Ужасы перистальтики
Шрифт:
Он поднялся по эскалатору, вышел за двери и зашагал по тротуару.
Вечером на улице и вправду было очень оживленно. Замелькацкий смотрел на дорогие автомобили, как будто они недавно были почти его, но он лишился их из-за дикого и не влезающего ни в какие ворота сбоя в организме. Если дорогие автомобили не были пусты, он заглядывал в них, он воображал там, за стеклами на кожаных сиденьях Михайлова и Ариеллу. Глядя на рестораны, он воображал, что смотрит на жизнь Ариеллы. Пусть эта оживленная и нарядная улица недостаточно дорога для Михайлова! И везет их сейчас лимузин с шофером! Но в той улице, на которой они сейчас, и в том лимузине и в том ресторане есть что-то такое, что есть и в дорогих машинах на этой улице, в здешних витринах ресторанов. Та улица, по
Атаки лишили его Ариеллы! Он бы мог сейчас сидеть в шикарном ресторане в обществе миллиардера. Но он идет сейчас по улице и завидует...
Тепло... К вечеру потеплело еще больше. Разнообразные огонечки улицы светились так дорого, так заманчиво!.. Люди ужинали, выпивали, входили со своими подругами в приветливо раскрытые двери ресторанов. Проклятый Замелькацкий, что с тобой произошло?!.. Ты бы мог сейчас беседовать с одним из самых богатых людей страны и потом придя очень поздно вечером в свою квартиру смотреть потихонечку в коридоре телевизор – выпуск ночных новостей: вглядываясь в лицо Михайлова, постепенно трезветь... Ты был бы пьян в этот вечер от выпитого вина... И не только от него, а еще и от захватывающих перспектив, который этот вечер перед тобой открыл!.. Он бы открыл перед тобой дверь и вот этого большого джипа и того солидного автомобиля с черным кожаным салоном и вон той маленькой, ужасно дорогой спортивной машинки, не говоря уже обо всех этих дверях ресторанов – и той, и той... И вон той! Но только от этих перспектив ты бы трезветь ни в коем случае не стал!..
Он же спросил, как ты относишься к хорошему вину!.. Замелькацкий почему-то совсем забыл об этих нескольких фразах, которыми они перебросились с Михайловым перед началом спектакля. А теперь враз вспомнил о них!.. Проклятые атаки! Ну где же вы теперь?!.. Идите сюда! Вот он я, готовенький, жду вас!
Ничего не было. Он был как-то монументально спокоен. Трезвея от выпитого вина он бы чувствовал себя совсем другим, значительным человеком, не таким, каким был еще несколько часов назад. Но теперь он опять – точно такой же, как был вчера, и позавчера... Незначительный, как и прежде. Вечный неудачник Замелькацкий! Теперь еще и засранец Замелькацкий!.. Надо все забыть! Заглушить это чудовищное отчаяние!..
Здесь же неподалеку он зашел в бар. По небольшому залу были расставлены столики, но он выбрал себе место за стойкой. Заказал бармену бокал красного вина – фраза миллиардера оставила свой неизгладимый след... Взял поставленный перед ним бокал, отпил немного. Вкус вина показался слишком резким, со слишком сильным спиртовым оттенком. Не таким, должно быть, угощаются сейчас отец с дочерью! Он выпил бокал до дна, повторил заказ. В сущности, ему просто-напросто конец: ни объяснить происшедшего, ни пережить его он не сможет!.. Это конец его жизни. Что с этим делать, он не знал. Перед тем, как бармен поставил перед ним второй бокал, у него мелькнула мысль: врач! Что-то невероятное с ним творится и самое естественное пойти с этим ко врачу. Он ополовинил бокал... Но никакой врач не исправит уже сегодняшнего вечера! И не вернет ему Ариеллу!.. В этом все дело!.. Дело-то уже проиграно!.. Невыносимо обо всем этом думать!.. И чем дальше, тем будет невыносимей...
Боже, каким счастливым он был еще несколько часов назад!
