Умри, моя невеста

Парень, видимо, не был здесь новичком, если знал весь персонал. «Возможно, кто-то из сотрудников Боброва или деловых партнеров», – подумала я.

– Цветем, цветем, – ответила я с полуулыбкой.

– Несмотря на осень за окном и сопутствующую ей хандру, вы выглядите потрясающе свежо! «Золотые нити», видимо, обладают какой-то чарующей аурой: здесь все девушки превращаются в цветы. Знаете, есть такая технология в косметических процедурах, золотые нити называется? Под кожу имплантируются такие тонкие золотые паутинки, и она омолаживается и расцветает. Всеволод Евгеньевич нашел удачное название: оно явилось отличной метафорой. Согласны?

И он приобнял меня за талию, поворачивая к себе лицом.

– Я от природы так хороша, мальчик. Только не про твою честь расцвела, – шепнула я ему на ухо, освобождаясь и незаметно давая внушительный тычок под ребра.

Парень опешил, но посмотрел на меня без агрессии, лишь удивленно. Видимо, он совершенно не привык к тому, что его, такого неотразимого, отшивают девушки. Это был нонсенс, но Владимир быстренько решил не ронять имидж и продолжал сохранять хорошую мину. Повернувшись к продавщицам, ревниво наблюдавшим за этой сценой, он проговорил:

– Мужчины заблуждаются, считая всех женщин одинаковыми. Вы все такие разные, тем и прекрасные!

– Володя, ты стихи не пишешь? – игриво спросила его Вика.

– Бывает, – кивнул тот.

– А почему ты раньше не говорил? – воскликнула та.

– Ой, Володя, прочитай, а? – восторженно попросила Наташа.

– Я скромен, как все великие, – склонил голову набок Володя. Затем, бросив взгляд на часы с золотым браслетом, озабоченно произнес: – К тому же мне безнадежно пора. Увы, дела, дела и дела. Мечтаю о пенсии.

– Ну, тебе до пенсии еще далеко, – заметила Вика. – Лет тридцать как минимум.

– Володя, завтра придешь? – кокетливо поигрывая вьющимся белокурым локоном, спросила Наташа.

– Не знаю, моя прелесть! – притворно вздохнул Владимир. – Может быть, может быть. Мысленно я всегда с вами, девочки!

И он, послав всем сразу воздушный поцелуй, двинулся к дверям. Продавщицы проводили его умильными взглядами.

– Симпатичный парень, – наконец со вздохом прокомментировала одна из девушек.

– Ты-то что вздыхаешь? Ты вообще-то замужем! – сейчас же уличила ее Виктория.

– Потому и вздыхаю, – с улыбкой пояснила та.

В это время из кабинета вышла бухгалтер, и одновременно высунулся Бобров и попросил меня зайти.

– Сегодня вечером у меня встреча, – с порога сообщил он. – Вы поедете со мной. Она не должна продлиться долго – около часа максимум. Потом едем домой. Вот все планы на сегодня.

Я пожала плечами. Все так все. Вернувшись в зал, подошла к охраннику и спросила:

– Что это за фраерок, вскруживший голову всем девушкам, крутится у вас в магазине?

– А, Володя Голубев, – равнодушно кивнул тот. – Постоянный клиент. Частенько покупает всякие цацки.

– Себе?

– Себе, себе. Обожает побрякушки, прямо хуже бабы. А что? Он появился уже давно, приходил часто, и мы, естественно, обратили на него внимание, как и на всякого, кто часто крутится в ювелирном магазине. Но проверили, все чисто – он же покупает! И порой дорогие вещи. Ничего криминального. А что флиртует с девушками, так этого не запретишь. Лишь бы все в рамках приличий. Мальчик смазливый, привык к вниманию. Думаю, бабы на него сами вешаются. А с нашими он так, понтуется просто. Лишь бы в магазине себе ничего не позволяли, а дальше – не мое дело.

– Хорошо, – кивнула я, отходя.

В зал вошла высокая, статная дама лет сорока пяти, державшаяся очень прямо и надменно. Пышные волосы, крашенные в темно-каштановый цвет, спускались на плечи и завивались на концах. Поверх костюма было накинуто длинное легкое манто, хотя для подобной одежды еще был неподходящий сезон: все-таки в мехах в начале октября жарковато. Поначалу я приняла ее за постоянную покупательницу, поскольку двигалась дама уверенно, да и девочки-продавщицы при ее виде как-то подобрались и притихли. Однако никто из них не кинулся к ней с предложением помочь.

Дама же, высоко задрав голову, гордо прошествовала через зал и стремительно прошла прямо к дверям кабинета Боброва, с силой толкнув их без стука. Войдя в кабинет, она тут же закрыла за собой дверь, но я уже была рядом и услышала ее небрежное «привет», брошенное Всеволоду Евгеньевичу, и его ответное приветствие сквозь зубы. Судя по тону, Бобров был совершенно не рад гостье.

Я быстренько просочилась в кабинет, тихонько прошла в уголок, присев там и прикинувшись ветошью. Бобров, разумеется, заметил мое присутствие, но никак на него не отреагировал. Я скромно сидела, не собираясь убираться без приказания.

– Всеволод, ты знаешь, зачем я к тебе пришла? – полувопросительно-полуутвердительно произнесла дама с неким вызовом.

– Догадываюсь, – усмехнулся Бобров.

– И что? – повысила голос дама.

– По-моему, этот вопрос мы обсудили на прошлой неделе, – стараясь говорить вежливо, но при этом с трудом сдерживая раздражение, ответил Всеволод Евгеньевич.

– Но я еще тогда сказала, что подобный вариант меня не устраивает! – воскликнула дама. – Я дала тебе время подумать, а ты?

– Над чем тут еще думать? – процедил Бобров.

– Мальчику нужны деньги! – с расстановкой заявила дама.

– Какому именно? – язвительно усмехнулся директор магазина. – Насколько я понимаю, у тебя теперь приют для мальчиков? И ты надеешься на благотворительность? Хочу заметить, что мой фонд рассчитан все-таки на детей более младшего возраста!

– Не мели ерунды! – рассердилась дама, и сквозь толстый слой тонального крема проступили красные пятна. Она затеребила черную кожаную сумочку в руках.

Женщина восседала напротив Боброва в кресле, в котором не так давно сидела я. Причем, как я поняла, заняла она его без приглашения.

– У Миши сейчас тяжелый период, – продолжала она. – И тебе прекрасно об этом известно!

– О да, – кивнул Бобров. – Только, если мне не изменяет память, этот период длится у него уже много лет.

– Ты не можешь оставить его в таком состоянии, это безжалостно! – с пафосом произнесла дама.

– Слушай, Геля, прекрати эти взывания к моей совести! – В голосе Боброва тоже прибавилось децибелов. – По-моему, я сделал для него уже гораздо больше, чем требовалось! К тому же не забывай, что он уже давно совершеннолетний! И пора уже самому решать свои проблемы и не наживать новые!