Ураганный огонь

Благодаря высокому положению Барри получила отдельную палату. Хейл постучал в приоткрытую дверь и услышал: «Войдите». Лицо ее, еще бледное, но все такое же красивое, засветилось при виде посетителя. Барри уже не лежала на койке, но сидела в кресле и не встала при появлении Хейла.

— Натан! — воскликнула она. — Какой сюрприз!

— Ты выглядишь хорошо, — неуклюже сказал Хейл, поставив на стол миниатюрную елочку с крошечными украшениями, которую он купил в сувенирном магазине внизу. — И все говорят, что ты идешь на поправку.

Дальнейшая беседа была, мягко говоря, неловкой. Операция, которая свела их вместе, завершилась, и им больше не о чем было говорить. Визит продолжался недолго.

Но только Хейл собрался уходить, Барри подозвала его. Когда он подошел ближе, она привлекла его к себе так, что их лица оказались в каких-то дюймах друг от друга.

— Спасибо тебе, лейтенант Хейл. Спасибо за то, что ты сделал для Энтони, спасибо за то, что спас мне жизнь, и спасибо за то, что служишь нашей Родине. — И Барри поцеловала его в щеку.

Пробормотав что-то невнятное, Хейл выскочил в коридор и поскорее покинул больницу. Встреча с Барри оставила в нем смешанные чувства. К счастью, Хейла ждала работа, и ему было чем занять голову, пока он шагал по только что расчищенной от снега дорожке к стоянке.

Хейлу на этот раз выделили многоцелевой бронеавтомобиль «Линкс», но только со снятым пулеметом и натянутым над кабиной брезентом. В машине был обогреватель, однако он не справлялся с потоками холодного воздуха, врывающегося в открытые бока. Двигатель натужно закашлял, Хейл выехал со стоянки и направился к главным воротам. Постовые козырнули проезжающему офицеру. Свернув на Аламеда, Хейл поехал по оживленной авеню в сторону Бродвея.

Хейл хотел посетить Капитолий, где завтра должен был произнести речь президент Грейс. За безопасность отвечала служба охраны, поддержку обеспечивала денверская полиция, но на случай нападения химер было привлечено также подразделение «часовых». Вероятность подобного была крайне невелика, но и гигантскую стрелу, вонзившуюся рядом с мемориалом Линкольна, тоже никто не ждал.

Хейл свернул налево на Бродвей и поехал к Капитолию, размышляя о вонючках и о том, какая каша заварится, если целый челнок с химерами свалится с неба в самый разгар президентского выступления. Хейлу предстояло связаться со службой охраны и убедиться в том, что организовано надлежащее прикрытие с воздуха, и он стал искать место, где поставить «Линкс». Места для парковки не было: вся правая полоса проезжей части была отгорожена для нужд сената и сопутствующих служб.

Завершалось возведение трибуны, по обе стороны от нее уже стояли ряды кресел для высоких гостей, а перед ней — ограждение, призванное сдерживать толпу.

Хейл поколесил вокруг Капитолия и наконец в трех кварталах от него отыскал свободное место. Вернувшись пешком, он предъявил служебное удостоверение и прошел в охраняемую зону. За безопасность отвечал сотрудник службы охраны, по имени Мэк Стоули. Это был изящный маленький человечек в костюме в полоску, синем пальто и серой шапке-ушанке. Хейл застал его в самый разгар спора с двумя мужчинами. Он обратил внимание, как сверкают начищенные ботинки Стоули. Похоже, этот человек не желал уступать даже в мелочах.

Хейл, одетый в зимнюю форму, теплую куртку и высокие ботинки, остановился в нескольких шагах и засунул руки в карманы, дожидаясь окончания разговора. Это дало ему время осмотреть местность на триста шестьдесят градусов. Сначала он увидел Капитолий, справа от него несколько строений, далее отрезок перекрытой Линкольн-стрит, гостиницу «Ридли», социальный центр, скопление административных зданий и снова Капитолий. Подняв взгляд на позолоченный купол, Хейл заморгал, прогоняя снежинки, и тут к нему обратились:

— Впечатляет, правда? — Это был тот, кого он ждал. — Моя фамилия Стоули. А вы лейтенант Хейл?

