Уйти, не оставив следов

* * *

– Я так понимаю, от помощи они отказались? – уточнила Оля в салоне такси. Мы вымотались, устали. Хотелось упасть на кровать и не шевелиться.

– Если родственники не станут требовать, спустят полицейские это дело на тормозах. Ты же слышала? Отпечатков нет ни на дверях, ни на рукоятке кинжала, следов нет, погода стоит сухая. Ничего не украдено, соседка подтвердила. Замки не взломаны, видимо, впустил сам. Значит, знал убийцу? Двери преступник, уходя, просто захлопнул, верхний замок в первой двери английский. Вот никто и не хватился, старик так почти сутки просидел. Господи!

– Женька, знаю, о чем ты думаешь. Этого не может быть!

– Чего?!

– Его не из-за нас убили. Мы же проверялись постоянно, на Морозова не могли выйти никак. И у него, вероятно, были свои дела, какие-то враги.

– Проверялись, слежки не заметили, значит, на него вышли иначе. А если враги имелись, то Павел Петрович преспокойно дожил с ними до глубокой старости. Убили Морозова сразу после того, как он начал наводить справки о нашей вещице. Давай смотреть правде в глаза, таких совпадений не бывает. Старик погиб из-за нас. Я виновата и должна разобраться, найти убийц и наказать!

– Женечка, конечно, мы проведем расследование, плевать на запрет полицейских. Слушай, может Генка попросит коллег о лояльности?

– Идея хорошая. Пожалуй, наберу его.

По приезде в гостиницу Оля пошла привести себя в порядок, а я посмотрела на часы. Почти одиннадцать. Обычно Генку возмущают ранние звонки, значит, против позднего он не станет возражать.

– Привет, любовь моя, куда пропала? – раздался в трубке веселый голос приятеля после первого же гудка.

– Привет, Геночка, не разбудила?

– Та-а-ак. Колись, подруга, чего случилось? – Мгновенно из радостного Генкин тон стал настороженным.

– Откуда знаешь? – сдала я себя с головой.

– Женька, когда тебе что-то нужно, ты проявляешь медовую вежливость. А это означает, возникли сложности. Я, наивный, полагал, что вы отпуском наслаждаетесь. В общем, рассказывай!

– Мы с Олей в Питере.

– Значит, исключительно красотами Северной столицы любуетесь? – мрачнел приятель.

– Нет. У Оли некоторые проблемы. Но это не телефонный разговор.

– Вот, так и знал! Ты просто неугомонная девица, ведь просил же… И что случилось?

– Я обратилась за консультацией к одному знакомому. Он должен был навести справки, но его убили.

– И ты думаешь…

– Дела серьезные.

– Конечно, не лезть в расследование тебя можно и не просить?

– Уже. Местные органы правопорядка велели не путаться под ногами.

– Ну да. Это они тебя плохо знают. Ладно, прилечу к вам первым рейсом. Буду в городе, наберу. Пока, привет общей подруге.

Разговор закончился, а я продолжала сжимать трубку. Похоже, у Генки вошло в привычку странно себя вести. Говорит загадками. Ну то, что разозлился, понятно. Но замолвить словечко перед коллегами можно и по телефону. Зачем лететь в Питер?

После водных процедур я улеглась в кровать, но сон не шел. В памяти всплывал то момент моего знакомства с Морозовым, то наши редкие, но всегда занимательные беседы, то его труп, сидящий в кресле кабинета. Ведь за нами не следили, тут Оля права, привести убийц к старику мы не могли. Павел Петрович начинает наводить справки, и через пару часов его убивает агент. То, что это дело рук агента, ни на минуту не сомневаюсь, знаю, где учат подобным ударам. Я сжала челюсти так сильно, что заскрипели зубы. Моя вина, моя беспечность, нужно было остаться со стариком, а мы по городу гуляли. Но как на него вышли? И зачем убили? Неужели, Морозов узнал что-то важное? Или обратился не к тому человеку? Или снова утечка информации? Нет, исключено, о визите к Павлу Петровичу знали только я и Оля. Постель казалась мне раскаленной жаровней, я вертелась из стороны в сторону, сбивая простыни. Наконец отказалась от попыток заснуть. Нужно принять контрастный душ и составить план расследования. Одобрение или неодобрение местной полиции меня, разумеется, не остановит.

Только я вышла из душа, раздался уверенный стук в дверь. Я бросила быстрый взгляд на часы – половина третьего. Плавно скользнула к спинке стула, достала из кобуры револьвер, встала под стену около двери:

– Кто?

– Это Петров, – раздался голос Генки.

– Как ты так быстро? – От изумления я впустила приятеля, все еще сжимая в руке оружие.

– Смотрю, дела действительно серьезные, – тут же отреагировал он, – значит, не зря приехал. – И добавил совсем другим тоном: – М-м, отлично смотришься.

Тут я наконец сообразила, что завернута в не слишком широкое мокрое полотенце.

– Прости, я на минутку, – метнулась в ванную за халатом.

– Да ничего, мне нравится, – ерничал Петров.

Через пару минут я пригласила Генку устроиться в маленькой гостиной, разделяющей наши с подругой комнаты.

– Прости, будем говорить здесь, Оля спит, оставить ее не могу.

– Да ладно, мне все равно. Кстати, чуть не забыл. – Приятель достал из кармана небольшой приборчик, щелкнул тумблером.

– Что за дровишки?

– Полегче с ярлыками. Новейшая разработка, между прочим. «Наступает на любые уши» в радиусе пяти километров.

– Нас не пасли, думаешь, может быть удаленная прослушка?

– Если не следили, то скоро будут. Одна знакомая недавно корочки засветила.

– Час от часу не легче. А ты, кстати, как нас нашел?

– Это тебе еще одна информация к размышлению, подруга. Нашел я, смогут и другие.

– А с чего, скажи на милость, местным ментам нас прессовать? Они, помнится, раньше проявляли лояльность. Если ты снова замолвишь словечко…

– Женя, с той поры много воды утекло. Теперь Питер не просто чужая земля… – Генка замолчал.

– Ну начал, так договаривай!

– Помнишь наш давний разговор о конфликте с начальником? После которого ты предпочла оставить службу?

– Разумеется, а при чем тут Мартынов?

– С тех пор он сделал неплохую карьеру. А несколько месяцев назад его перевели в Питер с повышением. Так что моя протекция ничего не изменит, подруга. И лояльности от местных полицейских даже не жди.

– Только этого не хватало. – Я ненадолго задумалась. – Погоди, как давно ты знаешь об этом?

Под моим взглядом Генка немного смутился.

– Ну, давненько.

– А поточнее? Со времени перевода Василия? Значит, он из питерской полиции не просто так ушел? Что ж, очень мудрое решение, Мартынов подставит и глазом не моргнет. Тот старый скандал в благородном семействе, который ты дипломатично назвал конфликтом, стоил мне карьеры. И если бы со времени операции прошло лет двадцать-тридцать, я бы порадовала тебя поразительными подробностями. Скажу в двух словах: Мартынов вел разработку одной секретной операции и допустил массу грубых ошибок, отчего мы понесли значительные потери. Но наверху все предпочли замять, и Мартынов вышел сухим из воды.