Уроки нежности
Шрифт:
– Уильям ненавидит, когда за ним шпионят, – поддакивает Шнайдер и вновь скалится, обнажая ряд идеально белых зубов.
Но я не имею ни малейшего понятия, о ком они говорят.
– Я ищу мадам Де Са, – почти шепотом говорю я и, тихо кашляя, прочищаю горло.
Брюнет бросает на меня недоверчивый взгляд. Рыжий скептически приподнимает брови:
– Мадам Де Са? Ну-ну. – Шнайдер ни капельки не скрывает своего высокомерия. – Вот только это в другом конце кампуса, а вот тут, – указывает он подбородком на здание позади нас, – к твоей огромной неожиданности, спортивный зал!
Этьен склоняет голову набок и оглядывает меня, слегка щурясь. Его темные глаза будто сканируют.
– Ты же новенькая?
Я коротко киваю. Парни слишком внимательно изучают меня. От их пытливых взглядов становится не по себе. Надо уходить.
– Уильям правда не любит, когда
Я все еще не понимаю, о ком они говорят. Но спрашивать нет ни малейшего желания. Это все неважно. Мне главное найти мадам Де Са, сказать ей о своем прибытии с опозданием и вселиться в общежитие.
– Значит, мне вот туда. – Я машу рукой в сторону здания, около которого собрались почти все студенты.
Они переглядываются. Бенджамин снимает очки и впивается в меня взглядом бледно-голубых глаз.
– Там общежития, а тебе вон туда, – указывает он совсем в другую сторону. – Обычно новички изучают кампус задолго до поступления и знают его план наизусть, – произносит он с недоверчивой улыбкой. Весь его вид говорит: «Хватит играть в дурочку».
«Обычно» здесь ключевое слово. И я правда изучала, смотрела, представляла мысленно, но мой топографический кретинизм оказался сильнее. Уверена, любой другой точно бы выучил наизусть, где здесь что, и мог бы пройти к нужному зданию даже с закрытыми глазами. Но не я. Вновь поправляю лямки рюкзака. До чего же он тяжелый!
– Спасибо за помощь, – тихо слетает с моих губ.
И только я хочу развернуться, чтобы наконец найти здание номер три, как до нас троих доносится:
– А вы что тут делаете?
Этот рокочущий тембр… Я мгновенно узнаю его и врастаю в землю. Не может быть. Предательские мурашки пробегают по коже. Я ощущаю его пытливый взгляд на своей спине. Позвоночник покалывает. Не оборачивайся, Селин. Просто уйди, и все. Проблема лишь в том, что мне нужно повернуться, чтобы дойти до нужного здания.
– Вот, поймали твою фанатку за шпионажем, – весело восклицает Шнайдер и с нескрываемым удовольствием изучает мое потрясенное лицо.
Это похоже на сброшенную бомбу. Придурок понимает все по-своему и не имеет ни малейшего представления, почему я так реагирую на появление…
– Да неужели? – Парень приближается и встает в двух шагах от меня.
Я все еще не шевелюсь. Медленно поднимаю голову и встречаюсь с пронизывающим холодом серых глаз. Он тоже узнал меня. В этом нет сомнений. Это он. Тот самый псих!
Я как дура продолжаю стоять, хлопая ресницами, и думаю, как это вообще возможно. Почему он здесь? Он тоже тут учится?
Уильям делает шаг вперед.
– Не подходи, – шепчу я и облизываю пересохшие губы.
Он замирает и бросает на меня взгляд, расшифровать который мне не под силу. Его мокрые платиновые волосы взлохмачены. Он невозможно высокий, и на нем нет футболки. Жилистый и упругий. Кисти рук перевязаны бинтами. Я вижу легкие подтеки крови на правой руке, а затем мой взгляд падает на тату, расположенное чуть выше запястья… череп и змей. Меня охватывает оцепенение. Глаза медленно изучают потное, разгоряченное тело, и я против собственной воли вспоминаю, свидетелем чего, к моему огромному сожалению, стала.
– Потерял футболку? – подкалывает друга Шнайдер.
Но тот молчит. Я вижу, как на напряженной шее пульсирует вена. Широкие темные брови – некий контраст с цветом волос – сведены на переносице. Уильям будто пытается уничтожить меня взглядом. Крепко сжав челюсть, он продолжает молчать, словно ждет следующего моего действия. А мне лишь хочется оказаться как можно дальше от него. Поток воздуха застревает в горле, а в легких заканчивается кислород. Страх вцепляется в горло.
«Не вздумай разболтать о том, что видела», – звенит в голове его тихое предупреждение.
Я поворачиваюсь и со всех ног бегу. Какого черта тут делает этот псих?
