Умри за меня

Софи неуверенно вздохнула.

— Ну, хорошо.

Среда, 17 января, 5 часов 00 минут

Вито вылез из постели, в которой спала Софи. Она, как котенок, свернулась калачиком. Очень красивый и любознательный котенок. И с коготками. Она царапала ему спину, когда он в последний раз доводил ее до оргазма. От этого воспоминания Вито содрогнулся. Ему ничего не стоило вновь почувствовать это царапанье на своей коже, но он должен вернуться домой, переодеться и отправляться на работу.

Еще один день с мертвецами, которых нужно опознать. Со скорбящими родственниками. И в поисках убийцы, которого необходимо остановить, прежде чем появится еще больше трупов или скорбящих родственников. Вито оделся и поцеловал в висок Софи. И все-таки он смог ее удовлетворить.

Он огляделся в поисках бумаги и ручки. Нельзя уйти, не попрощавшись. Наверное, в последние годы ей часто встречались мужчины, которые брали, что хотели, а потом исчезали из ее жизни. И в какой-то момент она, видимо, пришла к выводу, что большего ей все равно не получить.

На тумбочке никаких бумаг не нашлось, кроме упаковки с конфетами, но они, вероятно, не в счет. Фотография в рамке привлекла внимание Вито. Он поднес ее к окну, чтобы рассмотреть в свете уличного фонаря. Снимок, наверное, сделан в пятидесятых годах. На нем изображена молодая женщина с длинными темными волосами и большими глазами. Она сидела боком на стуле перед зеркальным комодом и смотрела поверх спинки стула. Вито пришел на ум отец Софи, знаменитый французский актер, с которым она общалась только в конце его жизни. Он сомневался, что это снимок ее матери. Вряд ли она поместила бы его на тумбочке возле кровати.

— Это моя бабушка.

Вито оглянулся и увидел, что Софи села, подтянув колени к груди.

— Она тоже была актрисой?

— Почти. — Бровь Софи полезла вверх. — Получишь бонус, если узнаешь, кто она такая.

— О, предыдущий бонус мне очень понравился. Мне полагается подсказка?

— Нет. Но я приготовлю тебе завтрак. Это самое меньшее, что я могу сделать.

В ответ Вито ухмыльнулся и взял другую фотографию. Потом развернул ее к свету. Изображение той же самой женщины, но на сей раз в сопровождении человека, которого он действительно узнал.

— Твоя бабушка знакома с Луисом Альбароссой?

Голова Софи вынырнула из горловины джемпера, и она озадаченно уставилась на Вито.

— Что ты за человек? Ты знаешь французских актеров и итальянских теноров?

— Мой дед был поклонником оперы. — Вито заколебался. — И я тоже.

Софи наклонилась, чтобы натянуть тренировочные брюки, и ее волосы упали вперед, как занавес. Она отодвинула их рукой.

— И в чем проблема?

— Ни в чем. Просто некоторые люди находят оперу не совсем…

— Мужским занятием? Все это чушь, типичная для мачо, она встречается в любом патриархальном обществе. — Софи натянула брюки и откинула волосы на спину. — Будь то опера или записи группы «Guns N’Roses». Тут нет мужского или женского. Впрочем, я, пожалуй, последний человек, которому тебе придется доказывать свою мужественность.

— Расскажи об этом моим братьям и отцу.

Софи удивленно посмотрела на него:

— О чем? Что в постели ты супер?

Вито рассмеялся:

— Нет. Что мужчина может любить оперу.

— Ага, тогда надо поточнее выражаться. Значит, твой дедушка был любителем оперы?

— Когда он приезжал в город, то всегда покупал билеты, но с ним никто не хотел идти. Кроме меня. Я видел Альбароссу десять раз в «Дон Жуане». Это было фантастически. — Он посмотрел на Софи. — Слушай, дай небольшую подсказку. Какая фамилия у твоей бабушки?

— Йоханнсен, — произнесла она с ухмылкой. — Лотта, Биргит! Гулять.

Собаки с гавканьем выскочили из комнаты. Софи спустилась по лестнице, и он последовал за ней.

— Ну, всего лишь маленькую подсказку.

Софи снова лишь ухмыльнулась и вышла через заднюю дверь в сопровождении двух вздорных пестрых собачек.

— Ты и так уже слишком много знаешь. А двойной бонус надо заработать.

С тихим смехом Вито прошелся по гостиной и огляделся. Двойным бонусом не стоит пренебрегать. Кроме того, надо признаться, его заинтриговали. Софи Йоханнсен и сама по себе чертовски интересный человек, но как оказалось, ее родословная имела не менее интересные хитросплетения.

Вито нашел, что искал, и принес на кухню. Софи как раз доставала из шкафчика кастрюлю и сковородку.

— Ты умеешь готовить? — удивился Вито.

— А почему бы и нет? Женщина не может жить на одной вяленой говядине и шоколадных батончиках. А готовлю я хорошо. — Она взглянула на обрамленную программку в его руках и театрально вздохнула. — Итак, кто она?

Довольный Вито прислонился к холодильнику, двойной бонус он заработал. Одновременно он испытывал чувство благоговения.

— Твоя бабушка — Анна Шуберт. Боже мой, Софи, мы с дедом слушали ее в «Орфее». Ее Эвридика… — Вито посерьезнел, когда вспомнил слезы деда. — После ее арии у всех в зале глаза были на мокром месте. Оно была потрясающей.

Софи грустно улыбнулась.

— Да, она такой была. «Орфей» здесь, в Филадельфии, — это ее последнее выступление. Я скажу ей, что ты ее знаешь. Она обрадуется. — Она осторожно сдвинула Вито с дороги и достала из холодильника яйца и сливки. Потом повела плечами. — Так грустно смотреть, как она умирает.

— Мне очень жаль. У моего отца больное сердце. И мы благодарны за каждый день, который он все еще с нами.

— Тогда ты поймешь. — Софи сдула волосы со лба. — В гостиной найдешь несколько фотоальбомов. Раз ты поклонник оперы, они тебе понравятся.

Довольный Вито водрузил альбомы на стол.

— Они имеют определенную ценность.

— Да, для бабушки. И для меня. — Софи поставила перед ним чашку с кофе. — Это Оперный театр в Париже. Мужчина рядом с бабушкой — Морис. Это он дал мне информацию об умершем коллекционере. — Она вновь повернулась к плите.

Вито наморщил лоб.

— Я думал, ты сказала, что этот Морис — друг твоего отца.

Софи нахмурилась.

— Он был другом Алекса. И бабушкин тоже. Это немного сложно. И неприглядно.