Угрюмые твари

Соседство двух кластеров лесного и городского позволило нам, одним шагом через провал – границу двух кластеров – из леса сразу переместиться на городскую улицу. И оказаться не где-то там в пригороде, на окраине, а в центральном спальном районе.

Чтоб не палиться на открытом месте, Свин тут же отвел отряд с проспекта под растущие у обочины деревья. Здесь наш камуфляж позволил слиться с желто-зеленой листвой, и дальнейшее продвижение по улице стало практически незаметным.

От вида пустых домов вокруг, щерящихся дырами выбитых окон, а в иных местах и вовсе чернильными пятнами гари на месте окон – эхом недавно отпылавших пожаров, на душе становилось невыносимо тоскливо. Сотни людей еще вчера спокойно проживали в каждом из этих домов. Нормальных, цивилизованных горожан, со своими каждодневными заботами, хлопотами и планами… да хотя бы на ближайшие выходные. Жили они себе не тужили, а может иные и тужили, фиг знает, но невольными пленниками Стикса стали все. И такого страшного конца, как уготовила бедолагам судьба, не заслужил даже самый лютый отморозок.

Часто на пути следования по зеленой полосе отряд натыкался на группы пирующих над трупами медляков и прыгунов. За время блуждания по отдаленным от городов кластерам я успел подзабыть этих мелких злобных тварюшек, из-за начальной стадии мутации еще так отвратительно похожих на людей. В изодранных лохмотьях, грязных, вонючих, но с человеческими лицами и без спорового мешка на затылке.

Низкоуровневых тварей не принимали в стаи, они сами были добычей для более развитых бегунов и лотерейщиков и, опасаясь попасть им на зуб, скрывались в придорожных зарослях, где торопливо обжирались биомассой, чтоб поскорее получить худо-бедно безопасный статус бегуна. Низкоуровневые жрали все подряд, не гнушались любой вонючей падали, ну а если поблизости не удавалось раздобыть еды, убивали и пожирали самого слабого.

«Почетная» обязанность валить мелких тварюшек разумеется выпала шестерке рядовых бойцов отряда. Свин, Люсьен, Пастух и Овечка не пожелали пачкать в дерьме тварей свои дорогие охотничьи костюмы и отсиживались за нашими спинами. А мы валили мелочь без счета, прямо на бегу. Ни у прыгунов, ни, тем более, у медляков, попросту не хватало проворства увернуться от наших ножей или, в моем случае, Шпоры.

Продвигаясь таким макаром, мы за полтора часа добежали до конца проспекта и, свернув на параллельную улицу, вынуждены были прижаться к домам. Здесь комфортной придорожной лесополосы не было, но вдоль домов тянулись заросли кустарника, где, пригибаясь и быстро пробегая открытые участки, относительно безопасно можно было двигаться дальше.

Не знаю кто из нас засветился – может я, срубая башку очередному прыгуну, нерасчетливо высоко вскинул Шпору, может, на солнце блеснул нож кого-то из ребят. Не важно. Хреново то, что нас заметили, и совсем не те, кого мы опасались.

Над головой послышалось едва различимое басовитое жужжанье, и всегда спокойный Пастух вдруг отчаянно заорал:

– Дроны!

– Проходим через подъезд! Живо! – скомандовал Свин.

И бегущий первым Стакан тут же свернул к распахнутой настежь двери.

Мы с Гривнем успели заскочить за ним следом, но лупанувшей с верхотуры пулеметной очередью уложило на крыльце бегущего следом Мухомора. Остальные члены отряда прыснули врассыпную, разбегаясь по соседним подъездам.

Квазовская живучесть позволила уже смертельно раненому парню на чистом упрямстве заползти в подъезд, где мы тут же втроем подхватили товарища на руки, перетащили на площадку первого этажа и там попытались обработать раны. Но их только на спине у Мухомора оказалось больше десятка, товарищ забился у нас на руках, захрипел, пытаясь что-то перед смертью сказать, и испустил дух.

