Универсальный бег

— Почему ты раньше не говорил мне такое? — спросила она, потому что не знала, что ещё спросить.

— Я говорил, да ты не слушала. Или не хотела слушать.

Так, обнимаясь и шепча друг другу ласковые слова, они провели весь день, и когда начало темнеть, поднялись с дивана.

Райэдар укладывал оружие в сумку, когда заметил, что Алирия, сидящая на краешке дивана, закутавшись в банное полотенце, как будто ищет что-то взглядом.

— Твоя одежда была совершенно негодна. Я выкинул её.

Она согласно кивнула.

— Я раздобуду тебе новую. Такую, что понравится. — Райэдар улыбнулся любимой. — Я ведь знаю твои вкусы.

— Я не смогу с тобой пойти, — ворчливо сказала она. — Не в полотенце же на улице заворачиваться!

— Посиди немного тут. Я вернусь очень быстро.

— А если вдруг вернутся люди, которые тут живут? — нетерпеливо спросила Алирия.

— С чего именно сегодня? Не вернутся. А на всякий случай, закроешься на щеколду. Мне откроешь после того, как постучу четыре раза.

Алирия кивнула, соглашаясь, но на глазах её заблестели слёзы.

— Я могу одеть вещи хозяйки, — пробормотала она, неразборчивым голосом, — вот-вот ударится в рыдания.

Райэдар подошёл к девушке, обнял, посмотрел в глаза.

— Ну конечно, давай пойдём вместе. А сначала выберем тебе временную одежду.

Огромные брюки хозяйки квартиры падали с Алирии, в них уместилось бы по меньшей мере четыре таких девушки. Алирия затянула блескучий ремень, обмотав его вокруг себя пару раз, но застегнуть не могла: дырочек не было. Райэдар проковырял несколько ножом, помог любимой закрепить сползающие штаны. Свитер тоже висел мешком, и Райэдар, чтобы рассмешить девушку, предложил собрать лишнюю ткань в складки на спине, прихватив прищепками.

Когда вышли на улицу, уже наступила полночь. Спустились по тёмным лестничным пролётам, вышли на улицу. Неторопливо шли, дышали ночным воздухом, пока не увидели круглосуточный магазин. В него и зашли, набрали корзину одежды для примерки, и вместе зашли в примерочную кабинку, вызвав недоумение продавщицы.

Скинув брезгливо чужие вещи, Алирия распечатала пакетик с трусиками, натянула на себя — пока прыгала на одной ноге, Райэдар поддерживал под локоть.

Внезапно что-то овладело сознанием Райэдара, и он прильнул к любимой, притянул её спиной к себе, спустил трусики, одну руку положил ей на живот, а другую повёл ниже, и стал водить кругами, по бёдрам, по низу живота, — но чуть выше тёмного курчавого треугольничка, — задерживая руку на секунду, заставляя Алирию чаще дышать, в предвкушении, куда рука пойдёт дальше. Потом положил ладонь на её самое сокровенное место, и она выгнулась, подставляя себя ему. Райэдар входил в тело любимой, поддерживая её под живот, поглаживал нежно поясницу и ягодицы, то ласкал грудь, а она постанывала, зажмуривала глаза от удовольствия.

Когда всё было закончено, Райэдар помог застегнуть пряжку лифчика, помог одеть ту одежду, — тёмные брючки, синюю блузку и зелёное пальто, — которые выбрала Алирия.

Не глядя, бросил несколько крупных купюр на столик кассиру. На выходе отпугнул мрачным взглядом охранника.

Они купили несколько булочек и бутылочку сока, сели на скамейку в каком-то сквере. Она положила голову ему на грудь, ела, пока не заснула, а он обнял её, а другой рукой держал автомат, чтобы уберечь в случае чего любимую от любой опасности.

Олгдах очнулся, и обнаружил, что висит под потолком на десятках лесок, обвязанных вокруг стропил. Рыболовные крючки пронзали его тело, на них он и держался. Маньяк пошевелился, оказалось, что не так уж и больно. Повернул голову, чтобы осмотреть растянутые руки. Крючки вырвались из уголков губ, один сорвал клочок кожи с виска. На скулах болтались ещё два крючка, держались еле-еле, дёрнуть головой посильнее, — а то и просто ухмыльнуться шире ушей, — и выскочат.

