Условие Тьмы

Я смотрела в совершенное лицо, черты которого будто были созданы Господом лично. Ни одна смертная женщина не устояла бы перед этим воплощенным искушением, да и ангельским девам наверняка было непросто. Кто-то вроде Асмодея не смог бы соревноваться с ним, разве что первый ангел, изгнанный из Рая. Но Люцифер никогда не был душкой, а этот парень...

Было в нем что-то героическое, могущественное и одновременно трагичное.

Интересно, какое бы он сделал лицо, если бы грязная демоница предложила пожениться? Такие фотки в Аду точно произвели бы фурор, ахаха.

– Хорошо, сердце мое, - насмешливо протянула я, не моргая глядя в идеальное лицо.

– Я соглашусь, но только при условии, что за каждое доброе дело ты, сам, лично, без всяких отговорок и хитростей будешь...

Я сделала торжественную паузу, нагнетая атмосферу, и это принесло плоды - великолепные крылья дрогнули, и будто даже священный меч нетерпеливо мигнул подсветкой. Эх, им бы там реакторы ставить - в миг бы решили энергетический кризис.

Ангел же в противовес этим признакам тревоги спросил совершенно спокойно:

– Что буду?

Пакостливая улыбка озарила лицо, и следующую фразу я произнесла, четко проговаривая каждое слово с особой интонацией:

– Целовать. В губы. Меня.

Разумеется, я тут же достала демонфон и приготовилась снимать контент для вечернего выпуска Адских Приколов, но едва включилась камера, как пернатый придурок схватил меня за руку, притягивая к себе, вторую руку положил на затылок и выдохнул прямо в губы:

– Согласен.

Ахнуть не успела, как губы обожгло внезапное прикосновение. На плече вспыхнула метка Небесного Соглашения в виде крылатого меча, подтверждая, что договор вступил в силу. Такая же появилась и у ангела.

Демонфон выпал из рук, усердно продолжая снимать контент, но этот видос я под страхом Чистилища бы никому не показала. Поцелуй был таким напористым, какого никак не можешь ожидать от праведного ангела. Первая же попытка сделать вдох привела к тому, что в рот вторгся чужой язык, вытворяя там какие-то невообразимые вещи, а руки, созданные сокрушать легионы демонов, разносили волны удовольствия, скользя по телу.

Я все еще была в одежде, между нами какой-никакой слой ткани, но он будто не кожу ласкает, а саму душу. Сжимает так крепко, что не было и шанса вырваться, и каждое прикосновение словно смывало копоть с демонической сущности.

Вырываться я передумала уже на второй секунде. Полностью очарованная его близостью, обвила шею руками и прочертила длинные царапины на мантии острыми когтями. В себя пришла только тогда, когда почувствовала бережное прикосновение к хвосту.

– Эй! Откуда такая прыть? Я же еще ничего хорошего не сделала! Учти, авансом плата не принимается. Все это было исключительно твоей инициативой, - дернувшись, предупредила я.

Не подумайте обо мне ничего хорошего, просто я - демон алчности, а не похоти, хотя так и не скажешь, кхм. Ангел замер и посмотрел сквозь меня затуманенным взглядом. Интересно, что он почувствовал, целуя демона?

– Это не аванс, - хрипло произнес он.
– Ты сделала доброе дело - согласилась лечить раненных. Поэтому я...

Эта его речь вполне могла бы выглядеть миленькой и невинной, если бы не одно чудовищно неправильное "но" - он облизнул губы и улыбнулся. И будь я проклята вечно лечить людей, если эта улыбка не была довольной!

Эй, вы, там, в Раю! У вас ангел бракованный! Он не видит демонов, но с удовольствием их развращает! Почините пернатого, срочно! Не видите, демоны жалуются? Или как я должна веселиться, если он такой инициативный?

И все-таки есть один вопрос, который просто не могу не задать. До смерти хочется смутить этого парня.

– Солнце мое, ты выглядишь вполне довольным. Понравилось целовать демона?
– прильнув к твердой груди воина Света, сладко прошептала я.
– Мне вот очень понравилось. Ты оказался дьявольски страстный и настойчивый. Я чувствую себя такой... чистой.

Наконец мне удалось смутить этого ангела. Отступив на шаг, он резко отвернулся, подставляя моему насмешливому взгляду исполосованную демоническими когтями спину. Тц, шедевр! Горжусь страшно.

Чего я не видела, так это того, как губы парня изогнулись в неудержимой и пугающей улыбке, а некогда круглые зрачки вытянулись и побелели. То, что я расценивала как смущение, было лишь попыткой скрыть эти изменения.

– Ты...
– вдруг сказал он, подавляя чувства, - ты не должна другим позволять подходить к тебе так близко. Это... небезопасно.

Мои брови подпрыгнули с такой силой, будто собирались убежать в Ад делиться горячими сплетнями с чертями. Насилу оставила их на лбу, честное слово.

– Душа моя, ты о ком беспокоишься сейчас? И что значит "позволять"? Начнем с того, что ты поставил барьер - у меня просто не было возможности что-то не позволять, хорошо?

– Я не о себе, - обернувшись, серьезно сказал парень. Он безошибочно нашел мою ладонь и сжал в своей руке.
– Я о... всех остальных.

Почему чем больше я на него смотрю, тем более странным он мне кажется? Когда наши учебники по ангелологии успели так безнадежно устареть? Надо чертям в чат написать, пусть новый справочник вышлют.

– Честное слово, если ты меня отпустишь, я поклянусь самым дорогим, что у меня есть, - хвостом!
– что никогда не приближусь ни к одному ангелу в этом мире!
– горячо пообещала я, имея слабенькую надежду все же свалить в Ад. Черт его знает, что у этого ненормального в голове.

Обеспокоенный взгляд ангела тут же переменился, и прозвучал строгий выговор:

– Ты обещала помочь в лечении.

Ой, ну не вышло, так не вышло. Подумаешь, пф.

– Ладно уж, уболтал ангеляка языкастый. Веди к убогим. Чем быстрее всех излечим, тем скорее сможем отправиться по своим делам. А то не по чину тебе болтаться с маленькими демоницами, ахаха. Кстати, что мы все местоимениями балуемся? Уж и поцеловаться успели, а познакомиться не вышло. Как тебя зовут? А хотя знаешь, неважно. Все равно скоро расстанемся. Веди. Веди меня скорее, люди ждут!

– ...амаэль, - застыв, что-то пробормотал нимбастый. Не уверена, что все правильно услышала.

Я озадаченно нахмурилась, а потом до меня дошло - это он так представиться попытался. Ах, такой стесняшка, просто прелесть. Я снова проказливо прижалась к его груди, обнимая за шею, прикусила гладкий подбородок, игриво лизнула укус и широко улыбнулась:

– Как ты сказал? Камаэль? У меня была твердая заслуженная двойка по енохианскому. Если не ошибаюсь, Камаэль - означает "тот, кто видел Бога", да? Тебе дали хорошее имя, мне нравится. А меня можешь звать Ритой.