Укрощение сердцееда
Шрифт:
– А что надо было сделать? Послать его и сбросить?
– Например, номер полиции подсказать, – ерничает она. – Вдруг он псих или маньяк. Да мы знаем его пару дней. И вообще, ты сама придумала правило и запретила парней в квартиру приводить.
– Я придумала, я и отменяю. Ян, тебе его не жалко? Человека избили, и мы должны ему помочь.
– Не должны мы ему ничего, – верещит подруга, пакеты поднимая. – А если за ним следят? Вот представь, ключи же у них есть, но они не знают адреса. Где-нить заныкались и ходят за Матвейкой. Ждут, пока он им дорогу до дома покажет,
– И что ты предлагаешь? – улыбаюсь, наблюдая за ходом ее мыслей. – Я уже скинула адрес.
– Предлагаю сломать дверь, чтобы код от домофона не сработал. О, еще телефоны выключить.
– И с балкона аптечку кинуть? Кстати, где она у нас?
– Нет у нас аптечки. Йод с зеленкой я выпила и пластырем закусила.
– Ян, мы ему поможем, и точка. Пошли домой.
– И точка… - передразнивает она меня. – Ивлеева – сестра милосердия, блин. Завязывай с этим. А то потом алкашам начнем свою печень предлагать.
Дверь Матвею мы открывали ровно через двадцать минут. Он остановился в проеме, не решаясь войти. Футболка порвана, кровь на губе засохла, а глаз… Если во всем городе отключат свет, мы в темноте не останемся.
– Проходи. Ванная прямо, – показываю ему на дверь. – Умойся, а потом все обработаем.
– Даже не знаю, как тебя отблагодарить, Саша.
Янка без слов заталкивает парня в квартиру и высовывается в подъезд.
– За тобой следили?
– Кто?
– А кто тебя избил?
– Не знаю. Я лиц не видел.
– Ну, вот они за тобой не следили? – продолжает допытывать она, скрестив руки на груди. – Кто-нибудь сзади шел?
– Нет вроде. Черт. Как я сразу не подумал? Они же могли…
– В любом случае ты уже здесь, – перебиваю их. – Полотенце я положила на стиральную машинку.
– Саша, я…
– Ты ей благодарен, – вклинивается Лаврова. – Да-да, мы все это поняли. Лучше не будем терять время. Вперед, Матвейка. С тобой не пойдем, нас и этот вид пугает. Надеюсь, сам справишься.
– Конечно, – он морщится и уже через секунду закрывается в ванной, включая воду.
Янка хватает меня за руку и в сторону кухни тянет.
– Обливаем его перекисью и начинаем зевать, мол, медсестры устали, хотят спать, дверь там. Все ясно?
– Яснее не бывает.
– Отлично. Пойду Глебу позвоню на всякий случай.
– На какой случай?
– На всякий, – бормочет она. – Если через полчаса он не сможет со мной связаться, значит, нас уже того… ограбили.
– И Матвей обязательно должен услышать ваш разговор? – догадываюсь я.
– Конечно, – продолжает подруга.
– Пусть побитый знает, что с нами лучше не связываться.
Янка уходит, а я завариваю чай, уверенная в том, что поступила правильно. Нарезая лимон, не сразу услышала, как на кухню кто-то вошел и сел на стул.
– Саш, прости, что так получилось.
Дернулась, когда за спиной заговорил Матвей.
– Я очень хотел с тобой встретиться, но…
– Забей. Как ты? Лучше стало?
– Не могу забить. Может, мы с тобой…
О, нет.
Проходили уже
это.– Аптечка перед тобой, – перебиваю его.
– Наверно, лед прикладывать бессмысленно, но можно попробовать.
Открываю холодильник и вытаскиваю оттуда замороженную курицу.
– Подойдет?
– Чувствую себя идиотом. Хотел же не опоздать к тебе, поэтому и пошел дворами, а там… Я вас не сильно отвлекаю? Время позднее, ты, наверно, хочешь…
– Матвей, все нормально. Разбирайся с аптечкой, а я пока чай налью.
– Завтра на работу, да? – спрашивает он, открывая нашу обувную коробку, в которую мама напихала половину аптеки. – Кстати, я рад, что ты возвращаешься туда. Тебе же нравится работать в цветочном?
Матвей сосредоточенно смотрел на меня, ожидая ответа.
– Вполне.
– Да, Глеб. Парня избили, отобрали ключи от квартиры, и теперь мы ему помогаем, – демонстративно громко кричит Лаврова. – Ну, мы же добрые. Нас не гиены воспитывали так-то.
– Не обращай внимания, – объясняю парню, который напрягся, услышав Янку. – Она просто думает, что за тобой следили, чтобы узнать, где ты живешь.
Матвей только открыл рот, как в кухню влетела довольная Лаврова.
– Ох, все. Поговорила со своим парнем. – Она садится напротив Матвея, делая вид, что изучает содержимое коробки. – Он у меня боксер. Сильный. Безжалостный. А как он меня лю…
– Ян, тебе бутерброд сделать?
– Можно. С родителями живешь? – спрашивает у Матвея. – А то без ключей остался. Будет хорошо, если с ними.
– Да, но сейчас их нет дома. Повезли бабушку в другой город на свадьбу ее двоюродной внучки.
Пришла моя очередь открыть рот.
Сколько же у него родственников?
И кажется, ему дорогу перешла бабка с пустыми ведрами в руках, в которых она несла разбитое зеркало. О, за ней точно бежала черная кошка.
– Позвоню знакомым, – продолжает он. – В гостиницу бы поехал, но без документов вряд ли меня заселят.
Ну, почему его так жалко?
Может быть, потому, что он побитый весь?
– Ты можешь остаться у нас. Утром будешь думать, что дальше делать.
Судя по выражению лица Лавровой, эта идея ей точно не понравилась.
– Саш-ша, мы картошку в коридоре оставили. Пойдем, а то я одна не унесу.
– Давайте я…
– Сиди-сиди, сегодня не твой день. Лучше вообще не двигаться и не испытывать судьбу.
Выходим из кухни, и Янка закрывает за собой дверь.
– Это что сейчас было?
– Нам его выгнать?
– Выгнать!
– Чего ты так переживаешь? Сама же встретиться с ним хотела неоднократно.
– Потому что дома сидеть – скучно. Поэтому и хотела пообщаться.
М-да. Логика покинула чат.
– Вот и пообщаешься. Тем более у тебя Глеб есть. Спасет красавицу.
– Глеб вне зоны доступа.
– С кем ты тогда разговаривала?
– Сама с собой, – бросает Янка сквозь зубы, раздувая ноздри. – Сразу предупреждаю, спать будем по очереди и забаррикадируем дверь стульями. А утром скажем, что последний раз здесь ночевали и вечером переезжаем. И зеркало ты сама помоешь.