Удобная Ри

Дверь приоткрылась, и внутрь заглянул Павел Аркадьевич.

— Можно? — Осторожно спросил он.

Рита неопределенно передернула плечами. Павел Аркадьевич вошел и аккуратно прикрыл за собой дверь. Взяв стул, он сел напротив кровати. Во взгляде голубых глаз — сплошные доброта и терпение.

— Раньше ты так никогда не делала, — спокойно заметил Павел Аркадьевич.

Рита виновато на него посмотрела.

— И сейчас не сделала бы, просто… — Она осеклась и закусила губу.

Впрочем, он уже догадался:

— Случилось что-то еще? Помимо ссоры?

Вздохнув, Рита вылезла из-под покрывала. Она села на край кровати. Попытка заправить волосы за уши, похоже, растрепала их еще больше. Однако Рита хоть немного ожила, раз задумалась о внешнем виде.

— Да все случилось, — она опустила взгляд на руки, сложенные на коленях. — Мы с Димой проверили почти всех. Один из них умер, а мама… она так говорит, что… в общем, думаю, это и был мой отец. Вот я и ездила в Кузнецово, к нему на могилу.

— Это достаточно далеко, — сказал Павел Аркадьевич.

Не требуя объяснений, он каким-то образом сумел вытянуть Риту на разговор. Все расположило к доверию: негромкая речь, мягкий голос, даже чуть усталый взгляд. А еще теперь стало понятно, откуда ранние седые ниточки в волосах. Не от возраста. От пережитой потери.

— Я не собиралась ехать. Просто после ссоры пошла к своему парню, а он… он с другой. Мы столько прошли вместе, — Рита вскочила и отошла к окну, а затем снова повернулась к Павлу Аркадьевичу. — Это я была рядом с ним все это время! Я покупала ему таблетки! Я проверяла запястья! А он…

Замолчав, она тряхнула головой. Последняя выходка Славы перешла уже все границы.

— Он болен? — В тоне Павла Аркадьевича прозвучало искреннее участие.

Рита пожала плечами.

— Говорят, депрессия. Мы ходили как-то к врачу. Правда, потом его родители отказались платить. Мол, слишком дорого, а ему просто нужно «перестать страдать ерундой», — она обиженно фыркнула, вспоминая, как успокаивала Славу после этого. — В итоге, ничего не меняется, а я… я устала. Еще и мама.

Вздохнув, она оперлась на край подоконника. Волосы свесились вдоль лица.

— Она пытается что-то изменить.

Рита скептически, совсем по-Диминому, усмехнулась. Она выглянула из-за занавеси волос, уже готовая уличить Павла Аркадьевича в излишней оптимистичности. Он терпеливо объяснил:

— Когда ты уехала, она не напилась, а позвонила мне. Ей просто нужно время, чтобы научиться вести себя по-взрослому.

По его губам скользнула горькая улыбка. «Жалеет, что ее жизнь так сложилась», — поняла Рита. Однако после сегодняшнего нервы уже начали танцевать канкан. Отлепившись от подоконника, она на эмоциях прижала руки к груди.

— А я тут при чем? Сколько можно?! — Тон наполнила обида. — Дима и так говорит, что я слишком много спасаю других!

Павел Аркадьевич слегка склонил голову набок. Внимательные голубые глаза прищурились. Наверно, и морщинки вокруг них появились от того, что этот человек слишком часто всматривался в чужие души.

— А ты во всем его слушаешь? — Мягко уточнил Павел Аркадьевич.

— А нужно ее?!

Рита с вызовом посмотрела на дверь. Мама так и не зашла.

— Себя.

От спокойного тона Павла Аркадьевича стало стыдно за свою вспышку эмоций. Опустив взгляд, Рита обхватила себя руками за плечи.

— Простите. Ужасный день, — она покачала головой.

— Понимаю, — Павел Аркадьевич направился к двери, но потом обернулся. — И знаешь, вот еще что. Ты не обязана жить за своего парня.

Рита возразила:

— Но я себе не прощу, если…

— Тогда помоги ему и отпусти. У меня есть один хороший знакомый. Думаю, он войдет в положение.

Глава 65

У Риты защипало в глазах от этого участия. Чужой человек вроде бы, а сразу решился помочь. Посмотрев на него, она искренне прошептала:

— Спасибо Вам.

Павел Аркадьевич задержался на ужин. В итоге, они собрались за столом втроем. «И почему он — не мой отец?» — С сожалением подумала Рита.

Когда гость ушел, у нее мигом похолодели руки, а в животе противно заныло от страха. Показалось, что мать, закрывая дверь, двигается в замедленной съемке. Ключи звякнули о полку. Ожидая упреков, Рита невольно отступила назад под строгим взглядом.

Минутное молчание показалось невыносимо тяжелым. А потом мать шагнула к Рите и порывисто прижала к себе. Та растерялась от неожиданности и не сразу обняла в ответ.

— Ты знаешь, как я испугалась за тебя?!

Прикрыв глаза, Рита попыталась вспомнить, когда в последний раз не сама обнимала маму, а нежилась в ее объятьях. Так давно, что уже забылось? Или никогда?

После этого недопобега мать начала вести себя сдержаннее. То ли повлиял страх за дочь, то ли встречи с Павлом Аркадьевичем, которые стали регулярными. В любом случае, Рита смогла готовиться к экзамену, не отвлекаясь на скандалы. Учитывая, что до английского осталось всего пару дней, это пришлось очень кстати. Об отце тоже думать стало некогда. Она целиком погрузилась в бесконечные варианты, стараясь отгонять мысли о Диме.

В очередной день раздался звонок в дверь. Рита отодвинула распечатки с текстами. Кот на коленях недовольно мяукнул, не желая покидать тепленькое местечко. Переложив наглеца на кровать, она поспешила открывать. Отомкнув дверь, Рита удивленно отступила на шаг:

— Дима?

Он проскользнул внутрь, не дожидаясь приглашения. Осталось лишь закрыть дверь. Рита скрестила руки на груди, глянув на Диму исподлобья:

— А если бы мама была дома?

Она не стала скрывать недовольный тон. Друг, называется! Сначала обиделся, непонятно на что, и пропал с радаров, а теперь явился!

— И что? — Пожал плечами Дима. — Могут же у тебя быть друзья.

Рита обреченно махнула рукой.

— Ладно, проехали. Что-то случилось?

Прозвучало примерно, как: «Зачем ты пришел?» Впрочем, обижаться Дима не стал. Они прошли в ее комнату. Он оседлал стул и опустил подбородок на ладони, сложенные на спинке.

— У меня — нет. А у тебя — куча грустных цитаток на странице, — Дима усмехнулся. — И семейное положение: «Все сложно».

Насупившись, Рита посмотрела на него сверху-вниз.