"Урожайная Луна"

–  Да не бери в голову, Билл. Извини, если я… Я попытался улыбнуться.

–  Знаешь, Мит, я был чертовски занят последние два года перед стартом. И не удивился бы, если…

–  Ну да. Зато у тебя все-таки была жена. И трое детей, к которым ты возвращаешься. А когда состаришься, можешь подумать о внуках. А у меня… У меня были только шлюхи из баров, и больше мне возвращаться не к кому. К тому же, если ты забыл, мне тоже сорок шесть лет.

Несколько секунд мы таращились друг на друга.

–  Господи…

–  Ага.

–  Может, все же передумаешь и подашь заявку на койку в «Скитальце»?

–  Только не я, - скривился он.
– Если бы я знал, что проторчу на Луне девять лет, да еще без бабы, ни за что бы не согласился.
– Он посмотрел на меня.
– А ты, как вижу, уже готов, несмотря ни на что.

Я кивнул.

–  Может, шлюхи из баров и не Бог весть что, но мне их дьявольски не хватает, - сказал он.
– Сколько мне еще осталось до стариковского возраста? Лет пятнадцать или двадцать. Так вот, я отправлюсь домой и оттянусь на славу.

–  А потом?
– рассмеялся я.

–  Потом буду сидеть и вспоминать всех этих баб.

–  Черт побери, Мит, полеты «Скитальцев» продлятся всего несколько месяцев!

–  Да? Знаешь, этот тоже предполагался только на два года. И я должен был вернуться домой уже в 1968-м.
– Еще один долгий взгляд.
– Думаешь, у тебя есть шанс отправиться на Марс вместе с сыном? Так ведь, дуралей?

Я отвел взгляд, уставясь на кратер и свалку возле базы, похожую на игрушки, разбросанные по грязной песочнице. Уже почти время.

–  Если это и произойдет, то не скоро.

–  А ты подумал, что с тобой станет, если твой парень умрет на Марсе у тебя на глазах?

–  Я о другом подумал: каково мне будет сидеть дома, пить пиво и смотреть, как он умрет, но только по телевизору.

После этих слов мы заткнулись. Я переключился на общую частоту базы:

–  База? Это Траверс 2271. У нас все готово.

В наушниках откликнулся забиваемый треском помех голос Джил-сона, нашего офицера-связиста:

–  Вас понял, Траверс. Переключитесь на частоту 778. Мы вклинились в советский канал связи «земля-орбита». И вы можете слушать все переговоры между «Орлом» и «Алмазом».

–  А нас они могут слышать?

–  Нет, - рассмеялся Джилсон.
– Это же не магия, Данбар. А всего лишь проводки у меня на панели.

–  Хо-хо. Когда настанет Рождество, найдешь в своем носке плагиоклаз, старина!

–  Но только не от тебя, мальчик мой.

Верно, не от меня. Я сообщил новость Миту, затем покрутил шкалу рации, подстраиваясь на новую частоту.

–  Слышишь что-нибудь?

–  Ничего.

–  Может, никаких русских на орбите и нет.

–  А может, и нас на Луне тоже нет?

–  В Нью-Йорке есть один тип, - вмешался в разговор Джилсон, - который очень долго трепался по ящику и доказывал, что нет никакой лунной базы и сорока застрявших на Луне американцев. Он утверждает, что все это фальшивка для русских.

–  И он чертовски прав!
– заявил Мит.
– Вокруг нас гребаная Невада. Эй, ребята, хотите сегодня вечерком после работы смотаться в Рено? Я слыхал, там есть один кабачок, называется «Ранчо мустанг»…

–  Это открытый канал, Мит, - оборвал его Джилсон.
– И все, что мы говорим, пойдет по национальному телевидению, за две минуты до посадки.

–  Гм-м… извини.

Я встал за камерой, заняв свое рабочее место, и слегка ее приподнял, чтобы видоискатель захватил черное небо и полоску горизонта, выглядевшую по контрасту почти белой, хотя лунный грунт практически черный.

–  И какой был смысл тащить сюда цветную камеру?

–  Я слыхал, что у русских движков выхлоп оранжево-фиолетовый.

–  Значит, они работают на гидразине

[7].

Я находился снаружи, когда разбился «R-1». Сам взрыв был очень красив - полусфера прозрачного голубоватого пламени, которая мгновенно полыхнула, вспухла и рассеялась.

–  Азимут один градус, - сообщил Джилсон.
– Тридцать секунд. Они пойдут по высокой траектории менее чем через пятнадцать секунд после того, как покажутся над горизонтом, так что приготовьтесь.

–  Вас понял.
– Я чуть опустил камеру, прихватывая больше горизонта и надеясь, что нацелил ее в нужную точку - чуть выше дальней стены кратера и намного южнее точки, где мы находились.
– Смотри в оба, Мит. Если увидишь светящуюся точку, дай знать.

–  Хорошо. Вот она.

–  Билл!

–  Вижу.
– Над горизонтом, слегка покачиваясь, восходила белая точка. Впрочем, как раз и не восходила. Они шли к нам по низкой и пологой траектории, пересекая кратер. Кто-то в наушниках произнес:

–  Da, khorosho. Kuda mne itti, napravo ili nalevo?

Ни слова не понял. Конечно, я учил латынь в средней школе и немецкий в колледже. В сороковые годы практически никто не учил русский. Но голос прозвучал так, словно они были… ну, не знаю. Озадачены?

–  Как-то странно идут… - подал голос Мит.

–  Idite pryamo, - послышался другой голос. Чуточку нервный.

–  Shto?
– спросил первый голос.

Второй голос - неожиданно громче, резче, очень торопливо:

–  Vtoroi povorot napravo!

–  Господи!..
– пробормотал Мит.

Теперь картинка в видоискателе была уже не просто качающимся мазком огня. Из пастельного пламени торчали четыре паучьи ноги, две из них указывали в небо.

–  Думаю, уже больше пятнадцати секунд… - буркнул я. Первый голос, почти в панике:

–  Ya zabludilsya…

Мне пришлось резко поднять камеру, чтобы изображение не ушло из верхней части кадра. Внезапно я смог разглядеть сквозь пламя корпус посадочного модуля - две состыкованные зеленоватые сферы с какими-то выступами на поверхности. Я оторвался от видоискателя и взглянул в небо.

–  Ничего себе!

–  Ты их теряешь в кадре Билл, - сообщил Джилсон.

Я вернулся к видоискателю, и тот же встревоженный голос произнес:

–  Eto ochen stranno… Ya… ya… Idite vperjod!