Умри за меня
Шрифт:
Пфайффер стоял рядом, ломая в отчаянии руки.
— Я был уверен. Мне так жаль.
— Доктор, Вы нам очень помогли, — любезно произнес Ник. — Большое спасибо.
Пфайффер кивнул и посмотрел на дверь, через которую выпроводили его помощницу.
— Верится с трудом. Она проработала со мной столько лет, а я так и не узнал ее по-настоящему. Я все время надеялся, что ошибаюсь, и поэтому ничего не сказал вчера, когда вы были здесь. Я не могу обвинять кого-то только потому, что он мне не нравится.
Вито хотелось, чтобы доктор упомянул о своих опасениях, но тот молчал.
— И
— Вернемся к началу, — мрачно ответил Вито. — Что-то мы, должно быть, упустили. — Он смотрел в окно. — Будем молиться, чтобы Софи продержалась, пока мы ее не найдем.
Суббота, 20 января, 20 часов 15 минут
— Он есть у нас на видео. — Брент вошел в конференц-зал с CD-диском в руке и протянул его Джен. — Этот сукин сын что-то нахимичил с капельницей старушки.
Вито вытащил камеру из вазы возле кровати Анны, когда они с Ником направлялись в кабинет охраны. Джен сунула диск в ноутбук. Вито, Ник, Лиз и Брент стояли у нее за спиной. Сидела только Кэтрин. Она была очень бледна и за все время не произнесла ни слова.
Вито боялся смотреть ей в глаза. Он пообещал позаботиться о Софи, но потерпел неудачу. Следовало посадить Софи под замок, пока они не поймали Саймона. Но он этого не сделал, и теперь Софи исчезла. Ее похитил Саймон Вартанян, и все они слишком хорошо знали, на что способен этот человек.
Лучше об этом не думать. Или можно свихнуться. Сосредоточься, Чик. Тебе что-нибудь придет на ум.
Брент скосил на него взгляд:
— Саймон появляется около пяти. Сработал датчик движения. В первые два часа у бабушки видны ты и Софи. Это было вчера вечером. Затем медсестры, которые измеряют ей кровяное давление, дают лекарства, приносят еду, и так далее. И играют с ней в карты.
Вито удивленно посмотрел на него.
— Играют в карты?
— Сестра приходит примерно около десяти с колодой карт. И говорит старушке, что пришло время для ежедневной игры. Бабушка Софи проигрывает и на все корки поносит сестру. Она была ужасно злой.
— Можно услышать на записи, как зовут сестру? Марко?
— Да. Кстати, именно она и спасла даме жизнь.
Если бы не липкий страх, Вито рассмеялся бы в голос.
— Ну, теперь-то мы, по крайней мере, знаем, что Анна не подвергалась жестокому обращению. Просто она не любит проигрывать.
— Я выделила это место, — сказала Джен. — Он сейчас придет.
Они увидели, как Саймон Вартанян вошел в комнату Анны и сел у ее кровати. И одет он, как старик.
— Он должен был прийти сюда сразу после нападения на Ван Зандта, — пробормотал Ник.
— Ему сегодня пришлось потрудиться, — глухо заметила Джен. — Дел хватило за глаза.
Брент склонился через ее плечо к монитору:
— Он говорит ей, что он из общества любителей оперы. Софи попросила его прийти к ней. Он тоже называет ее по имени. Они болтают около двадцати минут, пока Анна не засыпает. Вот теперь-то он и химичит с ее капельницей.
На экране ясно видно, как Саймон вытащил из кармана шприц и ввел его в капельницу, которую сестра Марко уже положила рядом с кроватью.
Потом снова вынул шприц, проверил капельницу, которая еще не закончилась, и посмотрел на часы.— Очень простая и эффективная отсрочка времени, — глухо заметила Джен. — В результате чего у него достаточно времени, чтобы покинуть дом престарелых, устроить засаду и подождать, пока Софи выйдет из музея.
Кажется, Саймон в очередной раз все предусмотрел. От этой мысли у Вито кровь стыла в жилах. Брент кашлянул:
— Сейчас придет сестра, чтобы заменить капельницу.
Джен перемотала вперед. Теперь они видели сестру Марко. Она сменила капельницу и занесла данные в карту. Экран почернел, но вдруг ожил. Вернулась Марко. Пищал какой-то датчик, а Анна корчилась от боли. Марко склонилась прямо ко рту Анны.
— Сестра полагает, Анна хотела ей сказать, что у нее внутри все горит, — пояснила Лиз. — Она очень грамотная, эта сестра. Бросила один лишь взгляд на монитор и поняла, что это передозировка хлорида калия. Затем она вколола ей гидрокарбонат. И тем самым не дала случиться худшему.
— Она спасла Анне жизнь, — пробормотал Вито и сглотнул.
— Марко считает, что она ошиблась с капельницей, — пояснила Лиз. — Она полагает, что получит дисциплинарное взыскание или ее уволят. Она не лжет. Если она случайно нанесла вред пациенту, то готова нести за это ответственность.
Вито вздохнул:
— Она знает про камеру?
— Нет, — ответила Лиз. — Надо ей сказать, чтобы облегчить ее совесть.
— И дать понять, что Софи ей не доверяет, — буркнул Вито. — Но знать она должна. И семья Софи тоже. Я зайду в больницу попозже. — Он сел на свой стул у изголовья стола. Когда дело только начиналось, ему импонировало вести расследование такого масштаба. Теперь ответственность висела у него на шее, как жернов. Но это его дело. Как оно пойдет дальше, зависело от него. А это означало, что от него также зависела и судьба Софи.
— Что еще ускользнуло от нас? — спросил он. — Что мы еще не проверили?
— Обособленно стоящие здания с лифтом на территории каменоломен, — сказала Джен.
— Личности старухи и мужчины в конце первого ряда, — добавил Ник.
Лиз поджала губы:
— Чертово поле.
Вито прищурил глаза:
— Вы имеете в виду, почему именно это поле?
Лиз кивнула:
— На этот вопрос мы еще не ответили. Почему он выбрал это поле? Как он его нашел?
— Винчестер, хозяин поля, сказал, что тетя оставила ему этот участок в наследство. — Вито повернулся на своем стуле, чтобы взглянуть на доску. — Но старуха, похороненная рядом с Клэр Рейнольдс, не может быть этой тетей.
— Потому что та умерла только в октябре, — заметил Ник. — А наша неизвестная погибла годом раньше.
— Она из Европы, — сказала Кэтрин. Это были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как вошла в комнату. — Я подавала запрос на ее стоматологический статус, но ответ получила только вчера. У нее стоят пломбы из амальгамы, которую не использовали здесь, в США. Но в Германии в пятидесятые годы такие пломбы были обычным явлением. — Она покачала головой. — Однако я не знаю, как это может вам помочь. После войны в Штаты приехали тысячи людей.