Уйята. Книга 1

Влад кивнул головой, но от бумаги и карандаша отказался, принявшись строчить что-то в общий семейный чат. Гуожи, улыбнувшись, вытащил из кармана форменного пиджака сложенную вчетверо распечатку рецептов на русском языке.

— Ты знал, что я попрошу списки, — хмыкнула Ника. — Ванга китайская, ё-мое. Зачем тогда толченку ел, на какое чудо надеялся?

— Скорее всего, он не знал полный состав блюда. Ну или думал, что пронесет, — заметил Влад и загиенил от мгновенно пришедшего в голову пошлого каламбура. — И его пронесло. Ох, сильно пронесло! Аха-ха-ха-ха!!!

* * *

Ночью Нике не спалось.

Влад вовсю дрых, во сне обняв подушку и забрав большую часть одеяла. Гуожи лежал на спине, закрыв глаза, и мерно дышал. То ли и вправду спал, то ли находился в режиме ожидания, когда ворочающаяся супруга, наконец, угомонится.

«Это всё от уличного фонаря! — подумала Ника. — Вот он светит, поэтому я не могу уснуть! Стопроцентно!»

В ту же секунду фонарь погас. Так омега поняла, что дом-альфа точно не спит. Погасший фонарь — это его рук дело, несомненно. Ника приподнялась на локтях, перевернулась на живот и принялась рассматривать Гуожи.

Красивый.

Лицо узкое, овальное, не то, что у них с Владом — два круглых плоских блина.

Щечки. Забавные, округлые, особенно когда Гуожи ест. На хомячка похож.

Кожа мягкая, ухоженная, хотя девушка точно знала, что дом-альфа никакими уходовыми средствами, кроме обычного мыла, не пользуется.

Форма глаз такая… М-м-м… Очень на косточки сливы похожа. Ну или миндаль.

Темные глаза-маслины.

Черные густые волосы. Но мягкие. Даже удивительно.

Очень изящное и гармоничное лицо, факт. И пропорциональная фигура, хотя, на Никин вкус, чуть худосочная. Так странно… И при такой красоте он до 35 лет дожил без отношений? Омеги в Китае и пограничье что, совсем безглазые, что ли?

Муж очень хорош собой. Даже чересчур.

— Спасибо, – услышала у себя в голове Ника голос Гуожи. — Я рад, что нравлюсь тебе. И рад, что мы, наконец, можем нормально общаться…

— А как… – не поняла Ника. Глаза ее расширились от удивления. — Я не думала, что можно и без знания языка разговаривать.

Гуожи резко поднялся на футоне и в упор уставился на жену.

— Ментальная связь, – просто объяснил он. — Мыслеформы универсальны по сути. Разве наш болтушка Влад тебе не рассказывал?

— Нет, он говорил, конечно, но… Это так странно. И удивительно.

— И возбуждает? – улыбнулся Гуожи. — Смотреть в глаза супруга и знать, что он чувствует и думает в этот момент. Всю гамму чувств переживать: и своих, и чужих.

— Да, пожалуй, – согласилась Ника. — Это довольно интимно.

— Это ещё не интимно, – проворковал Гуожи, прижимаясь своей щекой к щеке супруги. Проведя кончиком носа по линии скул Ники, он добавил. — Но очень скоро ты сможешь насладиться всеми прелестями совместных ощущений.

Теперь мы, наконец, синхронизировались, пусть и временно. Это подарит нам троим поистине непередаваемые эмоции. Ты будешь чувствовать меня, а я — тебя. И мы оба будем чувствовать Влада. Течка и гон станут максимально насыщенными и яркими. Все ощущения в прямом смысле станут общими.

Не будет твоё-моё, как у людей. Не будет актов, где только альфа получает удовольствие от процесса. Мы все максимально прозрачно видим и чувствуем, куда, сколько и как кому надо. А даже если по каким-то причинам желаемое для кого-то одного временно неосуществимо, остальные смогут поделиться своими яркими ощущениями с ним. Разве это не чудесно? А знаешь, что ещё чудесно?

