Удачный брак

Лиззи 9 июля, четверг

Как и залу судебных заседаний в Бруклинском уголовном суде, так и залу, где должно было состояться слушание по обжалованию меры пресечения в отношении Зака, недоставало исторического величия Манхэттенского федерального суда или суда штата. Но по крайней мере он располагался несколькими этажами выше, был куда больше по площади и казался более представительным.

Вэнди Уоллес не приехала, насколько я могла судить. Пустой стол прокурора ждал своего часа, а в самом зале собралась лишь жалкая горстка зрителей. С другой стороны, я ведь не знала, как выглядит Вэнди Уоллес. Я начала искать данные в интернете, но остановилась, когда обнаружила статью, в которой ее описывали кровожадной. Отсутствие подготовки — хорошая подготовка.

Пола тоже пока не было. Несмотря на то что экстренное слушание назначили в последнюю минуту через поверенного только накануне вечером, Пол с присущей ему раздражающей готовностью заверил, что он придет. Словно бы мне требовалась его помощь. А мне она не требовалась. Когда я сомневалась, хватит ли моих навыков, чтобы взять дело Зака, то беспокоилась о хитросплетениях динамичного полномасштабного судебного процесса по убийству. Сегодняшнее слушание по пересмотру решения о залоге было незамысловатым судебным спором, в каких я отменно разбиралась. Четко аргументированное письменное ходатайство, понятные доводы, присутствие хорошо проинформированного судьи — и я могла бы выиграть судебный спор, причем любой.

Может, даже этот, хотя по формальным признакам дело было проигрышным, но я не сдавалась. Записка по делу была отлично составлена, насколько возможно, наши доводы достаточно сильны. Плюс правосудие на нашей стороне: Зак не должен сидеть в Райкерсе лишь потому, что случайно попал локтем в лицо офицеру. Я предпочла бы не представлять Зака в суде, но, прочитав последние дневники Аманды, во всех деталях описывающие, как кто-то ее преследует, я по крайней мере прониклась уверенностью, что он невиновен.

Я даже слегка расслабилась в отношении Сэма и дурацкой сережки. Я слишком поспешно сделала самый неприятный из возможных выводов, и теперь мне это было очевидно. Да, мне годами приходилось терпеть поведение Сэма, по большей мере именно поэтому я сразу выбрала худший из возможных сценариев. Но дело не только в этом. На меня давил и мой собственный багаж. Обнаружение спичек в гастрономе помогло взглянуть на ситуацию шире. Да и Сэм, который встал раньше меня сегодня утром, снова доказал, что надежда еще не потеряна.

— Сколько времени? — спросила я, заволновавшись, что умудрилась проспать суд. Сэм никогда не вставал раньше меня.

— Почти шесть, — ответил он. — Я собираюсь на пробежку.

— На пробежку?

Сэм в колледже был членом команды по кроссу и успел поучаствовать в двух марафонах еще до того, как ему исполнился двадцать один год, ну, по крайней мере, мне так сказали. Но я не успела узнать Сэма-бегуна, единственными воспоминаниями о былых марафонах были стикеры, которые он клеил на каждый новый компьютер.

Он начал бегать, чтобы порадовать отца — заведомо провальная затея. У его отца нормальными видами спорта считались только футбол, баскетбол, регби, лакросс, с натяжкой американский футбол. Главное — чтобы в процессе мужики сталкивались телами. Подозреваю, что именно недовольный голос в голове Сэма заставил его участвовать в любительских баскетбольных матчах по четвергам в последние месяцы. Хотя остальные игроки были «престарелыми папашами», игра сопровождалась достаточным количеством столкновений, о чем свидетельствовали синяки Сэма.

— Да, на пробежку, — ответил Сэм сегодня утром. Он повернулся ко мне, его глаза горели. — В этот раз я и правда встал на путь исправления, Лиззи. Знаю, я тебе говорил такое уже тысячу раз, но в этот раз я сделаю так, чтобы все получилось. — Он решил не давать обещаний напрямую. — Правда.

Мне оставалось лишь смотреть на его сияющее лицо. Как же мне хотелось верить. Словно моя жизнь зависела от этого.

— Хорошо? — наконец спросил он.

Тут я подумала о сережке. Но я ведь уже ошиблась насчет спичек. А потому в тот момент я снова выбрала надежду. Я выбрала любовь. И молчание.

— Хорошо, — ответила я и не стала ничего спрашивать.

— Доброе утро! — Рядом со мной возник Пол.

Он выглядел даже более импозантно в своем дорогом костюме в темно-синюю клетку. Он подстригся? Если честно, я была даже рада его присутствию. От Пола исходило ощущение победы.

— Доброе утро! — Я протянула копию записки по делу, с грустью осознавая, что мой якобы «дизайнерский» костюм, на самом деле купленный в универмаге сети «Век 21», никого не обманет.

За нашей спиной раздался какой-то шум, и дверь в зал открылась. Вошла седая дама в брючном костюме модного светло-коричневого оттенка и туфлях на шпильках из кожи ящерицы, а за ней по пятам спешили два адвоката в темных костюмах. Пока она шла по центральному проходу, к ней подскочила пара репортеров, но она отмахнулась со сдержанной улыбкой. Для женщины ее возраста лицо было довольно гладким, черты лица благородные, макияж безупречен, как и неброский маникюр. Ее глаза сверкали, когда она обводила взглядом зал, как королева военной эпохи, склонная издавать высочайшие указы и неожиданно атаковать.

Я спрятала обгрызенные ногти под копию записки.

Не смотреть на фотографии Вэнди Уоллес было верным решением. Но в ее внешнем виде было что-то еще. Она казалась чертовски знакомой.

— Это специально, — невыразительно заметил Пол.

— Что именно?

— Все. Эти остроносые туфли и то, как она ходит, цокая каблуками. Ей нравится устрашать. — Он произнес это с неодобрением, но в то же время в голосе чувствовалось восхищение. Их с Вэнди Уоллес тропинки явно пересекались. — Веди себя как ни в чем не бывало. Это ее бесит.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Пол сел за столом защиты справа от меня, положив руки на подлокотники, соединив кончики пальцев так, что сомкнутые руки напоминали церковный шпиль. Пол смотрел прямо перед собой с нейтральным выражением лица.

И тут я поняла. Сразу все. Та фотография на полке у Пола. Вэнди Уоллес — его первая жена. Та самая, по которой он предположительно сох все эти годы. Я закрыла глаза и прижала ладони к столу. Наверное, Пол вполне обоснованно предположил, что Вэнди назначат обвинителем по этому делу. Ну, тут не нужно было быть семи пядей во лбу. Дело слушается в Бруклине, и это убийство. Наверняка Полу известно и о ее амбициях.

— Ты мог бы мне сказать, что раньше состоял в отношениях с прокурором, — прошипела я.

— Я не знал наверняка. — Он помялся, и на миг мне показалось, что он, возможно, сейчас извинится. — Да и вообще это же ты ко мне пришла, не забыла? Знаешь, она при разводе забрала у меня почти все, и это она со мной не разговаривает. — Он посмотрел на меня так, словно я могу дать объяснение этой жестокости, а потом лицо Пола изменилось, и он помрачнел. — Кроме того, я понимаю, какой характер у прокурора. Это может пригодиться.