Унесенные землянкой

Совсем рехнулась, дура желтая!

Удивившись еще больше, я оторвал небольшой кусок и опасливо протянул его газетчице.

Бэйри схватила мясо зубами и принялась медленно жевать, видимо – стараясь распробовать незнакомый вкус.

Смотреть на жутко серьезную рожу журналистки было довольно забавно. Такое ощущение, будто бы она вино дегустировала, а не трескала кусок невинно убиенной кошки.

Хотя там кошка-то… Блин, было бы прикольно себе такую в часть определить. Капитана бы сожрала, а может – даже и комбрига… Это было бы так здорово, что у меня даже слов подходящих нет. Вернее – есть, но они все матерные.

– Нет, не похоже… – задумчиво протянула газетчица, наконец проглотив мясо.

– Что не похоже? – без особого интереса буркнул я и, откусив еще один кусок “кошки”, принялся заворачивать остатки еды обратно в газету.

Бэйри с секунду посмотрела на меня, словно решая говорить мне или нет, но, видимо, всё же решила что я недостоин великой правды и тихо ответила:

– Да нет, ничего… Спасибо! – поспешно добавила она, боясь показаться невежливой.

Похоже – не похоже… Блин, что у неё с башкой? Точно всё в порядке? А то мало ли? Вдруг она и правда поехавшая… Ну, то есть они все тут чокнутые, но она сильнее всех.

А, не важно.

Убрав мясо обратно в вещмешок и посмотрев на свои ладони, я встал с табуретки:

– Есть какая-нибудь ненужная бумага?

– Вон там в углу посмотри, – Бэйри указала в сторону заваленного хламом угла комнаты.

Выхватив из этой кучи старую газету и обтерев ею руки, я отправил пропитавшиеся жиром листы в мусорную корзину и вернулся на прежнее место.

В этот момент с грохотом распахнулась входная дверь.

– Да что вы себе позволяете? – взвилась журналистка.

– Нет, это вы что себе позволяете? А, мисс Фэйсед?

Из-за шкафа мне не было видно посетителя, но, судя по голосу, это явно был жеребец:

– И если еще раз вы напишите подобную чушь про меня или лейтенанта Хувс…

На стол шлепнулась сложенная пополам газета, окутанная неярким голубым сиянием.

“Эквестрийская ПравДА!”. – гласил заголовок.

Ну да, где же еще права качать, кроме как в редакции? А с хера ли вообще весь этот кипиш?

Стараясь не особо высовываться, я взглянул на газету.

“Скандалы! Интриги! Расследования!”

Где-то это уже было. Да, кто бы сомневался? Такое впечатление, что эталон журналистской работы вечен и неизменен. Да и шкурка Бэйри как бы намекает…

“В этом номере: ГВАРДЕЙСКИЕ ТАЙНЫ”

Ну и что тут может быть такого?

Привезли в столовую две телеги гнилой капусты? Купались в фонтане? Спиздили доспехи, сдали в металлолом и пропили деньги? Или попались на краже горючки? Хотя откуда тут горючка?

“Зачем Сивира Хувс прячет в кладовке Шайнинг Армора?”

Остаток площади листа занимала фотография виновника торжества – белого единорога с синей гривой. Вид у него был изрядно заезженный – ноги враскорячку, уши обвисли...

Ой бля.

Во-первых, я его уже где-то видел.

Во-вторых, прячут в шкафах и тому подобных местах обычно любовников, когда муж вдруг домой раньше времени приходит.

Стоп!

Сивира что, замужем?! Она изменяет своему мужу с вот этим конём?! А теперь вот решила заодно изменить и ему со мной?! Одного ебыря ей мало, надо двух?

Хотя я её вроде и не успел еще… Блин, что-то не о том думаю!

– Это не чушь! Я всего лишь предполагаю! Об этом прямо сказано внизу статьи. Или вы против свободной журналистики!? Пытаетесь заткнуть рот народу!? Хотите закрутить гайки!? Или же…

По полу застучали копыта. А ведь в мою сторону идёт...

– Я вам уже разъяснил, что ваши пасквили порочат моё имя честного и ответственного офицера, а вы мне про журналистику…Да у нас с ней было только один раз, и то по пьянке…

Ну охуеть теперь. Прошла хренова туча лет, а в этом блядском цирке даже нормальных отмазок придумать не сумели. По пьянке у них было, охотно верю!

– Ага! – торжествующе вскинулась журналистка.

Из-за шкафа показался сторонник конфиденциальности, блюститель морального облика гвардии и обладатель копыт.

Ну надо же, какие люди! То есть – какие пони! Капитан стражи собственной персоной...

Ёптить!

Вот тут-то ты и встрял, лейтенант...

Потому что сейчас тебя будут бить. Как когда-то Лисина. Явно ногами и вполне возможно, что даже по голове. Или рогом пырять будут? Хотя могут, наверное, предложить и выбор – из разряда “рогом в глаз или в жопу раз?”...

Короче, не хотеть, совсем не хотеть!

Проброшенный любовник – это во все времена пиздец и армагеддон. Особенно при наличии рогов и копыт...

А что, собственно, делать? До автомата далеко, да и вряд ли проканает списать очередь в упор на самооборону…

– Т-ты?!.. – со смесью удивления и негодования взревел рогатый.

– Я.

– Откуда… То есть как? То есть… Зачем здесь!? – затараторил единорог, прижимая уши к голове и сделал шаг в мою сторону. Рог начало охватывать свечение.

Сейчас, бля, магией влепит. Что делать-то?

То, что она почти не действует на людей, не помешает швырнуть в меня чем-нибудь тяжелым…

Остатки алкоголя в моей крови выгорели мгновенно

А под руку попалось что-то шершавое и круглое.

Переходи на сторону зла, Шайнинг Армор. У нас есть печеньки!

Описав в воздухе короткую дугу, заканчивающуюся на роге капитана стражи, кондитерское изделие двойного назначения с сухим треском разлетелось осколками по сторонам. Единорог с оглушительно громким ржанием взвился на дыбы.

Аж уши заложило… И зачем так орать? Сладкое не любит, что ли?

Как же, блин, хорошо, что я не лошадь! Что бы я без того печенья сейчас делал? Интересно, а командный голос у Шайнинга магией поставлен или у него от природы глотка такая?

Пластина с фотографией отправилась тем же маршрутом. Хотя нет, судя по тому, что капитан стражи со всхлипом осел на пол, закрывая промежность передними копытами – немного не тем. Но тоже неплохо вышло! Может быть, у меня в роду были японцы?

Надеюсь что нет...