– Млять! Ну и где эта овца! – в сердцах пнул соседнюю дверь Гривень.

– Братан, не называй так приста, – заворчал Стакан, – Свин услышит, не поздоровится.

Я подскочил к «ушибленной» Гривнем двери и, оттеснив плечом паникера, ударил Шпорой по замочной скважине. Из-под диска прыснул сноп искр, металлическая дверь и замок за ней продержались не долго.

А пока я сражался с дверью, Гривень за спиной плакался приятелю в жилетку:

– Да хорошо бы услышал! Только че-то не наблюдаю его рядом! Свин, ау! Где ты, Сви-ин!.. Очнись, братан, никто кроме тварей нас здесь не услышит! Остальные нас кинули! Теперь придется втроем выбираться из этого сраного города! И что-то мне подсказывает, что очень скоро все мы отправимся вслед за Мухомором на перерождение! И хорошо, если смерть у нас окажется такой же легкой!

– Ну-ка прекрати верещать, истеричка! – рявкнул я на паникера и пинком ноги распахнул вскрытую дверь.

– Че сказал?! – Гривень упер мне в бок автоматное дуло и передернул затвор.

– Тело уже чернеет, хватайте его и потащили! – приказал я, даже не удостоив Гривня взглядом.

И не дожидаясь спутников, первым зашагал вглубь квартиры.

– Братан, в натуре, хорош чудить, хватай за ноги! – шикнул на приятеля Стакан.

– Да куда его тащить-то, он же сейчас в руках у нас рассыплется, – заворчал Гривень, но подчинился и потащил.

Ближайший выход во двор из квартиры был через кухонное окно. Поэтому, не теряя ни секунды, им-то я и занялся.

Распахнуть пластиковые створки окна не составило труда. А вот с установленной за ними кованной фигуристой решеткой пришлось повозиться. Шпоре потребовалось целых десять секунд, чтобы вырезать подходящую для прохода лазейку.

– Свин, помнится, приказал пройти через подъезд, именно это я и намереваюсь сделать, – пояснил свои действия появившимся на кухне носильщикам и первым выскочил через раскуроченное окно во двор.

Под окном меня тут же сцапал дожидающийся Свин, и затащил под ближайший куст.

– У нас Мухомор зажмурился, уже черный, как головешка. Прист нужен. Срочно! – доложил командиру на ухо неутешительное положение дел.

– Рихтовщик, млять! Куда ты свалил?! – донесся из окна злобный шепот Стакана. – Принимай Мухомора!

В окне показалась черная голова кваза.

Опередив меня, Свин вихрем подскочил к окну, легко, как пушинку, подхватил по половины вытолканного кваза и так же стремительно унесся с ним к другому кустарнику.

– Братан, ты где? – позвал спрыгнувший из окна Стакан.

– Сюда идите, – махнул ему из своего укрытия.

Через пару секунд Гривень со Стаканом составили мне компанию.

– Че, Мухомор, таки, рассыпался? – позлорадствовал Гривень.

– Свин его уволок вон в те кусты. Полагаю, там Овечка с Пастухом засели.

– Думаешь, спасет? – покачал головой Стакан. – Времени дохренища прошло. Он весь уже почернел.

– Да хрен знает. Будем посмотреть, – хмыкнул я в ответ.

– Слышь, Рихтовщик, ты эта… зла на меня не держи, – решил запоздало покаяться Гривень. – Я тя чисто на понт брал. Стрелять бы не стал… Веришь?

– Угу, – кивнул я и без замаха прописал Гривню боковой в челюсть.

– Фука! – зашипел схватившийся за разбитую губу приятель.

– Братан, за базаром следи, – шикнул на него Стакан. – А то ща и от меня огребешь. Достал сегодня своим скулежом, ей богу!

– А че это за дроны такие? Откуда они взялись? – спросил приятелей.

– Ну дроны – штуки такие летающие, типа вертолета, только маленького и беспилотного, – пояснил Стакан.

– Да знаю я, что такое дроны. На них камеры устанавливают…