В барханах песочных часов. Экстремальный роман

– Что все это значит?
– спросила у парня, оставшегося с ней.

– Ничего страшного, Елена, - вежливо ответил тот.
– Слух прошел по всей Руси великой, что вы с папкой страждущим помогаете, причем материально. Так как мы тоже относим себя к категории неблагополучных в социальном отношении людей, мы тоже решили обратиться к вашему фонду с просьбой в материальной поддержке. Но когда подсчитали, сколько нам надо, чтобы не помереть с голоду, то решили застраховаться от заведомого отказа. Мы вернем вас в лоно семьи, как только ваш папочка окажет нам материальную помощь. Между прочим, в августе 91-го мы тоже вместе с ним защищали демократию. Сейчас он раскрутился, а мы бедствуем. Это нечестно.

– И какая же сумма вам нужна, чтобы вы не померли с голоду и не оголили демократического фронта?
– съязвила Леночка.

– Вот теперь ваше настроение мне нравится, - обрадовался шутке парень.
– Вы знаете, всего пятьдесят тысяч баксов. Согласитесь, смешная цена за наше с вами общее благополучие. Если все пройдет нормально, то в будущем мы вообще можем стать деловыми партнерами. Вы будете нам платить, а мы избавлять вас от общения и просьб подобного типа других обездоленных. А их в Москве сейчас больше, чем благополучных, и никто не знает, на что могут пойти отчаявшиеся люди…

– А если пройдет не нормально? Если денег у нас таких нет, тогда что вы со мной сделаете, отчаявшиеся люди?
– перебила его Леночка.

– Хороший вопрос, и главное, ко времени заданный, - продолжал ерничать парень.
– Во-первых, жизнь человека для нас дороже денег, и если бы у вас действительно не было этих денег, мы бы вас просто высадили там, где взяли, и принесли бы свои глубочайшие извинения, во-вторых, даже если мы точно знаем, а мы точно знаем, что деньги эти у вас есть, а ваш папа не захочет обменять на вас, мы тоже высадим вас на том же самом месте, где взяли, принесем вам свои извинения и живите вы с таким папочкой сколько хотите и всегда знайте, что деньги для него дороже вас. А мы обратимся к более нравственным людям, благо Россия еще не оскудела душой. Вот так, милая Елена. А сейчас вам принесут телефон, и вы передадите папе нашу и вашу просьбу.

– Ну что же, проверим моего папочку на нравственность, - улыбнулась она, удивляясь своему спокойствию, - приятно иметь дело с интеллигентными страдальцами, а то недавно кормящие матери-одиночки из-за денег чуть моего папочку в клочки не разодрали.

В это время в комнату зашел высокий плотный парень и поставил перед ней телефонный аппарат.

– Звоните, Елена, - галантно предложил.

Она хмыкнула и, покачав головой, набрала номер Трошина.

– Ты куда запропастилась, - взволнованно спросил отец, - ты откуда звонишь?

– Па, не волнуйся, со мной все в порядке. Я не запропастилась, а меня запропастили твои боевые товарищи по защите Белого дома, как они себя назвали. Они говорят, что хотят проверить, как ты меня любишь, и за мой выкуп назначили цену пятьдесят тысяч долларов. Такие интеллигентные люди, вежливые, они понимают, па, что у меня тоже есть малютка и в мире есть вещи, которые дороже денег.

– Я тебя понял, Леночка, как хорошо, что ты никогда не забываешь о нашей малютке. Это наша надежда на будущее. Передай им трубку.

Леночка молча протянула трубку парню. Тот сразу «взял быка за рога»:

– Вас устраивают наши условия?
– жестко спросил он и, видимо услышав удовлетворительный ответ, стал объяснять, куда, когда и как.

– Александр Кириллович, мы с вами говорим по-человечески, в расчете на понимание, мы не угрожаем. Но не поймите превратно. Это не снимает с вас ответственности. Вы меня поняли? Отлично. Стало быть, до вечера.

– Я вас поздравляю с чудесным отцом. Настоящий русский интеллигент. Приятно иметь дело с такими людьми. Я думаю, Елена, мы предложим вам свои услуги в качестве так называемой “крыши”, - довольным тоном сказал он.
– Но пока вам придется покуковать здесь несколько часиков. Чтоб не скучали, принесу вам журнальчики мод. Мне, откровенно признаться, даже немножко завидно: какой у вас отец, как шикарно вы отпразднуете встречу. Моя жизнь сплошная серятина.

Парни вышли, забрав телефон. Через несколько минут один из них вернулся с пачкой журналов, и еще раз пожелал ей приятно покуковать.

Закрыв комнату на ключ, он спросил у друзей, что говорил журналист дочери. Они прослушивали разговор с параллельного аппарата.

– Да ничего особенного. У нее, верно, есть маленький ребенок, о нем говорили.

– Да, ребенок есть.

Тут вошел востроносый сутулый студент, он охранял комнату узницы.

– Она что-то там бормочет. С собой, что ли, разговаривает, - недоуменно сообщил он.

Похитители быстро отперли дверь. Леночка сидела с раскрытым журналом и читала вслух.

– Это успокаивает нервы, - кокетливо сказала она.

– Да-да, конечно, - кивнул высокий, - надо будет учесть, может, когда и мне пригодится. Работа нервная, знаешь.

– А можно просто, как вы советуете, куковать: куку-куку, - произнесла она, - тоже очень помогает от нервов.

– Делайте что хотите, - бросил парень и закрыл дверь.

Они расположились на диване в смежной комнате, перебрасываясь короткими фразами и распивая кофе. Они мучительно ждали, когда истечет время и можно будет выезжать на встречу с Трошиным. Нервы были на пределе.

– Что она там, с ума сошла, что ли? Кукушку изображает, - спросил один раздраженно.

– Пусть кукует, что тебе, жалко? А загадай, сколько лет на свободе накукует?

Шутка слегка развеселила.

В это время группа захвата мчалась в ближнее Подмосковье, и опер монотонно повторял в трубку:

– Мы уже близко, Лена, продолжай…

Леночка, прижав ладонью к уху свою электронную малютку, листала журнал и время от времени повторяла:

– Ку-ку! Ку-ку, мне здесь ужасно скучно.

Скорее, ей было забавно. Ничего себе, приключеньице! В голову лезли смешные мысли: видно, Оскар так и не смог забыть свою детскую любовь, все это время он выслеживал ее, мечтая и ревнуя, а когда она вышла замуж за золотого бизнесмена и переместилась в Бодайбо, он, небось, совсем сдурел, мозги съехали, не знал, что делать, столько лет мучился, и в конце-концов совершил идиотский поступок. Наверняка, похищение импровизированное, и он с помпой явится ее освобождать. Но она не доставит ему такого удовольствия, дудки!

– Елена, можете молчать, адрес зафиксирован, - прервал ее мысли голос опера.

Она выключила свой миниатюрный мобильник и сунула в карман.

Спустя четверть часа высокий парень принес ей кофе на пластмассовом подносе, такие в студенческих столовках бывают. Она не удержалась:

– Поднос из столовки свистнули?

– Ну что вы, не надо плохо думать, это грех, - ответил он, присаживаясь на корточки возле стены со своей кружкой, наполненной тем же ароматным напитком.

– И кружка, похоже, оттуда же, или из общаги, - усмехнулась она.