УльтраНасилие

Думал, что все кончено. Она покрыла мою изнутри смертельным кокаином, который зацепил меня с первого раза, как только я обвил себя ее ногами.

Я соврал сам себе. Нам было хорошо вместе. Только мы двое могли понять, как такое возможно. Только мы могли понять, что было между нами.

Полагал, что ее присутствие избавит меня от этой навязчивой идеи. Но от ее близости стало еще хуже. Я не сосредотачивался, как должен был, на компании, что готовилась к расширению.

Гаррет скрывался где-то вне поля зрения главы, и каждый раз, когда видел меня, на его лице появлялась самодовольная ухмылка. Мой деловой партнер Тайсон Тайлер, брат-близнец Тини, довольно громко одобрял эти отношения.

Но он также знал, что нужно делать. Кобра смотрел на нее как на младшую сестру. Казалось, я мог бы сделать ее частью нашей семьи.

Если бы это была история любви про искупление, я бы поступил правильно. Был бы одним из тех мужчин, которые променяли яйца на поэтические слова, решив, что я мудак, и излил свою душу девушке.

Тот, кто думал, что эта такая история была именно такой, был более недееспособным, чем мы, и невнимательно слушал.

Я решил сохранить свои яйца и прекрасно осознавал, что остался непростительным засранцем. В конце концов, девушка все равно будет моей. Если ей удастся выжить. Сначала все должно было идти своим чередом. Я должен был следить за тем, чтобы мои скелеты оставались запертыми в шкафу.

Иногда честность была не лучшей политикой. Я получил в своей жизни больше, будучи жестоким сукиным сыном, чем притворяясь милым.

Какого х*я я должен говорить ей, что лицо мужчины, в которое она вбивала бейсбольную биту, было лицом ее дедушки? Что это ее тетя, дядя и двоюродный брат зверски зарезаны? Я и не стал. Это прозвучало бы очень глупо.

Ее отец был виноват в разрыве связей с остальной семьей.

Если бы не Институт, его дочь выросла бы с людьми, которые накачали бы ее наркотиками и обвешали ярлыками.

Он стал жадным и глупым, поэтому оказался в холодной темной дыре. Она понятия не имела, что члены ее семьи пытались разыскать.

И все же единственным человеком, которого упомянул ее отец, стал Майкл. Я предполагаю, что он ожидал, что он защитит ее от всех, кого он разозлил.

Я наблюдал за ней все утро, сначала в душе в прямой трансляции в своем офиса, а теперь с балкона, пока она плавала в бассейне.

Мне нужно было посерьезнее разобраться во всем этом. Нужно, чтобы она перестала сосредотачиваться на выплате несуществующего долга. Чтобы она открыла глаза и увидела более широкую картину, поэтому мне пришлось бросить вызов этому пузырю, в котором мы находились.

Как ее мужчина, я должен был защитить девчонку, даже если придется считать трупы. Дать ей только самую лучшую роскошь, которую можно купить за деньги, и трахать ее, как сумасшедшую тварь, пока она не станет умолять меня, что не может больше терпеть.

Она была из тех женщин, которым вы поклонялись, стоя на коленях, с руками на ее талии и лицом между ее бедрами.

Я делал это каждое утро и вечер. Если бы я мог лизать ее киску весь день, делал бы это.

Изящная рука на моей спине прервала мои внутренние рассуждения. Эрин подошла ко мне и посмотрела в ту же сторону. Я мог видеть явную ревность на ее лице. Гордость не приветствовалась и не была допустима.

Я совершил ошибку, дважды позволив ей взяться за мой член. Не думал, что у нас возникнут проблемы по этому поводу, и думал, что она была тем, кому я мог доверять. Пришло время обсудить ее позицию и необдуманные решения.

Глава 20

Кенна

Было слишком жарко, чтобы не воспользоваться бассейном.

Я уже четыре раза была на деле, и мне нужен был перерыв. Убивать не всегда было легко. Хотя это было весело и иногда чертовски утомительно. Милли сидела в шезлонге, выглядя как избалованная принцесса. Кобра опустил ноги в воду, присоединившись к нам около пятнадцати минут назад. Я была на своем надувном плоту и смотрела, как Леви курит на своем балконе, глубоко задумавшись.

— Ты не думаешь, что убивать неправильно? — спросила Милли, отвлекая мое внимание от него.

— В этом нет ничего плохого, малышка. Если кого-то нужно убить, ты его убиваешь, — пожал плечами Кобра.

Я закатила глаза за солнцезащитными очками. Не так нужно объяснять это ей. Леви решил, что Милли необходимо понять, что здесь происходило.

— Я не буду ходить на цыпочках в своем доме, — именно так он и сказал.

— Не могу поверить, что ты думала, что я не знаю, — обратилась она ко мне, потягивая свой лимонад. Я не знала, что Гаррет уже сказал ей, и, очевидно, Леви тоже.

Если бы она отреагировала плохо, я уверена, что она уже давно пропала бы без вести. Милли могла быть избалованной, но это всегда было потому, что она баловала себя сама. Ее домашняя жизнь была полным дерьмом. Я думаю, что у всех нас был момент, когда все пошло по пизде.

— Ну, теперь, когда мы все знаем, что убиваем людей, почему бы нам не разжечь гриль и не выпить немного «Маргариты», чтобы отпраздновать это?

Сарказм сочился из каждого моего слова.

— В мире достаточно героев, ему нужны извращенцы, — добавил Кобра.

Я хотела было ответить, но резкий вздох Милли и звук хруста костей о камень заставили меня чуть не свалиться с плота.

— Вот дерьмо, — пробормотал Кобра.

Это было чертовски сдержанно. Я подплыла к краю бассейна и вылезла, сняв очки. Тело Эрин лежало под причудливым углом, уродливая темно-красная лужица вокруг разбитой головы. Я подняла глаза и встретилась взглядом с Леви, как раз перед тем, как он повернулся и спокойно зашел внутрь.

— Я сейчас вернусь. Отведи Милли внутрь, — крикнула через плечо.

Независимо от того, что она говорила и чувствовала, ей не нужно было видеть это.

То, что он только что столкнул одного из немногих людей, которым доверял, через перила, явно не было нормальным.

«И ты идешь в клетку ко льву, как намазанная маслом жертва»

Жесткое дерьмо. Я его не боялась, и если ему нужна была отдушина, предпочла бы, чтобы он использовал меня, а не сбрасывал людей с балконов. Пробежав по дому и промокнув до нитки, я с головокружительной скоростью поднялась наверх.

— Леви, какого хрена?

Вскрикнув от удивления и не ожидая, что он будет ждать меня прямо за дверью. Теперь мужчина был без рубашки, и по языку его тела я могла сказать, что он напряжен. Леви захлопнул дверь, прежде чем схватить меня за предплечье.

— Отпусти меня.

Я рефлекторно отпрянула от него. Не могу сказать, что была удивлена, когда он в ответ ударил меня. Он не использовал всю свою силу, иначе у меня оторвалась бы челюсть. Меня не взбесил этот поступок; было стыдно признать. Минус на минус — не всегда плюс, но, черт возьми, это сработало, и ударила его по лицу. Мне было больнее, чем ему.