Уйти, не оставив следов

– Выдам тебе секрет. Василий поведал мне за рюмкой чая, что он дал в морду одному офицеру, когда вышеупомянутый офицер непечатно высказался о милой, но тоже скорой на расправу девушке, ныне – частном детективе.

– Обо мне что, во всех курилках треплются? Другую тему сложно найти?

– Это все, что тебя изумило?

– Зря парень себе карьеру сломал. Мартынова не исправить, а Вася останется до конца своих дней капитаном в Тарасове.

– Точно, мстительный гад, и связи имеет в столичном управлении. Я недавно подавал документы Василия на повышение – завернули. Но Муромцев, как настоящий благородный рыцарь, вступился за честь дамы. Имеет право. Ладно, – сменил Генка тему, – давай поведай, что тут у вас произошло?

Я, не вдаваясь в детали – ведь получить разрешение подруги не успела, – пояснила, что у Оли есть некая проблема. Рассказала о слежке в Тарасове, загадочной смерти топтунов в поезде и гибели коллекционера, что помогал мне в расследовании.

– Может вам, бросить все это? Копание в старых тайнах может стоить очень дорого.

– Бросить кого, подругу?! – немедленно возмутилась я. – Или оставить без внимания смерть старика, который получил кинжал в сердце, помогая мне?! Нет уж, найду виновных во что бы то ни стало.

– Женька, вероятно, ты рискуешь влезть в чужую разборку. Это может быть очень опасно. И тогда трупов станет больше.

– Ты меня пугать пытаешься? Не хочу прослыть жестокой, но лично готова свернуть шею тому гаду, который Морозова убил!

– Сейчас в тебе бушует ярость, а это плохой советчик. В любом случае пообещай мне воздерживаться от опрометчивых шагов.

– Боишься, что я начну убивать направо и налево? Мои нервы в порядке.

– Даже не сомневаюсь, ты всегда была сильной, спокойной, способной импровизировать и повернуть, казалось, провальную ситуацию в свою пользу. Просто помни, что враги сильны и опасны, будь осторожна.

* * *

В создавшейся ситуации я понимала, что прибегать к Генкиной помощи означает подвергать риску и его. Но расследовать смерть Морозова, одновременно охраняя Олю и брошь, проблематично. Утром мы с друзьями все обсудили и решили разделиться. А действовать так, будто за нами уже следят. Разумеется, первым пунктом в списке необходимых шагов было сменить гостиницу. Причем регистрируясь в новой, использовать только паспорт Петрова.

Денек обещал быть солнечным и теплым. Я, одетая в джинсы, ветровку и Олины балетки, покинула номер первой. В дамской сумочке у меня лежала косметика, белый парик и короткая джинсовая юбка. В мою задачу входило заинтересовать и увести за собой возможных наблюдателей. Чтобы Оля с Геной успели переехать в заранее выбранный отель.

Размахивая сумкой, я неспешно двигалась по набережной. И некоторое время чувствовала себя глуповато. Примерно такое чувство должно быть у актера, который уже играет пьесу, а его зрители еще бродят по фойе театра. Но потом поняла, что Генкин прогноз полностью подтвердился. Мною заинтересовались сразу два топтуна. Один сопровождал по тротуару, пытаясь изображать зеваку в толпе прохожих, другой выписывал круги на зеленом «Матисе». Я делала вид, что не замечаю этого безобразия. С беззаботным выражением на лице села в маршрутку, доехала до первого попавшегося торгового центра. Потом вошла в примерочную магазинчика, выбирала такой, где толпилось побольше девиц. В кабинке надела парик со светлым каре, щедро добавила яркости макияжу, стянула джинсы, засунула в сумку, надела юбку и вывернула наизнанку ветровку. Она двухсторонняя, внутри такая же курточка, только розового цвета. Из зеркала на меня смотрела совсем другая девушка. Несколько вульгарная блондинка в слишком короткой юбчонке. Отлично, теперь пора выходить.

С независимым видом, зажав сумку под мышкой, я покинула торговый центр, поймала такси и поехала в Таможенный переулок. Поговорить с соседкой Морозова, это самое логичное, с чего нужно начать расследование. Старик дружил с ней, доверял, женщина может знать многое.

Клавдия Антоновна открыла сразу, как только мой палец коснулся звонка, будто стояла с той стороны двери. На ней был все тот же халат, рыжие волосы накручены на крупные бигуди. Глаза покраснели, да и все лицо немного припухло, видимо от пролитых слез.

– Чего вам, девушка? – недоуменно уставилась она.

– Это я. Можно войти?

– Женя? Вот это да! Клянусь, пока вы не заговорили, я и подумать не могла… Да, проходите.

– С подругой поспорили, что мне пойдет образ вульгарной блондинки, – сочла нужным пояснить я.

– Ну ничего, хорошо, свежо так. Правда, с черными длинными волосами вы, Женечка, смотрелись органичней. Проходите в большую комнату, сейчас чаю заварю.

– Давайте я помогу, – предложила я. – Клавдия Антоновна, мне нужно с вами поговорить. О Павле Петровиче.

– Ой, Женечка, горе-то какое! – На глаза женщины навернулись слезы. – Мы ведь с ним очень дружили, даже пожениться планировали, только не успели.

– Правда?

– Да. Он хоть и старше, но такой был человек начитанный, интересный, положительный. – Женщина болтала, проворно накрывая на стол, заваривая чай.

– Точно, и знал многое, и рассказчик был отличный.

– За что? Женечка, за что так?! Почему? Он ведь слова грубого никому не сказал, за всю жизнь никого не обидел! Вот, а я теперь на похороны собираюсь и все плачу, успокоиться не могу.

– Похороны? – удивилась я. – А когда?

– Завтра с утра.

– Странно, обычно, если человека убили, тело не хоронят, пока идет расследование.

– Женя, так они дело закрывают! – Женщина слегка подпрыгнула на стуле, так, что едва не расплескала напиток в своей чашке. – Ой, горячий, – поставила на стол и торопливо заговорила: – Своих-то деток Павлу Петровичу бог не дал, значит, наследником является племянник его внучатый. Эти полицейские дозвонились до него вчера. Уже и прикатывал, на наследство посмотреть.

– Он и сейчас в квартире?

– Нет, разминулись вы. А при жизни Павлуши даже не проведал его ни разу, так, созванивались изредка.

– А что полиция про убийство говорит?

– Сказали, следов нет. Закрывать нужно дело, не найдут никого. Говорят, Павлушу ограбить пытались, а он сопротивлялся. А потом грабителя спугнул кто-то.

– Глупости какие! – не сдержалась я. – Человека в квартиру он сам впустил, значит, знал его.

– Точно! Пашка ни в жизнь чужому не откроет!

– И убили его неожиданно, Павел Петрович не только не сопротивлялся, с кресла привстать не успел.

– Согласна с вами, Женя, глупо звучит. Впустил преступника в дом, провел в кабинет, в кресло сел, пожалуйста, грабьте, режьте. – Женщина сделала широкий жест рукой. – А тот убил и сбежал. Нелепо! Но наследничек этот согласился, написал, что претензий к расследованию не имеет, сама слыхала.

Значит, помогать он мне не станет, но поговорить все равно надо, подумала я и спросила:

– А как племянника зовут?

– Сашка, фамилию не помню, но телефон дать могу.

– Если можно, пожалуйста.