— Так точно, — Хейл пожал протянутую ему руку.

У Стоули были голубые глаза, правильные черты лица и подбородок с ямочкой. Если его и удивили золотисто-желтые глаза «часового», то он не подал вида.

— Спасибо, что пришли. К обеспечению безопасности привлечена куча народа, и очень важно четко скоординировать все действия. Нам с вами нужно договориться, где разместить ваших людей и за что они будут отвечать.

— Неплохая мысль, — согласился Хейл, снова засовывая руки в карманы. — Насколько понимаю, наша задача — разобраться с вонючками, если им вздумается свалиться с неба.

— Верно, — серьезно подтвердил Стоули. — Это чертовски маловероятно, однако после того, что произошло у мемориала Линкольна, нельзя исключать любую возможность. Мы должны быть готовы ко всему. Но у вас будет и вторая задача — контролировать толпу. А мне сказали, что глава президентской администрации хочет нагнать целый легион. Вопреки нашим советам он решил привезти на автобусах людей из ближайшего охраняемого лагеря. Вся беда в том, что многие обитатели таких лагерей не слишком-то довольны Грейсом. Слава богу, они не имеют права носить огнестрельное оружие… Но не факт, что какой-то психопат с ножом не попытается прорваться к трибуне. Или двадцать психопатов с ножами. Так что вы с вашими людьми — очень удачное подкрепление для нашей команды.

Следующие полчаса Хейл сопровождал Стоули, обходя охраняемую зону, беседуя с агентами спецслужб и полицейскими и прикидывая, как лучше расставить «часовых». Он не забыл спросить про поддержку с воздуха и с облегчением услышал, что все уже организовано. Наконец Хейл мог уйти. Касси как раз должна была вернуться с работы, а он обещал отвести ее куда-нибудь поужинать.

Насвистывая, Хейл пересек Четырнадцатую авеню и направился к своей «Рыси». Возможно, если бы он по-прежнему был сосредоточен на работе, то обратил бы внимание на девушку в голубом платке, которая прошла меньше чем в тридцати шагах от него. Ее звали Сьюзен Фарли. И она находилась здесь, чтобы убить президента.

Должно быть, Бог прислушался к молитвам Уильяма Дентвейлера — потому что с самого утра погода стояла ясная и солнечная. Вот только было холодно.

Ужасно холодно.

Что могло бы стать проблемой, если бы расчет был на толпу из жителей Денвера. Но благодаря приехавшим из охраняемого лагеря автобусам, набитым людьми в одинаковых куртках, с сухими пайками и плакатами «Ной Грейс» в руках, внушительная аудитория была обеспечена.

Тем временем Хейл расставил своих людей на крыше Капитолия, по обеим сторонам от трибуны и у барьеров, которыми была отгорожена часть Линкольн-стрит. Над головой небо расчерчивали белыми полосами два звена «Сейбров», готовые отразить возможное нападение химерианских летательных аппаратов с севера.

Декорации были готовы. Раздались восторженные аплодисменты, и военный оркестр заиграл «Приветствуем вождя». [10]

Губернатор штата Колорадо произнес небольшую вступительную речь, и президент Грейс в приподнятом настроении покинул тепло Капитолия. Пройдя через площадь, он спустился по четырем коротким лестничным маршам к трибуне. Ему нравилось выступать с речами, быть в центре внимания, слышать овации. Несмотря на то что его администрация сгибалась под тяжестью проблем, Грейс заранее наслаждался предстоящим моментом. Президент поднялся на завешанную флагами трибуну, засверкали фотовспышки, замерли последние звуки «Приветствуем вождя», затихли аплодисменты.

10

«Hail to the Chief» — марш начала XIX в., которым часто сопровождают появление президента США.