– Надо было думать, когда собиралась, - попенял мне Масик.
– Ты, я вижу, по-прежнему витаешь мыслями Бог знает где.

Знал бы он, где именно я витаю этими самыми мыслями! Хотелось надеяться, что это все-таки останется для него тайной. Теперь мне предстояло так построить наш разговор, чтобы получить максимум информации, а выдать, наоборот, минимум. Авантюра чистой воды, конечно, но кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Я думала, - осторожно ступила я на зыбкую почву, - о наших с тобой отношениях. Полгода ты не даешь о себе знать, потом сваливаешься как снег на голову и тут же начинаешь рассказывать мне о том, что познакомился с необыкновенной девушкой. Как прикажешь все это расценивать?

Мы шли по главной аллее то ли чрезвычайно разросшегося парка, то ли очень ухоженного леса. Роскошные двухсотлетние липы и дубы золотыми, рыжими и багряными пятнами выделялись на фоне зеленых елей, создавая зрелище неописуемой красоты. В другое время я бы с удовольствием помолчала, гуляя в окружении такого пейзажа. Но сейчас это было нереально.

– Наши отношения?
– несказанно удивился Масик.
– А что о них думать? Ты меня бросила, но я тебя простил и вернулся, все остальное не имеет значения. И никаких знакомых девушек у меня нет. Ты что-то перепутала.

– Ничего я не перепутала. Сцены ревности не будет, успокойся. Во-первых, я замужем. А во-вторых,, мне просто интересно. По телефону ты сказал, что познакомился с одной девушкой и...

– Так это же Анна!
– облегченно вздохнул Ма-сик.
– Мы познакомились на Павелецком вокзале, пока ждали электричку. Такая красивая девушка, ты себе не представляешь. Креолка, с потрясающей фигурой, молодая, лет двадцати, не больше. Она, кстати, замужем...

– И она тоже?
– не выдержала я.
– Тебе просто везет на замужних женщин. Или ты сознательно таких выбираешь?

Креолка, надо же! Да еще на Павелецком вокзале - самое место для такой экзотики. Между прочим, электрички в Белые Столбы отправляются именно с Павелецкого, так что второй прокол уже есть. Зная Масика, я не сомневалась, что будет и третий, и четвертый. Когда он рассказывает о себе, любимом, бессознательно выдает даже те сведения, которые лучше бы вообще навечно засекретить.

Масик воззрился на меня так, будто увидел привидение. Или теленка о двух головах.

– Что значит - "тоже"? Ты разве еще не развелась?

Тут уж дыхание перехватило у меня.

– Странно, мы же, по-моему, обо всем договорились. Ладно, только не затягивай с этим, хорошо? Так вот об Анне... Знаешь, мне почему-то стало обидно, что она любит какого-то там мужа, а не меня...

– Действительно, безобразие какое!
– поддержала я.

– Ну вот, и почему-то захотелось, чтобы она меня любила. Сели вместе в электричку, разговорились.. Знаешь, она так удивилась, что я почти на двадцать лет ее старше.

Я бы тоже удивилась. По манере поведения моему замечательному поклоннику больше шестнадцати лет дать невозможно. Да и то лишь в том случае, если он с утра забудет побриться, чего, по-моему, никогда себе не позволяет.

– Ты действительно не выглядишь на свой возраст, - сказала я, ни капельки не покривив душой.

Масик приосанился и бросил на меня свой фирменный взгляд сердцееда.

– Она ехала к кому-то на дачу. Сказала, что там есть прекрасные сюжеты для фотосъемок. И мы договорились через два дня снова туда поехать, вместе.

– В Белых Столбах действительно удивительно красиво, - небрежно заметила я.
– Для профессионального фотографа просто находка. Давай присядем, покажешь мне снимки, а то я уже с ума схожу от любопытства.

Мы присели на ближайшую скамейку, и Масик достал из бокового кармана плаща объемистый пакет с фотографиями. Черноголовка была прочно забыта. Что и требовалось доказать.