Повеситься – вот единственный выход. Он допил вино. Бармен уже ждал и отвечая на его ожидания Замелькацкий вновь попросил наполнить бокал: кому горе, кому – хороший клиент! Знай себе, подставляй бокалы!.. Небось еще на чаевые рассчитывает, мерзавец!.. Надо напиться. Это единственный выход. Нельзя впадать в отчаяние. Эта Ариелла – дрянь. Если человек плохо себя чувствует, это не повод так с ним разговаривать... Подумаешь, он взад-вперед ходил через весь ряд! Как это мерзко, как это стыдно! Позор!.. Его уже немного поташнивало, но в целом он чувствовал себя достаточно
уверенно. Разумеется, все атаки давным-давно куда-то улетучились... Как же он не догадался перед театром просто взять и пригласить Ариеллу ненадолго в какой-нибудь барчик по дороге. Два-три бокала красного вина... Там их, насколько он помнит, баров этих, было полно. Вот же был выход! Но он им не воспользовался! Но откуда же он знал, что так получится?!.. А как еще могло получиться? Неужели еще утром не было ему ясно, что все именно так и получится!.. Почему, почему он проявил такую преступную беспечность?!.. Дурак! Осел! Кретин! Неудачник! Лузер! Собака!..Осушил бокал и неловко начал слезать с высокого табурета и тут понял, что не расплатился за вино. Уселся обратно потверже, достал бумажник... Бармен пробил на кассе чек... Там кроме Замелькацкого еще были какие-то люди – конечно же, вечером в баре всегда полно народу! – он ни на кого он не смотрел. Разве тут люди!.. Вот сегодня вечером он имел честь быть представлен... Засранец!.. Выходя на улицу он вспомнил, что рассказала ему Ариелла о Смирнове – этот еще ему на голову со своей ревностью!.. Хороший у него оказался приятель!
Дверь бара за ним закрылась. В голове изрядно шумело. Но никаких атак! Вот же, пожалуйста, атакуйте сколько влезет! Вот теперь – хоть обатакуйтесь!.. Ему здесь пешочком совсем недалеко до дома... Да и в бар можно вернуться, там есть заведение. В отличие от того, что в театре, об этом, барном, он даже и не подумал ни разу. В этом-то все и дело, что до дома недалеко. Еще неизвестно, что бы он сейчас чувствовал, находись где-нибудь на другом конце Москвы в обществе миллиардера... Слава богу, теперь он избавлен от его общества навсегда! Можно не волноваться... И это конец! Всему конец!
На улице, кажется, пока он сидел в баре, стало еще теплее, – возможно ли такое?!. «Черт с ним, с миллиардером!» – думал он. – «Все равно бы он не поделился со мной своими миллиардами! Зачем я ему?!..» И все же он чувствовал горечь... С какого-то момента ему стала очень нравится Ариелла. Загадочная девушка-робот. Что там она говорила про Жанну д'Арк?.. Что-то очень интересное!.. Все-то он забыл!.. Помнил только, как пробирался через весь ряд... Много раз... Позорище!.. Нет, это был не он! Все-то ему приснилось! Вот сейчас он ущипнет себя за руку и проснется утром в своей кровати и надо будет идти на работу и там он познакомится с новенькой сотрудницей... Он действительно ущипнул себя за руку.
О, если бы сейчас рядом с ним у тротуара остановился лимузин!.. Она бы выглянула в окно и позвала его...
– Ну как, не проснулись?..
Замелькацкий вскинул голову. Прямо на тротуар были выставлены холодильники с различными напитками. От одного из них, приобретя себе банку пива, отходил вчерашний писатель.
Поскольку подряд три бокала вина Замелькацкий выпил почти что залпом, по-настоящему сильное опьянение начало настигать его только теперь – о, каким пьяным он себя почувствовал!.. Бороться со вчерашним знакомым, как-то отвязаться от него не было сил!
– Я смотрю, человек явно себя ущипнул за руку. Знаете, как когда спрашивают: не сон ли это?!.. – писатель улыбался, явно стремясь расположить к себе человека, к которому обращался. – Вот только вопрос: жизнь кажется вам страшным сном от которого хочется поскорей проснуться или наоборот, все так хорошо, как может быть только во сне?!..
На самом деле писатель не узнал Замелькацкого, а значит – он мог бы спокойно, не обращая на него никакого внимания, пройти мимо, но в тот момент Замелькацкий еще этого не понял и произнес:
– Вам показалось...
Писатель обрадовался, что молодой человек поддержал разговор:
– Мне не показалось, но... Что ж! Не хотите говорить – как хотите! Молодой человек, судя по всему, пытающийся заниматься бизнесом... Живете в этом районе или где-то совсем в других краях?..
Тут Замелькацкий, наконец, догадался, что писатель не узнает в нем своего соседа и вчерашнего собеседника.
– В других краях... – вяло произнес Замелькацкий.
– Попытаюсь угадать... – проговорил писатель.