Удар ниже пояса

Державший его на коленях проверил пульс и покачал головой.

— Все, готов.

— Уверен? — спросил сидевший за рулем.

— Абсолютно, — ответил тот, подворачивая куртку вокруг Шутикова так, чтобы кровь не попала на сиденье. — Сонная артерия. Ещё удивительно, как он сразу не загнулся. Что с ним делать будем?

Сидевший за рулем ответил не сразу:

— А может, все-таки есть шанс? Стоит везти к хирургу?

— Нет, — тот покачал головой. — Он уже коченеет. Никаких шансов.

— Тогда оставим его здесь. Вон там, видишь, мусорные баки? Я подъеду, а вы его там за баки положите, чтоб из переулка не было видно.

* * *

Придя на работу во вторник, как обычно, без четверти девять, Ходунов прежде всего позвонил Шутикову. Тот обычно тоже приходил на работу рано. Но сегодня в комнате Шутикова никто трубку не взял. Ходунов на всякий случай поднялся на этаж выше и подергал дверь. Нет, никого не было. Если бы Шутиков пришел и куда-то вышел, он не стал бы запирать дверь. Спустившись к себе, Ходунов решил немного подождать. Мало ли что? Может быть, где-то задержался. Оставив открытой дверь в соседнюю комнату, в которой ещё никого не было, он придвинул к себе пачку бумаг, лежавших на столе, и погрузился в работу. Минут через пять в соседней комнате зазвонил телефон. Ходунов снял трубку.

— Алло, можно попросить Александра Петровича, — произнес какой-то сдавленный женский голос.

— Да, я слушаю.

— Это Надя. Надя Шутикова. — Она замолчала.

— О, я вас не узнал, Надя. Доброе утро. Что-то случилось?

— Да, — она всхлипнула. — Леня…

— Что?

— Убили.

У Ходунова екнуло внутри и перехватило дыхание. Руки как-то противно ослабели.

— Вы из дома? — приходя в себя, спросил он.

— Да.

— Я сейчас приеду. Буду минут через тридцать пять.

Ходунов, действуя как автомат, вынул из пачки бумаг документ, по которому требовалось немедленно подготовить заключение, и быстро написал поручение. Взяв документ с поручением, вышел из кабинета в соседнюю комнату. В этот момент в комнату вошла улыбающаяся Валентина Андреевна.

— Доброе утро, Александр Петрович.

— Доброе утро. Хотя не уверен, что оно именно такое. Мне сейчас жена Шутикова звонила. Что-то у них там случилось. Попросила приехать.

Валентина Андреевна удивленно раскрыла глаза.

— А что такое?

— Пока не знаю. У меня к вам просьба. Вот по этому письму заключение должно быть сегодня. Пролежало у этих друзей три дня, потом у нас два дня. А срок — видите? Попросите Большова срочно подготовить проект, вот я тут написал. А я вернусь, посмотрю. Все, поехал. Надеюсь, буду к обеду. Если буду задерживаться, позвоню. Да, Элеонору Сергеевну предупредите, пожалуйста.

Коротко отвечая на приветствия поднимающихся по лестнице сослуживцев и нигде не задерживаясь, Ходунов спустился вниз и направился к станции метро.

Только усевшись в вагоне метро и прикрыв глаза, он немного пришел в себя и попытался проанализировать ситуацию.

«Что же случилось? Если она позвонила утром на работу, значит, узнала недавно. Что же, она его вечером не дождалась, что ли? Вполне возможно. Встречались-то они довольно поздно. Так, а когда это произошло? До встречи или после? Это важно. Ладно, это я буду знать уже скоро. Господи, Шутиков убит! Теперь я на очереди. Что бы там ни случилось, они возьмутся за меня. У них просто нет другого выхода. Поэтому сейчас главное — Люда и Маша. Надо, чтобы их здесь не было. Да, это главное. Надо что-то придумать».

Хотя вот придумать как раз и не получалось. Подавленный Ходунов никак не мог собраться с мыслями. Так ничего и не придумав, он решил, что сначала надо узнать, что там у Шутикова дома.

* * *

Надя была дома не одна. В гостиной, за круглым столом, покрытым красивой шелковой скатертью, сидел довольно молодой, но уже полнеющий и лысеющий господин с холодными, колючими глазами.

— Это вот Ходунов Александр Петрович, с работы, — представила Ходунова Надя. — А это товарищ из милиции.

Товарищ из милиции, не дав себе труда приподняться, кивнул головой.

— Капитан Воропаев. Следственный отдел. Вы садитесь, мы сейчас заканчиваем. И к вам у меня будут вопросы. — Он обратился к Наде: — Так, значит, ваш муж должен был встретиться с Сергеем Егоровым в 21.30. А ушёл из дома он раньше, в 20.50, так?

— Да, так, — вытирая слезы и сглотнув, ответила Надя. — Он сказал, что ему еще зайти куда-то надо.

— А куда, он не сказал?

— Нет, не сказал.

— Понятно, — со значением сказал капитан в штатском и что-то пометил в своем блокноте. — Ну, пока к вам у меня вопросов больше нет. Теперь вы. — Он повернулся к Ходунову: — Назовите себя, место работы, адрес.

Следователь Ходунову не понравился. Явно хамоват. По меньшей мере, невоспитанный. Неприятные глаза. Поросшие рыжеватыми волосами руки с толстыми, короткими пальцами. Массивный перстень с печаткой. «Хотя, конечно, какое это имеет значение, — постарался убедить он себя. — Нравится, не нравится. Главное, что может сделать. Может быть, вот этот как раз и способен на что-то».

Капитан записал данные Ходунова и потом неожиданно спросил:

— Что вы можете сообщить по этому случаю?

— А что я могу сообщить? — пожал плечами Ходунов. — Я ничего не знаю.

— Какие у вас были отношения с Шутиковым?

— Нормальные, хорошие.

— Личные отношения у вас какие-то были?

— Да, мы были друзьями. — Ходунов посмотрел на Надю. — Ну, и домами дружили. Поэтому я и здесь.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Вчера, на работе, часов в пять. Он был у меня в кабинете.

— Он вам не говорил о том, что его кто-то преследует или угрожает?

Ходунов покачал головой и вздохнул:

— Нет, ничего такого я не знаю.

— Так, понятно, — сдвинув брови, важно сказал капитан. Потом он быстро вскинул глаза на Ходунова. — А Егорова Сергея вы знаете?

Ходунов снова отрицательно покачал головой.

— Нет, не знаю.

— Ясно. А теперь вот что. Вчера его увезли отсюда на машине какие-то люди в камуфляжной форме и в масках. Это показали свидетели. И среди них был такой плотный круглолицый блондин лет тридцати пяти. Вы такого не знаете?

Ходунов пожал плечами:

— Нет. Да таких в Москве тысячи. Десятки тысяч.

— Понятно. Ну тем не менее я прошу вас и вас, — капитан посмотрел на Надю, — сегодня с одиннадцати до четырнадцати подойти ко мне в отделение. Сейчас там как раз опрашивают свидетелей и делают фоторобот. Это совсем рядом. Так что я с вами обоими не прощаюсь. Жду в отделении.