При всех своих многочисленных странностях фотографом Масик был отменным, не брошу камень. Цветные снимки запечатлели не просто красоту осеннего Подмосковья, а какую-то уникальность и утонченность этой красоты. И жанровые снимки были не хуже: колоритный мужик в джинсовой куртке и почему-то в меховой ушанке тащит на поводке упирающуюся козу, три зачуханных типа устроили пикник прямо возле железной дороги в опасной близости от проносящейся электрички, дородная тетка загораживает собой дверь сельского магазинчика: обеденный перерыв. А вот и таинственная Анна. Действительно - красотка, глазищи в пол-лица, роскошные темные волосы, высокая шея эффектно задрапирована огненно-красным шарфиком. Позировала она на фоне какого-то сада, листва которого великолепно сочеталась по цвету с ее одеждой. Я совершенно искренне изумилась тому, что от такой красотки Масик потащился на свидание со мной, прямо скажем, далеко не красавицей.

Позвольте, а это что такое? На очередной фотографии за фигурой Анны отчетливо просматривался тот самый ветхий забор, за которым вчера мы сделали нашу страшную находку, а также обнаружили изображение Масика. Слишком долго я накануне разглядывала этот самый, с позволения сказать, интерьер, чтобы ошибиться. И вообще пейзаж большинства снимков был мне смутно знаком. Как бы выцыганить у него эти картинки, чтобы показать моим пинкертонам? Просить подарить мне фотографию девушки - глупее глупого, а ничего остроумного пока в голову не пришло.

– Замечательные снимки!
– искренне сказала я.
– Ты настоящий профессионал. Тебе надо публиковать их в журналах. А потом устроить персональную фотовыставку. Деньги будешь лопатой грести...

– Хорошо бы!
– с невыразимой грустью вздохнул Масик.
– Знаешь, я пытался уговорить Анну, чтобы она позировала мне обнаженной. Вот те фотографии действительно можно было бы продать. Выгодно.

Сказать, что у меня отвалилась челюсть, - значит ничего не сказать. И ведь кажется, пора бы мне привыкнуть к тому, что любой разговор, любая встреча с этим созданием рано или поздно превращается в самый что ни на есть театр абсурда, но - не могу. Каждый раз свежо и по-новому удивляюсь его милым странностям.

– Скажи, пожалуйста, - внезапно круто сменил тему разговора Масик, зачем вообще люди женятся и выходят замуж?

– А зачем ты хочешь жениться?
– ответила я вопросом на вопрос, не обозначая, впрочем, с кем именно он намерен Сочетаться браком.

– Все мои знакомые женаты, - вздохнул он.
– Кое-кто уже по нескольку раз. А я вот никак не соберусь. Мама говорит, что давно пора. Она устала за мной ухаживать.

Надо думать! Сорок лет обслуживать свое сокровище, не надеясь на то, что эта почетная вахта когда-нибудь кончится!

– Так что моя жена должна быть очень хорошей хозяйкой. Такую найти трудно. Я ведь готовить не умею совершенно. Это не мужское дело. Тут как-то мама ушла с утра в поликлинику и забыла приготовить мне завтрак. Я остался голодным. Сначала хотел вскипятить чайник, но потом вспомнил, что он электрический и на газ его ставить нельзя. Бутерброды надо было положить в тостер, а я забыл, как он включается. В общем - кошмар.

Я даже возражать не стала: действительно - кошмар. Здоровый сорокалетний мужик не в состоянии правильно намазать хлеб маслом и заварить чай. Можно не уметь готовить, то есть варить щи, борщи и каши, лепить пельмени и печь пирожки. Но зажарить яичницу с колбасой способны абсолютно все мои знакомые мужского пола. Поставить же чайник на огонь, по-моему, способен вообще кто угодно, даже собака, если ее правильно выдрессировать.