Улыбнись, мой ангел

– Любопытная история. Но почему на видео не видно летающих перед вами ангелов?

– Так ведь произошло очень быстро, я не успел заснять, – признался Джеймс. – Похоже, я уронил фотик, когда они облепили нас со всех сторон.

– Скажите спасибо, что он не разбился, – заметил Рид. – А есть какие-то другие доказательства?

– Ты на что намекаешь?

– Вас чуть не задушили крыльями. Наверняка при этом должны были отлететь перья, верно?

– Да, это было бы круто, – произнес Джеймс.

– Но никаких перьев не было.

– Ты нам не веришь? – вступил в разговор Тимоти. – Думаешь, мы все сочинили?

– Только ленивый не пытается слепить видеоролик, чтобы прославиться в Интернете, – сказал Рид, пристально глядя в лицо Тимоти. Похоже, парень говорит правду. Его взгляд переместился на Джеймса. А вот этот, похоже, темнит.

– Мы ничего не подделывали, – заявил в свое оправдание Джеймс. – Все произошло именно так, как мы сказали.

– Так что, по-вашему, ангелы рисовали на утесе? – уточнил Рид.

– Карту, – ответил Тимоти. – Карту того места, где когда-то разбился корабль.

– Все знают, что где-то там затонул корабль, на борту которого было золото, – добавил Джеймс. – Ангелы пытаются подсказать, где его искать.

– Но почему сейчас? – спросил Рид. – Это было сто пятьдесят лет назад.

– Потому что пришло время, – вмешался в разговор Генри, дед Джеймса, выходя на палубу. – Всему свой черед.

– Но все-таки почему сейчас? – повторил Рид. – Что изменилось?

– Во-первых, сюда приехал ты, – сказал Генри.

– Ангелы объявились до моего приезда.

– Но ведь это они привели тебя сюда?

– Вообще-то сюда меня привел ваш внук со своим приятелем.

Генри пожал плечами.

– Результат тот же.

– Я не охотник за кладами и не искатель затонувших кораблей. Если ангелы рисуют карту того места, где лежит давно утраченное сокровище, то найду его точно не я, – ответил Рид.

– Вряд ли это была карта. Но они наверняка шлют какое-то послание. От тебя зависит – поймешь ты его или нет. Нельзя воспринимать все буквально. Иногда приходится, так сказать, читать между строк.

Рид снова сел на скамью, злясь на Генри с его загадкой.

– Я – журналист. Я излагаю факты и даю читателям возможность самим истолковать их.

– Учитель становится учеником, – улыбнулся Генри. – Такое бывает с каждым из нас.

– Мы закончили? Потому что нам пора, – внезапно произнес Джеймс. С этими словами он встал и, соскочив с борта лодки на причал, поманил за собой Тимоти.

– Пока, дед! – попрощался Тимоти, следуя за товарищем.

– Вот ты и услышал историю, – произнес Генри, когда они остались вдвоем.

– Пожалуй, – согласился Рид. Теперь в качестве доказательства у него имелись фото, сделанные юношами, их рассказ о случившемся и пресловутая видеозапись. Если только ангелы не появятся в понедельник, он может сварганить свою статью и забыть о ней. – Звучит, правда, не слишком убедительно. Ты им веришь?

– Тимоти – славный парень. Да и Джеймс тоже. Они что-то видели, тут я готов спорить на что угодно. Что касается твоего вопроса о том, почему сейчас, то… Думаю, в этом городе что-то случилось, что-то изменилось. Тебе остается выяснить, что именно. Что новенького тут у нас? Что не так?

– Откуда мне знать? Я же не здешний. Может быть, ты сам и ответишь на свои вопросы.

Генри задумчиво поскреб подбородок.

– Я много думал об этом. В эти выходные будут праздновать юбилей основания города. Скорее всего, причина в этом. Или в чем-то другом.

– Это я люблю больше всего – определенное мнение.

Генри осклабился.

– Знаю, что ты любишь факты, но иногда приходится полагаться на нюх.

– Я так и делал и угодил в неприятности.

– Так это был твой нюх или твое тщеславие?

– Слушай, Генри, ты часом не психоаналитик? – кисло улыбнулся Рид. – Каждый раз, когда я с тобой встречаюсь, у меня такое чувство, будто начинается сеанс психотерапии. Тебе стоило бы поставить в лодке кушетку.

– Мой дед, бывало, говаривал, что лучшее зеркало, в котором можно увидеть свое отражение, – чьи-то глаза. Оно – самое правдивое.

Рид посмотрел на старика, но увидел в его глазах лишь одобрение. Неужели это то, что он должен был в них увидеть? Неужели кто-то верит в него, даже когда он сам не верит в себя?

– Ты все выяснишь, – уверенно заявил Генри. – Ты парень умный.

Он гулко закашлялся, и казалось, будто этот надсадный кашель рвется откуда-то из глубины его души.

– Принести тебе воды? – предложил Рид, обеспокоенный внезапной бледностью старика.

– Нет… со мной… все в порядке, – ответил Генри, откашлявшись. – Когда-то я был заядлым курильщиком. Даже этот жуткий кашель не мешает мне мечтать о табаке. Жена заставила меня бросить. Она умирала, и я совершил ошибку, пообещав, что сделаю все, лишь бы ее порадовать. Эта женщина всегда умела наставить меня на путь истинный.

Рид пристально смотрел на старика, чувствуя, что на языке у него вертится вопрос, который, наверно, не следует задавать, потому что он смехотворный и бессмысленный. Но вопрос вырвался у него помимо воли.

– Ты когда-нибудь видел свою жену… после того как она умерла?

Генри вытаращил глаза.

– Не ожидал, что ты спросишь об этом. – Он тяжело вздохнул. – Нет, никогда. А хотел. Мы с Мэри прожили вместе много лет. Мы знали, что нас ждет, и успели попрощаться. У нас не осталось незаконченных дел. Почему ты спросил?

– Просто так.

– Ты что-то увидел, когда мы были в лодке. Я тоже заметил… женскую фигуру. Я не узнал ее, но готов спорить на что угодно, что ты – узнал, – произнес Генри.

– Это была тень, на миг заслонившая солнце.

– У вас кто-то умер, мистер Таннер?

Рид растерялся. Он не хотел отвечать, но, черт побери, старик от него не отстанет.

– Один человек, с которым мы были очень близки, – медленно проговорил он. – Женщина. Ее звали Эллисон. Я пытался забыть то, что случилось с ней почти год назад. И я уже почти забыл, но потом приехал сюда. Теперь она мне всюду мерещится.