Умри, если любишь

– А что вы вообще делали в квартире Стюарта?

– Я пришел, чтобы пригрозить ему, – ответил Уилл. – Я знаю, это звучит ужасно. – Он осознал, что сжимает загривок обеими руками, и опустил их. – Поэтому и запаниковал. Но к тому времени я уже вызвал «Скорую». Не собирался уходить, оставив его умирать.

– А почему вы собрались ему пригрозить?

– Я хотел, чтобы он держался подальше от Эммы. Он причинил ей много горя, когда несколько лет назад ушел от нее, и я не мог допустить, чтобы он сделал это вновь. Не хотел, что он воспользовался ее уязвимостью. Она так расстроена из-за случившегося с Дэном…

– Вы думали, что он несет ответственность за исчезновение Дэна?

– Нет. Но теперь я знаю, что это он.

Гаснер несколько секунд пристально смотрел на Уилла.

– Есть что-то еще, чего вы мне не говорите? Что-то такое, что поможет нам определить местонахождение Дэна? Если да, вам лучше сказать мне прямо сейчас.

Тут открылась дверь спальни, избавляя Холдена от немедленного ответа.

– Тебе лучше на это взглянуть, – обратился детектив-сержант Дейвис к Гаснеру.

Уилл двинулся следом за детективом-инспектором.

– А вам это видеть незачем, – остановил его Дейвис. – Ждите здесь и молитесь, чтобы Стюарт Харрис выжил.

Молодой человек наблюдал, как закрывается дверь спальни. Он повернулся к кухне в тот самый момент, когда фельдшеры выходили оттуда с носилками.

– Жить будет? – Уилл последовал за ними на лестничную площадку.

– Трудно сказать, – ответил один, – но мы сделаем все, что в наших силах.

Холден наблюдал, как они уходят, молясь, чтобы в этой истории не появился еще один труп.

Глава 52

– В чем дело?

Миранда стояла в дверях кабинета, дожидаясь, когда Эдуард повернется. Но он не поворачивался – по-прежнему смотрел в окно. Стоял так уже больше получаса, после того, как вернулся домой, даже не сказав ей о своем приходе. Миранда встревожилась. Может, он пришел к выводу, что не хочет ребенка?

– Что-то с Уиллом? – спросила она.

– Ты подслушиваешь мои разговоры. – Эдуард печально вздохнул.

– Я… Я не хотела. – Женщина вошла в кабинет. – Поднялась наверх, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке, и услышала, что ты разговариваешь, ничего больше. Ты звонил Уиллу в Канаду, да?

Эдуард повернулся к ней. Миранда поразилась, какой он печальный и старый. Подумала, что он, возможно, плакал, хотя раньше никогда не видела его плачущим.

– Что ты слышала? – спросил ее муж.

– Да, в общем, ничего.

– Но ты поняла, что я говорил с Уиллом.

– Да, но подробностей не слышала.

– Не смогла услышать, – поправил ее он. – Пыталась, но не смогла.

– Нет. – Она покачала головой. – Я не подслушивала специально, Эдуард. А в чем дело? С чего такая секретность?

– Ты не захочешь этого знать.

– Эдуард, чтобы у нас все получилось, мы должны полностью доверять друг другу. Любовь – это доверие. Ты меня любишь, правда?

– Сейчас я не готов к этому разговору. Я, пожалуй, пойду прогуляться.

– Но ты только что вернулся, – ее голос значительно смягчился. – Давай присядем и поболтаем. Ты так странно ведешь себя в последние недели. Я это заметила. Может, если ты выговоришься, это поможет?

Холден молча смотрел на нее.

– Какие у тебя чувства к ребенку? – спросил он наконец, указав на живот Миранды.

– Чувства? Я не понимаю. Я рада, что он есть, если ты об этом. Надеюсь, ты тоже.

– Я не про это. Скажи, какие чувства ты испытываешь к своему ребенку?

– Он и твой ребенок, – напомнила ему женщина.

– Я знаю. – Эдуард помолчал, собираясь с мыслями. – Вот что я пытаюсь сказать… Пусть младенец еще не родился, пусть ты его еще не видела, ты, вероятно, готова для него на все, правильно?

– Надеюсь на это, – ответила Миранда. – Но я не понимаю тебя, Эдуард… Что все это значит? Ты нервничаешь из-за того, что вновь станешь отцом? Это мне как раз понятно.

– Не думаю, что когда-нибудь был отцом, – возразил он, присаживаясь на край стола.

– Но ты хороший отец. – Миранда подошла, обняла его. – Я знаю, у тебя были проблемы с Эммой и Уиллом, по большей части из-за меня, но ситуация выправляется.

– Не смей винить себя. – Эдуард отстранился. – Все началось еще до нашей встречи. Когда их матери поставили смертельный диагноз, когда она умирала, когда мои дети больше всего нуждались во мне, – я отгородился от них. Думал только о себе.

– Но ты тоже переживал…

– Я показал себя эгоистом. И с тех пор не изменился.

– Не думаю, что ты эгоист.

Холден встретился с ней взглядом.

– Миранда, по-моему, ты вообще меня не знаешь.

* * *

Нет, не зря он отправился в это рискованное путешествие: десять минут отчаянного слалома через всю столицу, лавирования между лондонскими автобусами, пересечения полос движения. Но поэтому он и любил свою работу: впрыск адреналина, погоня за фотографией. Он не сомневался, что охотники испытывали те же чувства. Какая разница, как выслеживать дичь: с карабином или с фотоаппаратом, снабженным телескопическим объективом? И во многих случаях фотоаппарат приносил больший урон.

– Привет, – сказал он в мобильник. – У меня фантастические кадры.

На первом снимке Уилл разговаривал с полицией: к счастью, он припарковался достаточно далеко от автомобиля без опознавательных знаков.

Еще несколько фотографий запечатлели Стюарта Харриса на носилках у «Скорой», включая его лицо крупным планом.

Выглядел парень хуже некуда.

И наконец, когда он думал, что лучше уже быть не может, из подъезда появился Уилл Холден и плюхнулся на колени, закрыв голову руками.

Чистая мыльная опера.

– Я не знаю, что тут происходит, – продолжил он, – но брат Эммы Холден был в квартире Стюарта… Да, фотографии у меня есть. Потом прибыла полиция, за ней «Скорая»… Понятия не имею… Но исходя из того, что я видел, дело представляется серьезным.

Он вновь посмотрел в сторону бетонной громадины. Уилл по-прежнему сидел на тротуаре, уронив голову на руки. Если бы фотограф подольше подумал о нем, возможно, он даже пожалел бы этого человека. Но времени на раздумья не было. Потому что на кону стояли большие деньги.