Дневник Люси
Говорят, что семью мы не выбираем, но друзей – да. Стоит подчеркнуть, что это не всегда так. Если вы относитесь к избранной касте британской аристократии, то друзья переходят вам по наследству. У парней все просто. Вы поступаете в Итон и учитесь, нося ту же фамилию, что и ваш прадед. У девушек чуть иначе. Вы выходите в высший свет и знакомитесь с главными змеями в округе. Главное – стать самой опасной их представительницей. Ведь основная твоя задача, будучи леди, – выгодно выйти замуж. А ради достижения этой цели многие не прочь замарать руки.
Мой дедушка дружил со Шнайдером, Стоуном и Маунтбеттеном. Мне кажется, их дружба держалась на юношеской тайне. Что-то так сильно объединило этих четырех человек, что они сохранили ее на всю жизнь. Благодаря этой дружбе я была впереди всех британских леди. Три завидных холостяка: Бенджамин Шнайдер Третий – герцог; Этьен Гойар – сын мультимиллиардера и обедневшей аристократки Эмили Стоун, дочери друга моего дедушки. В данном случае огромное состояние возвышало Этьена над всеми титулами. И наконец, Уильям Маунтбеттен – принц, кузен наследника английской короны, второй человек в очереди на престол. На него была открыта настоящая охота, хотя он казался самым скрытным и необщительным из троицы, отчего ставили на него лишь наиболее самоуверенные или безмозглые барышни.
Лет в семь я поняла, что каждая леди из высшего общества ищет дружбу со мной из-за них. Все мечтали быть на моем месте. Да, дружба с ними давала мне привилегии, но в то же время лишала всякой надежды на обретение искренней подруги. А рядом с ними я часто чувствовала себя одинокой. Никто из них и представить не мог, что это такое – родиться девушкой. Не иметь той свободы, которая была у них по праву рождения. Той силы, что заставляла всех вскакивать, стоило им зайти в помещение. Того могущества, с которым они распоряжались жизнями других в угоду своим желаниям.
Мы познакомились летом в поместье моего деда – в том самом семейном мануаре Ван дер Гардтсов, окруженном вековыми дубами и тенистыми аллеями. Его каменные стены, увитые плющом, хранили эхо прошлых столетий. Высокие стрельчатые окна отражали закатные лучи, заливая комнаты мягким светом всех цветов радуги. Внутри царила прохлада и полумрак, а запах старой древесины и потускневших гобеленов придавал мануару особый шарм. Большая библиотека с потолками, уходящими ввысь, была заполнена книгами в кожаных переплетах. Каминный зал с массивными дубовыми панелями и старинными портретами навевал мысли о былых временах. Мануар был единственным местом на земле, где я чувствовала себя в полной безопасности. Вдали от моего отца, от школы и назойливых, лживых людей… Вдали от всего мира. Мне так нравилось прятаться в этих старинных стенах! Тем более я была не одна.
Друзья моего деда привезли своих внуков, которые были старше меня всего на год. И так началась история Люси, Уильяма, Этьена и Бена. Тогда я и подумать не могла, что закончится она кровью и станет историей семей Ван дер Гардтсов, Маунтбеттенов, Гойаров и Шнайдеров. Тогда все было проще: я была маленькой девочкой, а они – маленькими мальчиками.
Глава 2
В КАБИНЕТЕ МАДАМ ДЕ СА идеальный порядок. Папки разложены по цветам, на столе ни одной лишней бумажки, ручки лежат ровно в ряд. Она кидает на меня хмурый взгляд зеленых глаз, заметив маленькое, едва уловимое пятно от чернил на моей белой блузке. Я готова провалиться сквозь землю. Кажется, волосы у меня на затылке встают дыбом. Главное, чтобы непослушные пряди не выбились из пучка. Де Са пренебрежительно морщит нос и щелкает мышкой – скорее всего, открывает мой файл.
– Селин Ламботт. – Еще один щелчок. – Отличные результаты вступительного экзамена, предоставлена стипендия в размере пятисот франков в месяц и полная оплата обучения.
Она отрывает взгляд от экрана и скептически смотрит на меня. Я сжимаю лямки рюкзака и мечтаю стать невидимкой. Мадам Де Са кажется старше своих лет. Ей от силы тридцать пять. Но строгость в лице, недовольно поджатые губы и костюм черного цвета с серым отливом делают ее гораздо старше.
– Значит, так, Селин. – Она сцепляет руки в замок. – В таком виде, – демонстративно косится она на пятно, – ходить неприемлемо.
Я сглатываю и удивленно моргаю. Такой прямолинейности я не ожидала.
– Ты сейчас находишься в одном из самых престижных учебных заведений мира, – ровным тоном объясняет Де Са, где именно я оказалась. – Тут есть свои правила, которым должен следовать каждый, в особенности стипендиат. – Пауза, и она стреляет в меня взглядом. – Стипендиат, который хочет сохранить за собой право на стипендию.
Спину прошивает нервная дрожь. Мне нужно сохранить эту стипендию… От нее зависит мое будущее.