Urbi et Orbi

Пытливым взором ты за грань проник, —

Но эти сны не преданы злословью,

Из тайн не сделано тяжелых книг.

Ты просиял и ты ушел, мгновенный,

Из кубка нового один испив.

И что предвидел ты, во всей вселенной

Не повторит никто… Да, ты счастлив.

Лишь, может быть, свободные стихии

Прочли и отразили те мечты.

Они и ты — вы были как родные,

И вот вы близки вновь, — они и ты!

Ты между них в раздольи одиноком,

Где тихий прах твой сладко погребен.

Как хорошо тебе в лесу далеком,

Где ветер и березы, вяз и клен!

3 октября 1901

АНДРЕЮ БЕЛОМУ

Я многим верил до исступленности,

С такою надеждой, с такою любовью!

И мне был сладок мой бред влюбленности,

Огнем сожженный, залитый кровью.

Как глухо в безднах, где одиночество,

Где замер сумрак молочно-сизый…

Но снова голос! зовут пророчества!

На мутных высях чернеют ризы!

«Брат, что ты видишь?» — Как отзвук молота,

Как смех внемирный, мне отклик слышен:

«В сиянии небо — вино и золото! —

Как ярки дали! как вечер пышен!»

Отдавшись снова, спешу на кручи я

По острым камням, меж их изломов.

Мне режут руки цветы колючие,

Я слышу хохот подземных гномов.

Но в сердце — с жаждой решенье строгое,

Горит надежда лучом усталым.

Я много верил, я проклял многое

И мстил неверным в свой час кинжалом.

1903

МЛАДШИМ

Они Ее видят! они Ее слышат!

С невестой жених в озаренном дворце!

Светильники тихое пламя колышат,

И отсветы радостно блещут в венце.

А я безнадежно бреду за оградой

И слушаю говор за длинной стеной.

Голодное море безумствовать радо,

Кидаясь на камни, внизу, подо мной.

За окнами свет, непонятный и желтый,

Но в небе напрасно ищу я звезду…

Дойдя до ворот, на железные болты

Горячим лицом приникаю — и жду.

Там, там, за дверьми — ликование свадьбы,

В дворце озаренном с невестой жених!

Железные болты сломать бы, сорвать бы!..

Но пальцы бессильны, и голос мой тих.

1903

ЮРГИСУ БАЛТРУШАЙТИСУ

Осенний ветер выл над урной одинокой.

Ю. Б.

Нам должно жить! Лучом и светлой пылью,

Волной и бездной должно опьянеть,

И все круги пройти — от торжества к бессилью,

Устать прекрасно, — но не умереть!

Нам вверены загадочные сказки,

Каменья, ожерелья и слова,

Чтоб мир не стал глухим, чтоб не померкли краски,

Чтоб тайна веяла, жива.

Блудящий огонек — надежда всей вселенной —

Нам окружил венцами волоса,

И если мы умрем, то он — нетленный —

Из жизни отлетит, к планетам, в небеса.

Тяжелая плита над нашей мертвой грудью

Задвинет навсегда все вещие пути,

И ветер будет петь унылый гимн безлюдью…

Нам умереть нельзя! нет, мы должны идти!

Октябрь 1901

З. Н. ГИППИУС

Неколебимой истине

Не верю я давно,

И все моря, все пристани

Люблю, люблю равно.

Хочу, чтоб всюду плавала

Свободная ладья,

И Господа и Дьявола

Хочу прославить я.

Когда же в белом саване

Усну, пускай во сне

Все бездны и все гавани

Чредою снятся мне.

Декабрь 1901

В. И. ПРИБЫТКОВУ Застольная речь

Мы здесь собрались дружным кругом,

Когда весна шумит над Югом

И тихо голубеет твердь,

Во дни Христова воскресенья,

Когда по храмам слышно пенье

О победившем смертью смерть!

Бессильно тают глыбы снега,

Река разламывает лед,

Чтоб к морю полететь с разбега,

В себе качая небосвод.

А по полям цветет, поет

Подснежников святая нега.

Нас не страшат земные зимы,

Мы веснам верим в смене лег!

Не так ли, косностью томимы,

О смерть! мы верим в твой обет!

Наш путь далек, мы пилигримы,

Но вдалеке нам светит свет.

Да! этот мир как призрак канет,

Смерть наши узы разорвет.

И новый день нам в душу глянет!

Пусть он нас снова отуманит

И пусть измучит, пусть обманет,

Но только был бы зов — вперед!

2 апреля 1901

ИЮЛЬ 1908

Да, пробил последний, двенадцатый час!

Так звучно, так грозно.

Часы мировые окликнули нас.

О, если б не поздно!

Зарницами синими полночь полна,

Бушуют стихии,

Кровавым лучом озарилась луна

На Айа-Софии.

Стоим мы теперь на распутьи веков,

Где выбор дороги,

И в грозную полночь окликнул нас зов,

И властный и строгий.

Кто в час совершений в дремоте поник, —

Судьбе не угоден.

И мимо пройдет, отвративши свой лик,

Посланник господен.

О, есть еще время! Стучат и стучат

Часы мировые.

В таинственных молниях виден Царьград

И Айа-София.

1 августа 1903

ЛИРИЧЕСКИЕ ПОЭМЫ

ГОРОД ЖЕНЩИН

Домчало нас к пристани в час предвечерний,

Когда на столбах зажигался закат,

И волны старались плескаться размерней

О плиты бассейнов и сходы аркад.

Был берег таинственно пуст и неслышен.

Во всей красоте златомраморных стен,

Дворцами и храмами, легок и пышен,

Весь город вставал из прибоев и пен.

У пристани тихо качались галеры,

Как будто сейчас опустив паруса,

И виделись улицы, площади, скверы,

А дальше весь край занимали леса.

Но не было жизни и не было люда,

Закрытые окна слагались в ряды,

И только картины глядели оттуда…

И звук не сливался с роптаньем воды.

Нас лоцман не встретил, гостей неизвестных,

И нам не пропела с таможни труба,

И мы, проходя близ галер многоместных,

Узнали, что пусты они как гроба.