Утонувшие надежды

– Эл! Ты еще здесь?

– Я здесь, Том.

– Полагаю, мне стоит приостановить подготовку, - сказал Том. - Короче говоря, я понимаю твои сложности.

– Именно для этого я...

– Но я в полной мере осознаю и свои затруднения.

Дортмундер молчал, дыша через рот и осознавая, что основное "затруднение" Тома - он, именно он, Дортмундер. На том конце линии послышался жалобный скулеж.

– Полагаю, нам с тобой придется поговорить наедине, Эл, - сказал Том голосом, в котором чувствовались маленькие острые колючки. - Давай, вали сюда.

"Я должен отговорить его, - подумал Дортмундер. - Отговорить во что бы то ни стало".

– Отличная мысль, Том, - ответил он, прекрасно понимая, что именно тот имеет в виду.

– Я на Тринадцатой улице, - сообщил Том.

Что ж, место подходящее.

– Ага, - сказал Дортмундер.

– Неподалеку от авеню "Си".

– Это довольно обширный район, - ответил Дортмундер.

– Вот как? - произнес Том так, словно впервые обратил внимание на это обстоятельство. - В общем, где-то между "Си" и "Ди". Восточная Тринадцатая улица, дом сорок один девяносто девять.

– Какой звонок нажимать?

Том хихикнул, словно рассыпая по полу ледяные кубики.

– Тут во всей округе не сыщешь замка, Эл, - сообщил он. - Входи в дом и поднимайся на верхний этаж. И мы с тобой славно поболтаем наедине.

– Хорошо, Том, - выдавил Дортмундер сквозь пересохшие губы. - Я сейчас же... кха... кха... сейчас же выезжаю.

49

Дортмундер поднимался по темной лестнице, держась правой рукой за шероховатые стальные перила и сжимая левой деревянный брусок сечением два на три дюйма и длиной около двух футов, подобранный им у мусорного ящика на улице в двух кварталах отсюда. Тома он не опасался, но по пути могли встретиться и другие люди.

Впрочем, до сих пор Дортмундеру никто не попадался, лишь порой наверху слышались торопливые шаги, а снизу доносились шорохи. Дортмундер продолжал неторопливо подниматься по лестнице здания, где вполне можно было снять фильм о второй мировой войне в Европе, если бы только удалось уберечь съемочную группу от грабителей. Со стен были содраны огромные куски штукатурки, и на серо-зеленой поверхности зияли белые шероховатые прорехи. Стекла на лестничных площадках этажей были выбиты, кое-где их склеили прозрачной лентой, кое-где из рам торчали лишь острые осколки. Белые шестигранные кафельные плитки, судя по всему, в течение долгих месяцев подвергались систематической обработке кувалдой, а затем окроплялись мочой и какой-то жидкостью с лекарственным запахом. Голые лампочки под потолком когда-то были закрыты матовыми плафонами. Об этом можно было судить по осколкам белого стекла, в изобилии валявшимся среди прочего мусора на полу.

Исцарапанные металлические квартирные двери были выкрашены в коричневый и серый цвет, на многих не было ни ручек, ни замков. Судя по кухонным запахам, доносившимся из-за дверей, обитатели квартир собирались отобедать крысятиной. Проходя по площадке четвертого этажа и услышав жалобный плач ребенка, доносившийся из ближней квартиры, Дортмундер кивнул и пробормотал:

– Я тебя отлично понимаю, малыш.

Всего в доме было семь этажей - максимум для жилого здания без лифта. Лестница представляла собой четырехугольник с центральной шахтой, на каждый этаж приходилось по два пролета с площадкой между ними. Дортмундер как раз сворачивал на углу между шестым и седьмым этажами, когда над его головой прогремел гулкий выстрел.

– Эй! - закричал Дортмундер и, повалившись на грязные ступени, прикрыл голову брусом. Неужели Том не поговорит с ним хоть минуту?

Пальба продолжалась, затем стихла; послышался крик, а потом еще несколько выстрелов. Дортмундер выглянул из-за бруса, но увидел лишь ступени и стены лестничной площадки.

Выстрелы прекратились, и в здании снова воцарилась мертвая тишина; жильцы нипочем не желали обнаруживать свое присутствие, пока шла перестрелка. Затем послышался тяжелый удар распахнувшейся металлической двери по штукатурке, и раздраженный голос, вне всяких сомнений, принадлежавший Тому, произнес:

– Олухи! Сами напросились.

Послышались шаги, кто-то спускался по лестнице. Дортмундер поджал ноги и резво вскочил с пола, растерянно уставившись на Тома, который стоял на площадке напротив, вставляя новую обойму в рукоятку вороненого автоматического пистолета сорок пятого калибра, лежавшего в его правой ладони.

Дортмундер уставился на пистолет. Том поднял налитые кровью глаза и, увидев Дортмундера, замер на месте. Они стояли на площадке и молча разглядывали друг друга. Дортмундер крепче сжал в руке брус, Том вскинул брови.

Наконец Том шевельнулся и, взяв себя в руки, спрятал пистолет.

– Что скажешь, Эл? - небрежно произнес он. - Я рад, что ты смог приехать.

– Похоже, я вовремя, - сказал Дортмундер. Его горло и руки по-прежнему сводило судорогой.

Посмотрев на брус, Том спросил:

– Зачем это?

Дортмундер обвел рукой помещение:

– Для защиты.

– Хм-мм. - Том кивнул. - Тебе повезло, что никому из здешних обитателей не потребовался кусок дерева, - сообщил он. - Ну что ж, пора смываться.

Дортмундер не удержался и бросил взгляд в сторону верхнего этажа.

– Твои новые компаньоны? - спросил он.

– Бывшие. Пришлось распустить команду, - пояснил Том. - Пошли отсюда, Эл.

Спускаясь по лестнице, Том сказал:

– Последние дни я работал с ужасными людьми. Ты и твои ребята не справились с задачей, но вам по крайней мере можно доверять.

– Надеюсь, что так, - ответил Дортмундер.

– Во всяком случае, вы не пихаете себе в нос всякую гадость.

– Ага.

– И не колете вены.

– Мы с моим организмом пришли к соглашению, - сказал Дортмундер, когда они с Томом спустились на нижнюю площадку и направились к разбитой двери здания. - Организм знай себе работает, а я в его дела не вмешиваюсь.

– Я скажу короче, Эл, - заявил Том. - Твою мысль можно выразить куда проще: береги свое тело, запасного не купишь. Мои бывшие партнеры, что остались там, наверху, этого не понимали. Они загрузились до такой степени, что у них крыша поехала. Узнав, где находится водохранилище, они решили, что я им больше не нужен. - Том рассмеялся, и его смех напомнил Дортмундеру звон колокола во время чумы. - Олухи напрочь утратили ощущение реальности.

– Похоже на то, - согласился Дортмундер, задрав голову и рассматривая окна верхнего этажа дома-развалюхи. - Это их квартира?

– Теперь - да. - Том передернул плечами, отгоняя связанные с квартирой воспоминания. Затем он повернулся к Дортмундеру и спросил: - Так, значит, у тебя появился новый план?

– Нет, - ответил Дортмундер.

Взгляд Тома сделался хмурым. На расстоянии маленький рост и худоба старика совсем не бросались в глаза.

– У тебя нет плана?

– Пока нет, - объяснил Дортмундер. - Я хотел заручиться твоим согласием, а уж тогда...