В барханах песочных часов. Экстремальный роман
Шрифт:
Дверь Янкиной квартиры была не заперта. В прихожей курил Кирной. Вид у него был печальный, под каждый глазом - фингалы.
– Привет! Саламандра, забили тамтамы и…
Паша кивнул в сторону гостиной и больше ничего не сказал.
Леночка раздела Иришку и вошла с ней в комнату. Все были в сборе. Вполголоса переговариваясь, сидели за столом. Янка красовалась в дорогом темно-бордовом костюме, курила длинную коричневую сигарету.
– Ну, зашибенные дела!
– воскликнула Леночка.
– Вы что, нас на вынос тела пригласили? Прямо похороны устроили. Янка, ты что, блин, на тебя это не похоже. А где твой японец?
–
Леночка смотрела на нее и глазам не верила. Перед ней была совсем другая, незнакомая женщина. Грустная полуулыбка, большие, овеянные печалью глаза, плавные медленные движения вытеснили все то, что еще вчера казалось настоящей Янкой.
– А что, господа, Саламандра права: слишком траурно прощаемся, - сказала Янка монотонным голосом, - Паша, разливай вино разлуки и расскажи что-нибудь веселенькое. Ты умеешь. А то соседи точно подумают, что у нас похороны.
Кирной наполнил вино по бокалы, встал и торжественно произнес:
– Господа, Янка правильно сказала, что мы сегодня пьем вино разлуки, но я хотел бы добавить, что оно одновременно является и вином обретения. Наконец-то сбылась заветная мечта нашей Золотой Рыбки: она попалась в сети к японцу, и в отличие от сказочного сюжета, теперь японцу придется исполнять желания нашей Золотой Рыбки…
– Бедный японец, - вздохнула Пончик, - оставит его Рыбка у разбитого корыта.
– Попрошу не перебивать, - погрозил ей пальцем Кирной, - не волнуйтесь, корыто под надежным контролем папуасов России, а японцу этому здорово повезло, потому что самая красивая женщина России на данный момент назвала его своим любимым человеком и мужем. Выпьем же, господа! Попрошу стоя!
Друзья поднялись, и комнату наполнил звон бокалов.
После торжественного тоста Леночка сказала вождю папуасов:
– Паша, что с тобой случилось, ты на глазах становишься занудой. Говоришь, говоришь, а никто не смеется, а ведь ситуация-то зашибенно смешная и радостная. Слава Богу, Россия освобождается сегодня от катастрофической своей дочери, и Америка получает в лице нашей Янки Троянскую кобылу…
Но и эта шутка никого не насмешила. Янка встала и быстро заговорила:
– В общем так, сейчас не до шуток, слушайте меня внимательно. Квартиру я отдаю Кирному с Пончиком в вечное пользование. Одно условие: вы обязаны будете принимать у себя дома наших общих друзей, в каком бы виде и в какое бы время они ни явились. То есть не нарушать традицию. Собственно, больше мне вам оставить нечего. Я думаю, никто не будет в обиде, что именно Кирному и Пончику, потому что все знают, что им жить негде, ведь свою они сдают, и живут в мастерской.
– Ребенок мой покинутый несчастный!
– всхлипывая, заголосила Пончик, - зачем же в вечное пользование? Вот выгонит тебя японец, куда тебе возвращаться? Давай так: во временное пользование.
– Не выгонит, - успокоила ее Янка.
– А если и выгонит, то к тому времени я себе пять квартир уже смогу купить.
В аэропорт решили ехать на двух машинах. Янка, Леночка с дочкой и Кирной очутились в одном такси. Ехали молча. На Пашу даже вино не подействовало. Леночка поинтересовалась, кто ему фингалов понаставил.
– Да маму он хоронить ездил, - бросила Янка через плечо, - брат его решил, что Кирной будет с ним делить наследство,
и на всякий случай побил ему на поминках морду. Вот привез наследство: два фингала.– Да, Россия, - глубокомысленно изрек Павел, - родным братьям лучше встречаться на похоронах чужих родителей… Зато военные летчики, друзья покойного отца, меня на бомбардировщике обратно в Москву доставили. Денег-то ни хрена не осталось… Если б не летчики, пришлось бы мне через Урал пешком чапать.
– Какая ты бестолочь, Паша!
– воскликнула в досаде Леночка, - почему у меня не спросил, у меня же есть финансы! Ну, зашибенные дела, что я тебе, не друг больше?
– Саламандра, спасибо тебе от всего сердца, но сколько ты можешь платить, а Родина на что?!
– Родина родиной, а все равно за все надо платить, - засуетился водитель такси, видимо, заподозрив в откровениях Кирного нехороший намек.
– Да не беспокойся, командир, тебе мы заплатим, разговор не о том, - успокоил его Кирной.
А ты, парень, не переживай, - ободрился таксист, - на похоронах да на свадьбах у нас все что угодно может быть, но все равно все друг друга по большому счету любят. А вот, к примеру, не дай Бог стать тебе каким-нибудь политиком с мировым именем, да тебя терактом укокошат, представляешь, кто тебя в последний путь проводить приедет? А приедут к тебе такие же политические деятели со всего мира, то есть такие же чужие тебе люди, как сам ты им всем. Вот это горе! А то что морду набили, так то ж свои, родные. Все равно легче.
– Ты прав, командир, нам легче, - согласился Кирной.
В аэропорту их встретил Янкин японец. Он действительно был на голову ниже своей избранницы, но выглядел вполне порядочным человеком и, как не странно, они с Янкой смотрелись на все сто.
– Пора отвыкать от деревенских мерок в отношении жениха и невесты, - заключил Кирной.
– Выше - ниже, толще - тоньше, - все это ерунда, в том числе и национальность. Если я папуас, так что ж теперь мне запрещать француженкам себя любить?
– Ну, Паша, ты от скромности не медитируешь на другую планету, - пошутил Карпов.
Настала минута прощания. Все напряженно смотрели на Янку. Ждали, что она скажет. Но она лишь спокойно разглядывала друзей, словно видела их впервые.
Первая сорвалась Бедная Лиза.
– Янка, через неделю выборы, за кого голосовать?
Друзья грустной улыбкой сопроводили вопрос наивной девушки. Но Янка, без тени улыбки, поманила Бедную Лизу пальчиком и что-то прошептала ей на ухо. У той брови поползли вверх и глаза удивленно округлились. Тут уж действительно все расхохотались. Напряжение было наконец-то снято. Кирной вспомнил, что у него в портфеле шампанское и пластмассовые стаканчики. Японцу очень понравился этот простецкий жест, и он с удовольствием пригубил вина.
Они прошли таможню, сдали багаж, снова выпили на дорожку.
Потом Янка поочередно всех расцеловала, на мгновение став прежней собой, лихо взмахнула рукой и воскликнула:
– Ха! Оставайтесь со своей Россией! Чао! Господа!
Японец подхватил ее под руку, и они встали в длинную очередь паспортного контроли, а потом исчезли за контрольно-пропускным пунктом, там, где, как утверждают знатоки, уже нет России, хотя нет еще и другой страны. Забавная территория!
Назад, пообещав водителю переплату, ехали впятером в одном такси.