Убийство и Дама пик

– Павел, Лена спрашивает, сможешь ли ты завтра...

Павел поднял голову и посмотрел на меня с удивлением:

– По-моему, это даже не обсуждается. Даже если бы я познакомился с Аленой лишь сегодня, в таком деле, как похороны, лишних мужчин не бывает.

– А лишних там и нет, - ответила я.
– Распрекрасный супруг Елены сегодня отбыл в срочную командировку. Похороны тещи уважительной причиной не считаются.

Я не стала дожидаться реакции Андрея и Павла на эту новость. Вернулась на кухню и снова взяла телефонную трубку:

– Павел сказал, что этот вопрос даже не обсуждается...

– Он прав, - вздохнула Елена.

– Зачем ему эта докука?

– Не обсуждается в том плане, что он конечно же будет.

Повисшая в телефонной трубке пауза была красноречивее любых слов.

Мы договорились с Еленой о том, что они завтра поедут в Белые Столбы за телом тети Тани на машине Галки, а мы - либо втроем, либо вчетвером, если Милочка изъявит желание принять участие в печальной церемонии, - приедем на машине Павла. Катафалк прибудет прямо к моргу, а оттуда - кортежем - на кладбище.

– На каком кладбище ты будешь хоронить маму?
– спросила я напоследок.

– На Преображенском. Там у нас участок. Успели похоронить бабушку и дедушку до того, как кладбище закрыли. Одни из последних.

– Не тридцать третий, случайно?
– упавшим голосом спросила я.

– А ты откуда знаешь?
– изумилась Елена.

– На этом участке мой муж похоронен. А еще говорят, что совпадений не бывает.

– Жизнь - это плохая литература, - подвела Елена итог.
– Ну, до завтра, Сейчас Галка приедет, поможет готовить. А то я вообще одна осталась. Хотя на Марианну и не рассчитывала, но...

Возможно, я эгоистка, но предлагать помощь не стала. Машины у меня нет, добираться до Елены довольно далеко, да и Андрей наверняка не одобрил бы моего стремления испариться из дома на ночь глядя. Времена нынче веселые.

Я вернулась в комнату и услышала конец фразы, произнесенной Павлом:

– Хотелось бы мне посмотреть на этого замечательного Санечку.

– Зачем это?
– поразилась я.

– Для полноты информации. Алкоголик Колян - версия, конечно, замечательная. Но я не снимаю подозрений ни с кого: ни с твоего Масика, ни с мужа Алены, ни с нее самой, если хочешь знать.

– Ты что, спятил?
– вытаращила я на него глаза.
– Зачем Лене было убивать тетю Таню?

– Хочу верить, что незачем. Но мать мешала ее супружескому счастью. Поверь моему опыту, Наташа, за это иногда убивают.

– Но не Лена же!

– Почему? Потому что она - двоюродная сестра твоей подруги? Или - моя бывшая жена?

– Может быть, это я убила тетю Таню?
– взорвалась я.

Хладнокровный профессионализм Павла меня просто взбесил.

– Это вряд ли, - флегматично заметил Андрей.
– Хотя алиби у тебя на время убийства в общем-то нет. Только твой рассказ о том, как ты ездила по делам в центр Москвы. Причем ездила значительно дольше, чем требовалось. И я не знаю, в котором часу ты уехала из дома: меня не было.

– Ты что, издеваешься?

– Вовсе нет, уважаемая Агата Кристи. Объясняю тебе механику следствия. Но чтобы ты перестала кипятиться, скажу: у Елены-то как раз алиби есть. Она всю пятницу просидела у себя на работе, отлучалась пару раз на десять минут - и только.

– А Павел...

– А я этого Павлу еще не успел рассказать. Алиби есть у Максима - его в Москве уже не было, когда произошло убийство, да и улетел он не один и не частным рейсом - в Шереметьеве все данные имеются, хотя можно было и не проверять.

– Когда ты все это успел узнать?

– Попросил кое-кого из ребят помочь по старой памяти. Дело-то пустяковое. А вот у Санечки алиби нет. Про Масика даже говорить не хочу: и так ясно, что он там был. Но у него, как и у тебя, нет видимых причин для убийства.

– Да?
– злорадно спросила я.
– А как тебе такой факт: красивая девушка Анна - это Марианна, жена Максима. Которая терпеть не может всю его родню и, кажется, обчистила их квартиру.

– Что-что?
– хором спросили мои пинкертоны. Я пересказала им разговор с Еленой, и в комнате надолго воцарилась тишина.

– Слишком просто, - сказал наконец Павел.
– Этот придурок вертится весь день на глазах у поселка, демонстрирует тебе фотографию невестки твоей подруги...

– Да я ее сроду не видела!

– Он же этого не знает, правда? А потом едет на квартиру к своей возлюбленной, рискуя налететь на законного мужа. Все, конечно, возможно, но зачем?

– Из-за денег, - предположила я.
– Масик их обожает. Подбил Анну на кражу, они вместе придушили старушку...

– А что?
– оживился Андрей.
– Как одна из версий - очень даже годится. А для отвода глаз крутился сегодня вокруг моей боевой подруги...

– Фотографии не вписываются, - меланхолично обронил Павел.
– Для отвода глаз фотографии сообщницы не показывают. Он вообще должен был молчать о существовании этой Анны или как ее там, а не болтать о ней всем встречным-поперечным.

– У сумасшедших своя логика, - авторитетно сказала я.
– И потом, вы забыли еще об одном: о портрете Масика, найденном недалеко от тела тети Тани.

– Вот эта фотография меня больше всего и смущает, - заметил Павел. Преступники крайне редко оставляют на месте преступления свои визитные карточки. Равно как и фотографии. По-моему, кто-то нам этого Масика подсовывает...

Павел замолчал на полуслове и потянулся к телефону. Каждые четверть часа он звонил по одному и тому же номеру - причем я даже догадывалась по какому. И каждый раз, не дождавшись ответа, становился мрачнее. Нет, Милочка определенно сошла с ума - нельзя же так издеваться над человеком, который тебя любит. Или с ней что-то случилось?

В общем, вечер прошел в трудах праведных, хотя и в невеселой атмосфере. Потом мы организовали Павлу раскладушку на кухне, заняв ею практически все свободное пространство, пожелали друг другу спокойной ночи и улеглись. Я еще успела подумать о том, что забыла принять таблетку, а без нее не усну ни за что на свете и бессонная ночь мне гарантирована, но и аптечка, и кувшин с водой остались на кухне. И тут же услышала звонок будильника. Чудеса, да и только: впервые в жизни я за всю ночь не увидела ни единого сна. Есть же счастливые люди, которые снов вообще никогда не видят! Андрей, например.

Когда я появилась на кухне, обнаружила, что раскладушка уже убрана, стол накрыт, а на плите кипит чайник и шипит яичница с колбасой. Заподозрить в таком подвиге своего друга я при самом горячем желании не могла: не его жанр. А вот для Павла это было, по-видимому, само собой разумеющимся. Повезло Милочке! На волне этой белой зависти я и решилась за завтраком на совершенно нетипичный для себя поступок: влезть не в свое дело.

– Павлуша, а может быть, ты все-таки съездишь к Милочке? Вдруг с ней что-то случилось...