Увертюра ветра

Особенно для этого.

– Не будет.

Глухо и пусто.

Слова повисли занесенным над головой клинком.

Улыбка, расцветшая на губах Миринэ, исчезла. И в коридоре, укутанным приятным полумраком, как невесомой серебряной шалью, вдруг повеяло холодом и сыростью.

– Что?
– она попробовала улыбнуться, но неубедительно, робко: - Мио, ты же сказитель! Драконы...

– Я знаю, - оборвал ее я.

Миринэ замолчала. Только долго и странно смотрела на меня, будто впервые увидев. И негромко спросила:

– Тогда что не так? Я не понимаю.

"Что не так"? Мне ужасно хотелось рассмеяться, расхохотаться в полный голос, но это было так нелепо и так неуместно сейчас, что я усилием воли заставил себя успокоиться. Но так же просто подобрать слова не мог.

– Миринэ...
– медленно начал я, мучительно думая, что ей сказать, как объяснить... И, когда пауза затянулась настолько, что тянуть дальше было невозможно, договорил коротко и беспощадно прямо: - Я больше не сказитель.

– Что за чушь!
– раздраженно хлестнула она.
– Хватит меня разыгрывать!

– Посмотри на меня!
– резко окрикнул я, как всегда слишком легко поддаваясь чужой злости.
– Разве ты не видишь, что я больше не волшебник?! Не видишь как жалок мой магический потенциал, едва отличный от нуля?

– Вижу, но я думала, это иллюзия...- начала она растерянно. Прежней раздражение исчезло - но всего на мгновение. Она мотнула головой, словно отгоняя неправильную, чуждую мысль, и оборвала себя.
– Нет, не верю! Опять водишь меня за нос?!

– Миринэ!

– Мио!
– воскликнула она, притопнув. Ее голос взметнулся, как волна, набрав глубину, силу, но ни на тон не поднявшись выше, - и в неистовом порыве разбился о скалы мириадами солнечный брызг.
– Прекрати! Сейчас не до шуток! Отвечай правду - или прокляну!

– О, да, - негромко, с грустной улыбкой будто обращаясь к самому себе, пробормотал я.
– В проклятиях тебе нет равных.

– Хоть в чем-то я талантливее тебя, - фыркнула Миринэ. Она по-прежнему хмурилась, но, еще мгновение назад пылавшая яростью, теперь чуть успокоилась. Не сводя, впрочем, с меня пытливого, настороженного взгляда.

– Дело не в таланте.

– А в чем?
– против воли заинтересовалась она, смягчаясь. В отличие от большинства мои друзей и сокурсников, питавших к моему таланту здоровый (и временами замешанный на зависти) скептицизм, Миринэ, как Shie-thany, безоговорочно мне верила. Чем я порой беззастенчиво пользовался - вот как сейчас.

– В зловредном нраве, конечно же!

– Мио!!!

Сложно описать, сколько было в этом крике возмущения. Я увернулась от обещанного заклинания и поспешно отбежал на пару шагов. Если остальных я мог задирать безнаказанно (заклинания Корина я успевал расплести, а от Нэльвё - удрать за Грань), то гнева Миринэ справедливо опасался. Она и раньше, в совсем юные года, была прекрасной чародейкой, тонко чувствующей льнущую силу и мечтающий воплотиться ее волей мир. Учились мы одному и тому же, и она отлично знала все уловки, к которым я мог прибегнуть. Поэтому, два уйдя от еще одного диссонанса - невидимого, всколыхнувшего верхние Грани лишь дрожью воздуха, но ударившего по струнам ветра ужасным не-созвучием - я поспешно вскинул руки:

– Сдаюсь!

Миринэ изменилась в лице: так резко, что я испугался. Эмоции, отражающиеся на ее лице, сменялись быстрее, чем я успевал их прочитать. Ужас, неверие, страх, смятение, осознание...

– Так это правда?
– ее тихий, едва слышимый голос прозвучал надтреснуто, сломлено.
– Значит...

Она не договорила. Замолчала, оборвав себя, и порывисто шагнула ко мне. Легко, едва ощутимо, самыми кончиками пальцем коснулась щеки. Заглянула в глаза, провела по лицу - и прошептала:

– За что?

Бескрайнее море, плескавшееся в ее глазах, тревожно потемнело.

...Провела - и так и замерла, не отнимая руки.

Я осторожно взял ее ладонь в свою.

– Не сейчас, Миринэ.

Еще один взгляд - долгий, пронзительный - и она отвернулась. Отошла на несколько шагов, зябко охватив себя за плечи.

– "Не сказитель"...
– прошептала она, и вновь порывисто обернулась. Платье захлестнулось вокруг бурливым водоворотом. В глазах - темнота предгрозового моря.
– Мы обречены.

– Но есть и другие...

– Нет, - оборвала она меня с неожиданной злостью.
– Никого нет! Мы ищем уже второе десятилетие. Сказителей нет, Мио, ни одного. Это - конец.

– Быть не может. Как вы искали?

– Мы пели песнь. Даже если бы сами elli-e не услышали, Она позвала бы их.

– Я её не слышал.

– Ты ведь больше не сказитель, - неожиданно зло бросила она. И осеклась, увидев, как я бессильно сжал кулаки: - Прости.

– Двадцать лет...
– взяв себя в руки, начал я, сменив слишком болезненную для себя тему.
– Двадцать лет! Вы так долго знаете о пробуждении драконов и никому ничего не сказали?

– А что нам было говорить?! То, в чем даже у нас нет уверенности: так, смутные догадки? Слова Сумеречных и косвенные свидетельства не могут служить доказательствами. Если бы мы могли сами услышать Песнь... но Сумеречные не дадут нам ступить и шагу!

– Разве у вас не перемирие?

– Да, перемирие, - раздраженно согласилась Миринэ, отвернувшись и бессмысленно, бесцельно сделала два шага, остановившись. И, не оборачиваясь, едко пояснила: - Мы не трогаем их, а они - нас. Сумеречные не верят никому из Зарерожденных. Что мешает отправить на Жемчужные Берега Shie-thany, подговоренных кем-то из Alle-vierry? Только честное слово, а оно уже давно обесценилось ложью. К тому же, предатель среди нас уже есть. Так за чем дело стало? С нас - ответный удар!
– горько закончила она.

– Предатель от Сумеречных?
– неверяще переспросил я.
– Среди Слышащих?..

– Верно, что в час драконов никому нельзя верить.

– Как бы то ни было, - настойчиво повторил я, нарушив тяжелую, давящую, повисшую между нами тишину.
– Известите других. Thas-Elv'inor, Alle-vierry, Elv'inor, di-Auerres... Вместе вы найдете сказителя.

Она только покачала головой.

– Не найдем, Мио. Все тщетно, и ты об этом знаешь. Хватит обманывать себя.

– Shie-thany, как всегда, решительны и готовы к действию, - съязвил я, задетый ее последней фразой. О чем тут же пожалел.

Миринэ стремительно обернулась. Волосы взметнулись темно-каштановой волной, растрепав безупречную прическу.

– Осторожнее в словах. Помните, с кем Вы говорите, elli-e Taelis.

– Миринэ, - пойдя на попятный, начал я, - Вы действительно заранее опускаете руки. Смирение и выжидание, которых вы придерживаетесь, сейчас неприемлемы - и ты об этом знаешь. У нас так мало времени, чтобы успеть что-то сделать, и так мало шансов! Еще не поздно, просто не может быть поздно! Поверь мне.