Умри, если любишь

Эмма пересекла лестничную площадку – под ногами скрипели половицы, – прошла мимо двух закрытых дверей. Задалась вопросом, за какой из них затаился человек, с которым разговаривала миссис Майерс. Это мог быть мистер Майерс, а может, и сам Стивен. Она оглянулась на Лиззи, которая следовала по пятам.

– Заходите, – теплый и радушный голос.

«Заходи, гостьей будешь, – сказал паук мухе».

Миссис Майерс отступила в сторону, пропуская Эмму в комнату. Стены спальни Стивена покрывали фотографии: они накладывались одна на другую. В три или четыре слоя. Их было так много, что обои оставались видимыми только в самых углах.

– Я знала, что фотографии тебе понравятся, – прокомментировала миссис Майерс, глядя, как взгляд Эммы блуждает по стенам.

Фотографировал Стивен только ее, главным образом в Манчестере: около студии, на улицах, около дома, выглядывающей из окон квартиры.

Но одна фотография отличалась.

На ней Эмма пересекала проезжую часть. Дома и магазины она узнала: Оксфорд-серкус, загруженный перекресток на Оксфорд-стрит, в центре Лондона.

Стивен Майерс нашел ее и в столице.

Глава 21

Стремясь обсудить с Лиззи увиденное, Эмма извинилась, и они пошли вниз, оставив миссис Майерс сидеть на кровати.

– Думаешь, она говорит сама с собой? – спросила Лиззи, когда они вернулись в гостиную. Сверху отчетливо доносился голос миссис Майерс.

Эмма вскинула глаза к потолку.

– Думаю, да… если никого нет в других комнатах.

«Могут там прятать Дэна?»

– Я склонна думать, что она говорит сама с собой.

Эмма нервно улыбнулась.

– Я тоже.

– Увидев его спальню, я не поверила своим глазам… – Подруга покачала головой. – У меня просто мурашки побежали по коже. Такое обычно видишь только в фильмах. От всего этого дома у меня мурашки.

– Я знаю…

Мысленно Эмма вернулась в комнату Стивена. Она не могла выбросить из головы эти стены, залепленные ее фотографиями: какое-то жуткое святилище, калейдоскоп событий ее жизни, запечатленных человеком, который путал реальность с фантазией, думая, что любит ее. И одна особенная фотография – возможно, ключ к поискам Дэна.

– Наверное, для тебя эти фотографии – жуткое потрясение. – Лиззи сама выглядела потрясенной. – Действительно, безумие! Этот парень одержим тобой, раз после четырех лет фотографии по-прежнему на стенах его комнаты.

– Стивен нашел меня и в Лондоне, – прошептала Эмма.

– Что? Откуда ты знаешь?

– Я нашла эту фотографию на стене. – Она протянула фотографию Лиззи. – Сдернула, когда миссис Майерс смотрела в другую сторону.

– Господи, это же Оксфорд-стрит. – Подруга посмотрела на Эмму, ее глаза широко раскрылись. – И когда он тебя сфотографировал?

– Не знаю. Это пальто я ношу много лет, так что он мог это сделать когда угодно.

– Слушай, мы должны немедленно выметаться отсюда! – Лиззи подхватила сумку с пола и встала. – А вдруг он вернется, пока мы здесь? Вдруг он наверху, прячется в одной из комнат?

Эмма замялась, борясь с желанием согласиться с ней.

– А? Пошли, Эм. Вдруг он вернется? От него можно ждать чего угодно, и она его не остановит, – прошептала Лиззи, указав на потолок. – Она такая же чокнутая, как и он. Кроме того, никто не знает, что мы здесь. Никто нам не поможет, случись что-то дурное.

– Я все думаю, – Эмма говорила медленно, отгоняя страхи о том, что сделает Стивен, если застанет их в доме, – что мне напоминает этот запах?

– Что?

– Я ходила на танцевальные курсы, и путь к автобусной остановке лежал мимо лавки мясника. Рядом с ней, в проулке, стояли контейнеры, и они воняли. Вот откуда я помню этот запах, Лиззи. В доме пахнет гниющим мясом.

Подруга посмотрела на нее.

– Ты же не думаешь…

Конечно, эта мысль сама по себе внушала ужас, но Холден не сомневалась, что правильно определила запах. В доме что-то гнило.

– Я должна проверить.

– Но мы не знаем, – запротестовала Лиззи, – откуда идет запах! И миссис Майерс может спуститься в любую минуту. Что будет, если она нас застукает?

– Стой на стрёме, – ответила Эмма и направилась на кухню. – Дай знать, если услышишь ее шаги на лестнице.

– Эмма, мне это не нравится!

– Пожалуйста…

– Ладно, – согласилась Лиззи, явно через силу.

Эмма обследовала кухню, но, хотя запах усилился, ничего подозрительного не заметила. Конечно, о чистоте речь не шла; напоминающая губку плесень росла на чашках, тарелках, блюдцах… Эмма, само собой, подумала о чашках, из которых они пили чай, и ее чуть не вырвало.

Она быстро и бесшумно открывала дверцы буфетов и шкафчиков, гадая, что может прятаться за ними. Но находила лишь пустоту да просроченные упаковки с бакалейными товарами. Уже собралась вернуться в гостиную, предположив, что запах доносится откуда-то снаружи, когда обратила внимание на дверь в углу. Сразу не увидела, потому что ее частично прикрывала распахнутая дверь в гостиную.

– Что-нибудь нашла? – тихонько спросила Лиззи.

– Еще минутку.

Эмма открыла дверь и поморщилась, потому что вонь ударила ее, как приливная волна, накатившись из черной бездны, в которую уходила лестница.

– Тут подвал. Запах идет из него.

– Будь осторожна, – напомнила подруга.

Девушка всматривалась в темноту. Потом повернула голову направо и нашла выключатель, но лампочка не зажглась. Ей предстояло или спускаться в темноту, или отступить.

Темноту она не жаловала, но и не боялась. И что-то тянуло ее вниз.

– Ты как, Эмма?

Напоминая себе о том, что Лиззи в соседней комнате, Эмма медленно и осторожно спускалась по ступеням, смахивая паутину, не решаясь подумать о том, кто или что может выскочить из темноты. Свет с кухни, и без того тусклый, таял, темнота поглощала ее.

Подвал тянулся далеко, и свет, который лился сверху, не добирался до дальней стены. Эмма не могла определить, где именно источник запаха, но теперь точно знала, что он в подвале.

И ей не хотелось думать о том, что это за источник.

На полу стояли картонные коробки, но в них она находила обычный домашний хлам: старый чайник, битые чашки и блюдца, чайный поднос. Никакого гниющего мяса.

Никаких расчлененных человеческих тел.

Но запах откуда-то шел.

Эмма двинулась в глубь подвала, лавируя между коробками и кашляя от вони. Наконец она наткнулась на отдельно стоящую, очень тяжелую коробку, которая не сдвинулась с места, даже когда она ее толкнула. Вонь усилилась. Срывая полосу липкой ленты, которая удерживала клапаны, Эмма осознала, что боковые стенки коробки влажные.