Как выяснилось, каждая рука удерживалась двумя десятками крючков. Железные острия пронзали кожу на подушечках пальцев. По пять были зацеплены за запястье, предплечье, плечо. Располагались не как-нибудь, а по прямым линиям.

Крючки даже не пронзили мускулы. И этим Райэдар хотел убить его? Олгдах засмеялся, и крючки из скул выпали. Так и по всему телу: стоит дёрнуть, и он будет свободен. Конечно, придётся заклеивать множество мелких ранок по всему телу. А то и зашивать кое-где прорванную шкуру.

Маньяк перевёл взгляд на туловище: оно висело на сотне крючков, симметрично загнанных в тело, но не глубоко. Кожа вытягивалась вверх беловатыми конусами, и это тоже было смешное зрелище, тем более, что безболезненное. Какой же глупец этот Райэдар! Разве что, решил сделать так, чтобы он помер со смеху? Олгдах-Иртусигл вновь рассмеялся.

Райэдар победил его, но убить не посмел. Быть может, не смог прирезать оглушённого противника. А теперь поплатится за эту ошибку, какой он, Олгдах, никогда бы не сделал. Он догонит Райэдара и убьёт. А девчонку вернёт на её законное место — в подвал. И потом вовсю попеняет ей за то, что уходила. Но сначала нужно освободиться.

Иртусигл потянул руку, кожа треснула и рыболовные крючки выскользнули из неё, но за ними вытянулось что-то тонкое, тонкое настолько, что почти и невидимое для человеческих глаз. Боль пронзила от локтя до плеча, ударила дальше, в позвоночник. Так неожиданна была и остра, что парализовала всё тело, и Олгдах откинул голову. И тут же боль пришла вновь, с той стороны, откуда и не ждал уже: от тех крючков, которые вырвались из лица.

Отойдя от второго болевого шока, маньяк приподнял голову, боясь повторения боли. Он и не подозревал раньше, что она может быть такой… Болью, но с большой буквы. Олгдах-Иртусигл не заметил сразу, что крючки не упали свободно, а продолжали удерживаться на незаметных, прозрачных почти нервах, которые выудили из-под кожи. Когда нервы натянулись, то дали знать, что находятся вне тела.

Спустя минуту Олгдах почувствовал, что по лицу сползают мокрые крошки. Откуда взялись?.. Маньяк запаниковал, но смог за пару секунд сосредоточиться. Голову и правую, освобождённую руку дерал на весу. Скосив глаза, различил съезжающие со скул кровавые комочки. А через полчаса обнаружил, что может ощупать языком мочки ушей, сквозь увеличивающиеся в щеках отверстия.

В столицу, в целях конспирации, они отправились на электричке. Машина так и осталась стоять у дома. Райэдар даже не озаботился стереть отпечатки в салоне, — какая разница, повесят на него ещё и угон, или нет, когда на нём уже так много всего?

Пришли ровно к отправлению. Это была самая первая, рабочая электричка. В столицу на заработки съезжались люди из городов-спутников. Места они занимали заранее, приходя за час до отправления, каждый захватывал по несколько лавок, для всех знакомых, или членов своей банды, раскладывал на сиденьях карты, бутылки, сумки. Усевшись тотчас же принимались разливать водку, стукались пластмассовыми боками стаканов.

Люди входили и входили в вагон, толкались, ругались и кричали, топтали старушек и детей. Многие курили, и в давке прижигали чужие затылки и плечи. Очень плотно стояли в проходе и тамбурах, нависая над пустыми — но занятыми! — местами.

Райэдар скрипел зубами, прижимал к себе Алирию. С нескрываемым презрением и ненавистью смотрел на жадных ублюдков, занявших вагон. Но был слишком горд, чтобы сдвинуть разложенные вещи, усадить девушку и сесть рядом. Он лучше будет держать любимую, ведь это так приятно, когда она лежит на его руках.