Умри за меня
Шрифт:
Чиккотелли уставился на него мрачным взглядом:
— О Клэр Рейнольдс.
Сюзанна напряглась.
— Что? Она шантажировала моих родителей, и теперь они мертвы. Что вам мешает разыскать ее и арестовать?
— Ее не надо разыскивать. Да и арестовать за убийство ваших родителей довольно проблематично, — произнес Чиккотелли. — Она мертва. Уже больше года.
Как громом пораженный, Дэниел уставился на Сюзанну, потом покачал головой.
— Этого не может быть. Весь прошлый год она шантажировала моего отца. Клерк в почтовом агентстве сказал, что она вовремя заплатила
Чиккотелли вздохнул:
— Кто бы там ни заплатил аренду, это не Клэр Рейнольдс. А вы не знаете, кто мог еще шантажировать ваших родителей?
Сюзанна сглотнула.
— Нет.
— Может быть, вы знаете, чем их шантажировали?
Дэниел тоже покачал головой, хотя это не соответствовало истине. Он знал чем. Как знал и то, что Чиккотелли утаил от него информацию. Но даже если детектив расскажет ему всю правду, сможет ли он сам вытащить на свет божий то, что являлось страшным позором его отца? А через него и моим?
Чиккотелли достал из папки какой-то рисунок и протянул его через стол.
— Вам не знаком этот человек?
Дэниел молча разглядывал изображение мужчины с суровым лицом. Резко очерченная нижняя челюсть, выступающие скулы. Нос узкий и острый, подбородок тупой. Но вот глаза… От них у Дэниеля мурашки по коже побежали. От них так и веяло холодом и жестокостью, которые Дэниел очень хорошо узнал за годы работы в правоохранительных органах. И все же глаза и лицо показались ему странно знакомыми. Бред какой-то. Находка в почтовом ящике оживила старых духов. Или призраков. А этот человек настоящий, и он убил их родителей.
— Нет, — наконец произнес он. — Извините. Сюзи?
— Нет. Я надеялась, что узнаю, но не узнала.
— Надо дать им послушать запись, — сказал Ник. — Может быть, они узнают голос.
— Хорошо. Но только начало, Джен, — приказал Чиккотелли.
МакФайн раскрыла ноутбук.
— Запись не очень громкая, поэтому слушайте внимательно.
Кричи, сколько хочешь.
Дэниел почувствовал, как его кровь покрывается коркой льда, а сердце останавливается. Он вновь уставился на рисунок. На глаза мужчины.
И тут он понял. Этого просто не может быть! Рука Сюзанны обмякла, но дыхание оставалось учащенным. Она тоже узнала голос.
Никто тебя не услышит. Никто тебя не спасет. Я убил их всех.
Дэниел закрыл глаза, пытаясь отрицать услышанное.
— Это невозможно. — Он мертв. И они его похоронили.
Они все страдали, но это было ничто по сравнению с тем, что я собираюсь сделать с тобой.
Это он. О, Господи. К горлу Дэниела подступила горечь.
— Прекратите, — внезапно вырвалось у Сюзанны. — Выключите запись.
Дженифер МакФайн повиновалась, и Дэниел почувствовал, что все смотрят на сестру. В помещении вдруг стало слишком жарко, а его галстук слишком тугим. Он произнес хриплым голосом:
— Мы не лгали. Из нашей семьи остались только мы с Сюзанной. Но у нас был брат. Он умер. Мы его похоронили в семейной могиле на церковном кладбище.
— Саймон, — дрожащим голосом прошептала Сюзанна.
— Он мертв уже двенадцать лет, — продолжал Дэниел. — Но это его
голос. И его глаза. — Дэниел уставился на Чиккотелли и с трудом выдавил, — если на записи действительно Саймон, то вы имеете дело с чудовищем. Он способен практически на все.— Мы это знаем.
Четверг, 18 января, 20 часов 05 минут
Вито провел руками и лицу и почувствовал щетину на подбородке. Дэниел Вартанян рассказал им, что их брат погиб в страшной автокатастрофе и был похоронен. При жизни жестокий человек, любивший мучить животных, но одновременно способный ученик, который показывал превосходные достижения по всем предметам — начиная с литературы и искусства, заканчивая физикой, математикой и вычислительной техникой.
Этот Саймон Вартанян — прямо-таки настоящее многостороннее дарование. Но данные сведения проблемы не решали. И чудовище до сих пор не за решеткой.
— Я бы сказал, что у нас появилось много новых вопросов, — буркнул Вито.
— Но теперь-то мы знаем его настоящее имя, — задумчиво признался Ник. — И его лицо.
— По фотографии я бы его не узнал. Возможно, мне запомнились другие черты лица, а не те, что по описанию изобразил ваш художник, — сказал Дэниел. — Вероятно, я далек от этой возможности…
— Глаза те же, — бросила его сестра, не отрывая взгляда от рисунка Тино. В ее лице читалась смесь боли, горя и ужаса.
Вито убрал портрет обратно в папку.
— Нам придется эксгумировать тело из вашей семейной могилы.
Дэниел кивнул:
— Да. С одной стороны, я даже знать не хочу, что в ней. Тогда обо всем позаботился отец. Он опознал тело Саймона, купил гроб, и привез его домой для похорон.
— Саймона хоронили в закрытом гробу, — добавила Сюзанна Вартанян. Она очень побледнела, но сидела в кресле прямо, задрав подбородок, словно в ожидании следующего удара.
Вито знал, что эти двое что-то скрывали от него. Но вот что?
— Так всегда делают, если труп изуродован, — сказала Кэтрин. — Как вы сказали, машина при аварии сгорела вместе с водителем. И даже если бы вы увидели тело, то не могли бы сказать, ваш это брат или нет.
Губы Дэниела искривились в подобии усмешки.
— Спасибо. Но, честно говоря, я меньше всего беспокоюсь о трупе.
Глаза Ника расширились.
— Вы боитесь, что гроб пустой, и ваш отец об этом знал.
Дэниел лишь чуть приподнял бровь. Его сестра застыла, и Вито понял, именно этого удара она и ждала.
— Зачем вашему отцу это делать? Зачем разыгрывать похороны? — поинтересовалась Джен.
Дэниел горько усмехнулся:
— Что бы Саймон ни натворил, отец всегда все улаживал.
Вито хотел расспросить поподробнее, но Томас Скарборо его опередил.
— Вы сказали, что в вашей семье произошло отчуждение. По какой причине?
Дэниел смотрел на сестру. И Вито подумал, что он нуждается в ее поддержке и помощи или даже в разрешении. Сюзанна слегка кивнула и пробормотала:
— Скажи им. Господи, скажи им, наконец, все. Мы и так слишком долго жили в тени Саймона.