Ника отрицательно покачала головой, завороженно глядя в глаза гражданского супруга.

— Мы с Владом тоже сможем чувствовать нашего общего малыша, когда ты понесешь. Всё, что чувствуешь ты: радость и боль, страх, чувство тяжести и тошноты, первые толчки, реакции на кислую и сладкую пищу и многое, многое другое. А ты, в свою очередь, без всяких анализов и УЗИ сможешь видеть при желании детеныша прямо внутри себя. Начиная с самой маленькой клеточки. И вы даже сможете с ним ментально общаться. А ещё, когда малыш родится и сможет ходить, ты никогда его не потеряешь. Ты всегда твердо будешь знать, где он находится. А если дело будет происходить на территории клана, то ещё и с кем.

— Фантастика.

— Да. Природа хорошо знает, что делает. Поэтому кланы уйятов всегда были довольно многочисленными.

— Как-то слишком рафинированно хорошо, – заметила Ника. — Должен быть подвох.

— Зайчик, это далеко не у всех уйятов так, – подмигнул Гуожи. — Мы немножко отличаемся от всех, мы же будущие Главы рода. В каком-то смысле мы живые реликты давно ушедшей эпохи плейстоцена. Нас природа не просто так вознаграждает щедрыми бонусами, у нас работа есть, и она очень непроста. Вид почти с нуля воссоздавать, а еще личный клан делать. А это очень непросто. Придется от многого отказаться.

— Например?

Гуожи притянул супругу к себе и усадил на колени. Немного побаюкав ее, как ребенка, он снова мысленно заговорил:

— Например, нам нельзя нарушать прямой запрет вышестоящего в клане. Нельзя делать пирсинг. Нельзя стричь и красить волосы. Нельзя пить алкоголь. Нельзя курить. Категорически нельзя сквернословить. Нельзя есть продукты, привезенные из других стран, хотя конкретно в нашем случае возможны послабления: если фрукт или овощ рос в Китае или Уганде, то он годится в пищу.

— Это потому, что вы как альфы в этих странах родились? – догадалась Ника.

— М-м-м… Не совсем. Гендер и доминантность тут ни при чем, – замялся Гуожи. — Но в приоритете продукты, произведенные именно в Лояне. Понимаешь, почему? Мы же эндемики, и это не просто так. Чтобы получить максимум возможностей как уйятам, нужно потреблять лишь то, что дарят нам местные земли. Именно они дают силы. Поэтому все сбежавшие во время гонений уйяты время от времени так отчаянно стремятся хоть ненадолго пожить на исторической родине. Скорее всего, мне придется отказаться от нынешней работы и жить в родовом поместье за счет плодов своих рук, чтобы полноценно защищать нашу территорию. Это очень важно. И не только для клана. Для сохранения жизни как таковой. Так что, боюсь, очень скоро нам придется полностью отказаться от целого ряда продуктов, особенно фастфуда, о чем я лично сожалею. Те же картофельные чипсы, шоколад и кола мне нравятся.

— Звучит как-то не очень, – наморщила носик Ника. — Какая-то секта, честное слово.

— В каком-то смысле так и есть, – не стал спорить Гуожи. — Мы верим в природу, свято убеждены, что мы — неотъемлемая ее часть, выразители ее воли и желаний. Природа — живая и вечная, а мы ее крохотные частички. Всё в мире взаимосвязано, ничто никогда не пропадает в никуда. На этом и работает принцип ментальной связи и родовой памяти. Тебя никогда не удивляло, что любой человек после консумации может обратиться к памяти рода? Да, люди этой возможностью не пользуются за малым исключением, потому что не знают, как это работает, но сам факт: просто закрыв глаза, ты можешь перенестись во времена своих предков и даже лично пообщаться с тем эфирным существом, которое когда-то являлось твоим далеким родственником.